— Привет, Хлоя, привет, девочка! — Бар наклонилась, чтобы потрепать голову Хлои. — Рада видеть тебя, собачка.
Мне сразу понравилось лицо Бар — круглое, розовое, с большими сверкающими глазами, крохотными пухлыми губами с ямочками на щеках. Грудь Бар была крепкой, высокой, правильной формы… Я вспомнила, что явилась не для того чтобы оценивать достоинства Бар, и решила осмотреть комнату. В ней не было никакой мебели, только небольшой столик. Вокруг него на полу мелом был начерчен круг. По краям круга теснились странные фигурки. В центре стола высилась большая, черная от копоти кастрюля, похожая на старинный котел.
— Я праздную Остару
[49]. Я была цыпленком в яйце и уже вот-вот должна была вылупиться. Надеюсь, что это произошло, я успела. Давайте выпьем по стакану вина. О, подожди! — вскрикнула Бар, когда Прим сделала шаг вперед. — Ты не должна входить в круг. Это опасно. Ты можешь получить страшные ожоги. Подождите секунду, я сейчас выйду. — Бар взяла со стола нож, коснулась им пола и подняла вверх. — Вы не видите этого, но круг сделан из голубого пламени. Я прорубила в пламени дверь этим освященным клинком. Нож подвергался магическому очищению…
Бар осторожно вышла за пределы круга через воображаемую дверь. Я смотрела во все глаза, но не заметила и намека на пламя — ни искр, ни дыма. Хлоя с любопытством обнюхивала столик. Особый интерес у нее вызвала буханка хлеба. Магическое пламя не нанесло ей ни малейшего вреда.
— Как я рада видеть тебя, Прим! — Бар протянула руки и заключила Прим в объятия. Затем протянула горячую ладонь мне. — Рада познакомиться, Фредди. Я уже много слышала о вас. Сгораю от любопытства. Нам давно пора познакомиться поближе.
— Очень приятно слышать это. Боюсь, что я не настолько интересна, какой меня описала миссис Крич.
— Она не сказала, что у вас замечательные рыжие волосы. Бьюсь об заклад, они натуральные. Открою вам секрет: мои волосы крашеные. — Я высоко подняла брови, всем своим видом показывая, что невероятно удивлена. — Я крашу волосы в разные цвета, в зависимости от времени года. Телесный цвет волос означает, что год только родился. Естественный цвет слишком скучен — серый, словно шкурка полевой мыши. — Я не могла не заметить, что волосы на лобке Бар также крашеные. — Пойдем на кухню и выпьем чего-нибудь.
Мы обогнули меловой круг, пересекли комнату и оказались в кухне. Стены здесь были выкрашены темной краской. Их украшали рисунки солнца, луны и звезд. Планеты солнечной системы смотрели на нас с потолка. Комета с длинным цветастым хвостом начинала свой путь у современной электрической печки и заканчивала на противоположном краю кухни, у тостера. Бар наполнила три стакана густой коричневой жидкостью из бутылки с наклейкой «Солодовый уксус» и отрезала несколько ломтиков толстого зеленого пирога тем же ножом, которым прорезала щель в священном пламени. Нож оказался незаменимым в обиходе — его можно было использовать для магических обрядов и повседневной стряпни.
— Что это? — Прим озвучила мои мысли.
— Это особый пирог, испеченный из яиц, яблок и листьев пижмы. В Средние века деревенские жители боялись есть рыбу, так как полагали, что в рыбе водятся черви. Крестьяне пекли пироги с листьями пижмы, чтобы избавиться от червей. А сейчас попробуйте по кусочку пирога и осушите до дна свои стаканы.
— Разве можно пить неразбавленный уксус? — с сомнением спросила Прим. — Я слышала, что лорд Байрон пил уксус, но он заедал его картофелем.
Бар засмеялась. Ямочки у нее на щеках заиграли.
— Это вино из березового сока, и я его сама приготовила. Старую бутылку я одолжила у Дасти. Не волнуйтесь, бутылка хорошо вымыта.
Я осторожно сделала глоток. Вино было сладким и довольно приятным, но чувствовался легкий кисловатый привкус.
— Если мы останемся здесь больше, чем на пять минут, мне придется снять с себя кое-что. — Прим стащила плащ и свитер. — Иначе я расплавлюсь и поплыву. Не понимаю, как ты выдерживаешь эту жару, Бар?
— Удивительно, на что способна жизненная энергия человека! — Я заметила в углу электрический обогреватель с раскаленной спиралью. — Снимай с себя все. Чего ты стесняешься? — Бар широко развела руки, ее грудь колыхнулась. Я отметила, что Бар прекрасно сложена. У нее не было ни капли лишнего жира. Кожа Бар была бледной, на локтях и коленях виднелись ямочки. — Вы не представляете, насколько лучше почувствуете себя наедине с Матерью Природой.
— Мне этого мало, чтобы ощутить себя наедине с Природой. Раздеться догола недостаточно, — произнесла Прим язвительно. — Существует слишком много проявлений природы, которые я не одобряю. Например, старость и смерть. Я также не люблю ос. Мне не доставляет удовольствия любоваться на горы дряблой плоти. Особенно если плоть моя, — из вежливости добавила Прим.
— Мы, ведьмы, обожаем колдовать обнаженными. — В больших глазах Бар не было и намека на улыбку. — Одежда препятствует движению энергии. Мы называем это «быть одетой в небесную синь».
— Прекрасное замечание. Но Бар, дорогая, несмотря на заманчивость твоего предложения, я не представляю, что почувствую, если случайный посетитель увидит меня голой.
— Не волнуйся, никто не придет, — вздохнула Бар. — Вы первые гости у меня в доме за неделю. Конечно, заманчиво посвятить себя без остатка служению Рогатому Божеству, но я хотела бы схлестнуться с кем-нибудь, желательно близкого к моему возрасту, с полным набором мужских достоинств. Я наслаждаюсь жизнью в деревне, но, черт возьми, мне иногда так одиноко.
— Схлестнуться — что это значит? — спросила я.
— На языке ведьм это слово обозначает выйти замуж.
— Я никогда до этого не встречала ведьм.
— Все потому, что у тебя плохая физическая форма. Это одно из самых строгих наших правил, — Бар встала, вытянула руки, закатила глаза и нараспев продекламировала. — Пускай тот, кто никогда не ходил босиком, не чувствовал кожей прикосновение земли, не найдет дорогу к этому жилищу.
Бар стояла некоторое время с закрытыми глазами и опущенной головой, словно молилась неведомому божеству. Мы с Прим вежливо хранили молчание. Это был один из тех случаев, когда я оценила всю важность уроков хорошего тона. Молчание длилось довольно долго. Мне показалось, что Бар забыла о нашем существовании. Я не смела взглянуть на Прим. Нога затекла, ее жгло от близости электрического обогревателя, но я боялась сменить позицию. При малейшем движении старое плетеное кресло подо мной визгливо скрипело. Режущий ухо звук нарушал торжественность момента. Вдруг из-под стола раздалось громкое чавканье. Я опустила голову. Хлоя с довольным видом доедала хлеб, который умудрилась стащить в гостиной.
— А-а-х-х! — наконец выдохнула Бар. Она подняла голову, опустила руки, открыла глаза и несколько раз глубоко вздохнула, словно пыталась отдышаться после длительного бега. — Теперь мне понятно, Великая Богиня все рассказала. — Бар посмотрела на меня. В ее глазах я прочитала сожаление, смешанное с удивлением. — Тебя избрали невестой Повелителя Смерти и должны были принести в жертву на его алтаре. Но Богиня слишком сильно любит тебя, чтобы отдать на растерзание. Она отправила тебя ко мне, чтобы я вернула тебе радость жизни. Ты позволила сексуальному желанию стать подавляющей силой. Ты была его сексуальной игрушкой.
