Человек может измениться к лучшему, пытаясь завоевать одобрение предмета своей любви.
— Ты выглядишь уставшей, Фредди. — Прим склонилась надо мной и приложила холодную ладонь к моему лбу. — Я так и думала. У тебя поднялась температура.
— Я отнесу тебя наверх, — заявил Гай, которому явно не терпелось втиснуться между мной и Прим.
— Очень мило, но мне необходимо сходить в одно место. Я доберусь туда самостоятельно, — добавила я решительно. Прим подала пару резиновых сапог и фонарь. — Очень любезно с вашей стороны так заботиться обо мне. Вы оба словно ангелы-хранители. Не знаю, как мне отблагодарить вас.
— Я знаю, — прошептал мне в ухо Гай, когда Прим вышла, чтобы принести мне плащ.
— Перестань немедленно! Скажи, ты когда-нибудь думаешь о чем-нибудь, кроме секса?
— Дорогая Фредди, тебе должно быть стыдно! Это твои мысли направлены в одну сторону. Я только хотел пригласить тебя к нам на обед в субботу.
— Хорошо, конечно, спасибо.
Я в очередной раз убедилась, что не в состоянии принимать окончательные решения. Еще полчаса назад я жаждала вернуться в Лондон как можно скорей, но письмо Виолы заставило меня увидеть все в другом свете. Алекс был полон решимости вернуть меня. Я боялась, что, окажись я в Лондоне, он заставит меня выйти за него замуж. Мне необходимо было окрепнуть морально и физически перед тем, как снова встретиться с ним.
На улице похолодало. Тропинка к туалету, которую расчистила Прим, ускользала из-под ног. Светила луна, ее мягкий свет заливал долину. В небе мерцали звезды, похожие на прекрасные кристаллы льда. Паучок убежал в центр своей паутины, как только я осветила его фонарем. Он, кажется, так никого и не поймал за сегодняшний день. Он, пожалуй, выглядел более худым, чем вчера. Интересно, а пауки чувствуют холод? Не знаю, почему, но мысли вернулись к таинственному свистуну. Я не слышала свист уже достаточно долго. Мне хотелось надеяться, что зловещий свистун прячется от холода вдалеке от меня, за закрытой дверью.
— До свидания, мисс Ярдли. Спасибо за ужин. До свидания, мисс Сванн. Спасибо за тепло. До свидания, мистер Гай, вам я не говорю спасибо — не за что, — Джордж ухмыльнулся и выскочил на улицу, хлопнув напоследок дверью.
— Чертов мальчишка. Зачем я только дал ему десять пенсов?
— Его вызывающее поведение — только средство защиты, — пояснила я и с гримасой отвращения проглотила лекарство от кашля.
Прим налила сироп в ложечку, словно я была маленьким ребенком, не способным позаботиться о себе. Дождавшись, когда Прим отправилась в кухню с остатками грязной посуды, я спросила:
— Он ведь Гилдерой, не правда ли? Удивительно, как я не разглядела это сразу. У него твой рот и твои черты лица.
— Откуда такая проницательность у юной леди из Лондона? Как много успели заметить твои прекрасные зеленовато-серые глаза!
— Если ты не желаешь об этом говорить, я не буду настаивать. Но, пожалуйста, перестань флиртовать, я еще слишком слаба.
— Понятно, ты хочешь сказать, что со временем мои ухаживания будут приняты. Ты абсолютно права: Джордж — ублюдок Вера. Дочь Дасти Лиззи была хорошенькой девушкой, приятной на ощупь.
— Что с ней случилось?
— Утонула, попала под мельничное колесо. Когда Вер сбежал, жизнь для нее потеряла смысл.
— Бедная, бедная девушка! — простонала я. — И несчастный Джордж. Смышленый мальчуган, ты не находишь? Удастся ли ему поступить в школу? Образование станет спасением для него. Он выглядит таким несчастным, живя на мельнице с дедом. Ты можешь ему помочь стать на ноги?
— Знаешь, я не социальный работник.
— Но ведь ты его дядя! Разве ты не чувствуешь ответственности за него?
Гай задумчиво посмотрел на меня, затем ответил:
— Да, ты в чем-то права. Я должен помочь Джорджу. Но мне нельзя углублять пропасть, которая разверзлась между Вером и отцом. Ситуация очень деликатная. Разве я могу сделать что-нибудь для Джорджа, не признав родство?
— О каком родстве идет речь? — Прим вошла в комнату. В руках она держала бутылку с горячей водой, завернутую в шаль. — Честное слово, я не собиралась подслушивать, но в доме такие тонкие стены!
— Никто не сумеет сохранить секрет в доме размером со спичный коробок. Как хозяева умудрялись делать детей, если их стоны были слышны всей округе? — Гай, очевидно, намеревался сменить тему разговора. — Это все равно, что заниматься сексом на площади.
— Очевидно, воскресные школы были придуманы для того, чтобы не дать зачахнуть человеческому роду. — Прим тактично не стала настаивать на продолжении нечаянно подслушанного разговора.
Но я решила продолжить:
— Мы говорили о Джордже. Мне его от души жаль. Он не наедается досыта, а все свободное время проводит с дедом на мельнице. Не лучшее времяпрепровождение для ребенка, не так ли?
— Ты абсолютно права. Я уже думала об этом не один раз. Джорджу необходима помощь. Но не думаю, что Дасти согласится потратить хотя бы пенни на его образование. К тому же не известно, кто отец Джорджа.
В воздухе повисла пауза. Я старалась не смотреть на Гая.
— Хорошо, — наконец произнес он мрачным тоном. — Это уже не имеет значения. Уверен, что могу довериться вам. Джордж — сын Вера.
Гай взглянул на Прим с вызовом. Я поняла, что, хотя Гай пытался говорить о брате шутливым тоном, в глубине души он был к нему привязан. Несмотря на легкое отношение ко всему, Гай был серьезнее, чем я предполагала. Мне нравилась эта его вдруг открывшаяся серьезность.
— Вер? — Прим выглядела озадаченной. Она закрыла глаза и задумалась. — Никогда не поверю. Не может быть!
— Разве я говорил невнятно?
Прим крепко сжала бутылку с горячей водой.
— Вер и Лиззи? Не может быть ничего более странного, чем такой союз.
— Но почему? Лиззи была настоящей красоткой. Конечно, ей далеко было до Симоны де Бовуар
[35], когда она раскрывала рот.
— О, ради Бога, Гай! Я не говорю о том, любил ее Вер или нет, — оборвала его Прим раздраженным тоном. — Я думаю о другом. Покинуть Лиззи в беде было подлостью со стороны Вера. Я удивлена, что Вер… Конечно, он был так молод… Бедняжка Лиззи! Я прекрасно помню тот день, когда из реки выловили ее тело, опутанное зелеными водорослями. Прошло уже столько лет, но я все еще не могу вспоминать об этом без содрогания. — Прим передала мне бутылку, а сама зажгла сигарету. Было очевидно, что ее мысли витают где-то далеко. Прим резко встряхнула головой, словно отгоняя неприятные воспоминания. — Что, что ты собираешься предпринять, мистер Гай, как поможешь маленькому сорванцу?
