— Перестаньте хандрить, мисс Сванн, — леди Фриск больно хлопнула меня по костяшкам пальцев футляром от очков. — Терпеть не могу видеть рядом с собой кого-либо с унылым видом. Вам следует смирить гордыню и прислушаться к советам тех, кто повидал в жизни гораздо больше, чем вы. — Леди Фриск проследила за моим взглядом. — Эта женщина не может служить вам примером. Она злоупотребляет косметикой. В своем рыжем парике она похожа на циркового клоуна.
Мне ужасно хотелось сказать, что эта женщина ничто без косметики. Даже с расстояния в десять шагов было видно, что у нее фальшивые ресницы. Она, вероятно, будет весить на несколько фунтов меньше, если смоет с лица макияж.
— Я всегда говорю Шарлотте: немного пудры, чтобы скрыть блеск кожи, и чуть-чуть румян — вот и все, что может позволить себе приличная женщина. Красота идет изнутри. Шарлотта выпивает сырое яйцо с молоком каждое утро перед завтраком.
Я решила, что Шарлотта — абсолютная дурочка, если позволяет втирать себе в кожу жуткие зелья и пить по утрам отвратительную бурду.
— Чем занимается Шарлотта? — спросила я, надеясь отомстить.
— Она пишет докторскую диссертацию по астрофизике в Кембридже, — последовал немедленный ответ. — Кто эта женщина? — леди Фриск не сводила глаз с рыжего парика. — Очевидно, она принадлежит к кругу друзей Амброуза. Я, конечно же, признаю необходимость иметь более тесные отношения с нашими соседями с континента, но совсем не обязательно терпеть их присутствие в гостиной. О, она так похожа на француженку! — вымолвила леди Фриск с презрением. — Ах, баронесса, как поживаете?
Леди Фриск грациозно поклонилась женщине средних лет, которая вошла в комнату. Женщина шла так медленно, словно несла на плечах непосильную ношу. Она присела на краешек стула и прикрыла глаза. В ответ на приветствие леди Фриск баронесса приподняла ресницы и тут же опустила их вновь. У нее было суровое, абсолютно бескровное, как на портрете ван Эйка
[36], лицо и туго стянутые в косы волосы.
Молодой человек с белокурыми курчавыми волосами, который вошел вместе с баронессой, поклонился леди Фриск:
— Какое невероятное счастье видеть вас вновь, миледи. Надеюсь, вы получаете удовольствие от погоды?
Леди Фриск нахмурилась.
— Конечно же, нет. Сейчас слишком холодно для этого времени года. И дождь льет не переставая…
— Ах да, английская погода… Она настолько плоха, что даже не вызывает желания шутить по этому поводу, — молодой человек засмеялся, обнажив сверкающие белизной зубы.
— Прошу прощения, — леди Фриск вскипела не на шутку. — Думаю, что климат в Великобритании гораздо лучше, чем где бы то ни было. Наше главное преимущество — близость Гольфстрима. Германии нечем хвастаться. То, что Британия остров, не раз и не два спасало нас от вторжений. — С этими словами леди Фриск встала и удалилась, оставив молодого человека в недоумении.
Он еще не усвоил, что только англичанам разрешено подшучивать над английской погодой.
— Вернер фон Вюнзидел к вашим услугам, фройляйн.
Я представилась. Вернер галантно поклонился и прижался губами к моей руке. Его подбородок оказался колючим. Я поняла: то, что выглядело как пятно грязи, оказалось куцей бородкой.
— Хочу признаться: вы являетесь украшением сегодняшнего вечера, — сообщил он. — Вечеринки у Амброуза всегда очень милы, но гости… слишком стары. Разрешите, я присяду рядом на диван?
— Конечно.
Мне показалось, что баронесса сверкнула глазами в мою сторону, но когда я бросила взгляд на нее, ее лицо вновь приняло бесстрастное, как у греческой статуи, выражение.
— Мне очень карашо говорить к прекрасной английской леди. Мы, кто родился после войны, должны забыть все проблемы, которые существовали между нашими странами, не правда ли?
— Конечно, мы должны! — воскликнула я.
— Наши родители были врагами, но мы, молодой кровь, — граждане мира! — Вернер театрально выбросил руку вперед и сбил монокль с носа пожилого краснолицего джентльмена. — Тысяча извинений, благородный сэр. Надеюсь, очкам не нанесен ущерб? — Пожилой джентльмен удалился, беззвучно чертыхаясь. — Так о чем я говорил, дорогая мисс Фредди?
— Что-то по поводу того, что мы стали гражданами мира…
— Ja, ja, нам уже не нужно спорить о границах…
Мне показалось, что, несмотря на миролюбивый тон, Вернер думает о границах постоянно. Я позволила наполнить свой бокал шампанским. Мне стало ясно, что вечер обещает много сюрпризов.
Вернер выпил шампанское одним глотком и вновь уставился на меня. Может, мне показалось, но баронесса смотрела на нас из-под опущенных ресниц, не отводя взгляда.
— Какой сюрприз — две родственные души встретились в прекрасном старинном замке, который спрятался в английской глуши! Давай выпьем за судьбу!
— Вернер! — На этот раз баронесса широко раскрыла глаза. — Принеси, пожалуйста, мою меховую накидку.
— Сейчас, мамочка! — Вернер вскочил с места и послушно куда-то умчался.
Через минуту он появился в гостиной с горностаевым палантином в руках. Баронесса не успела еще раскрыть рта, как Вернер вновь плюхнулся на диван рядом со мной.
— Спасибо, мой мальчик. А теперь найди мадам дю Вивье и скажи, что я надеюсь услышать ее чудную игру на фортепиано…
Вернер удалился с недовольным видом. Баронесса повесила палантин на ручку кресла.
— Нас не представили друг другу, — обратилась она ко мне, не поднимая головы. Ее глаза буравили носки моих туфель. Тонкие голубые вены пульсировали на веках. — Мое имя — баронесса фон Вюнзидел. Вернер — мой сын. Вы надолго прибыли в Дорсет?
— Нет, через несколько дней я возвращаюсь в Лондон.
Баронесса скривила губы. Очевидно, эта гримаса обозначала улыбку.
— Вернер хороший мальчик, но несколько ребячлив для своего возраста. Я чересчур оберегала его в детстве, — баронесса слегка наклонила голову, признавая материнскую ошибку. — Он мой единственный наследник, последний представитель древнего рода, вы понимаете? Его следует ограждать от дурного влияния. Мальчик своенравен, может быть легко вовлечен в неприятную ситуацию… Он вскоре должен обручиться с принцессой Пренцлау. Я думаю, вам следует это знать, мисс Сванн. — На секунду баронесса подняла на меня серо-свинцовые глаза.
Вернер вернулся и доложил о выполнении задания:
— Мадам дю Вивье ответила, что будет счастлива сыграть для тебя. Но, по правде говоря, — Вернер понизил голос, — она играет ужасно. Она бьет по клавишам, словно молотком по дубовой доске.
— Мисс Сванн, вы бледны, — сказала баронесса, игнорируя слова Вернера. — Вам стоит пересесть поближе к огню. Здесь сильный сквозняк. А Вернер сядет рядом со мной.
