– Но Даниэла, наверное, еще здесь, на Майорке. Полиция сможет ее найти, они проверят аэропорт…
– Нет! Никаких обращений в полицию! Похитители вышли на меня напрямую, и я сам занимаюсь этим делом. Вы поняли?
– Д-да…
– Я хочу, чтобы вы трое сидели тихо и ничего не предпринимали, а главное, никому ничего не рассказывайте. Это касается и вашего американского друга. Если об этом узнает пресса, мы никогда больше не увидим Дэнни!
– А Брэдли об этом можно рассказать?
– Брэдли?
– Да. Он неожиданно приехал вчера утром.
– Позовите его к телефону! – рявкнул Джон Ван де Ноде.
Мне показалось, что сейчас не время и не место вдаваться в подробные объяснения, поэтому я сказала:
– С ним случилась небольшая неприятность, ничего серьезного. Он сейчас в местной больнице, пробудет там несколько дней.
– Брэдли расскажите. Но больше никому! Я не хочу, чтобы кто-то все испортил, слышите? Никому ни слова! – Джон Ван де Ноде бросил трубку.
Лицо Марио покраснело от гнева. Он схватил меня за плечи и зашипел:
– Как они смогли ее забрать? Вам полагалось следить за ней! Как они ее забрали?
– Я не знаю! Вчера вечером я уложила ее в кровать, ночью я не слышала никаких звуков из ее комнаты…
Его большие руки сжали мои плечи еще крепче.
– И всегда вы! То машина! То лекарство! А теперь похищение! Где она? Где Даниэла?
– Марио, прекратите! Я не знаю!
– Она бы завизжала! Она бы стала звать на помощь! Ее не могли унести с виллы совершенно бесшумно! Даниэла бы никуда не пошла среди ночи с незнакомыми людьми! Но с вами бы пошла! Это все вы, вы! Где она?
– Марио, это просто нелепо! Я не имею к этому никакого отношения! Никакого!
Марио процедил сквозь зубы:
– Надеюсь, что вы говорите правду! Ради вашего же блага! – Оттолкнув меня, он прошел мимо плачущей Пегги.
Она окликнула его:
– Марио, ты куда? Мистер Ван де Ноде сказал, что мы не должны ничего делать, не должны никому рассказывать…
– Но он не сказал, что мы не можем ее искать!
С видом разъяренного быка он вышел тяжелой поступью из дома и громко хлопнул за собой дверью.
– О, моя крошка, моя бедная малышка! – причитала со слезами Пегги. – Господи Боже, что они с ней сделали?
В оцепенении я прошла на кухню и поставила на огонь чайник, намереваясь выпить крепкого чаю. Похоже, это было единственное, на что я была способна.
В словах Марио была доля здравого смысла. Даниэла бы не покинула свою постель среди ночи по доброй воле. Если только похитители не вынесли ее из комнаты, пока она спала… Но Даниэла спит очень чутко… А что, если ее усыпили?..
Чайник стал закипать, и как Ньютон, открывший силу пара, я вдруг поняла. Наконец головоломка сложилась, все кусочки встали на места. Смерть Джанет. Визит Йена Лиалла в многоквартирный дом. Авария с участием автомобиля, которым пользовался Йен Лиалл. Его слежка за нами в Вальдемоссе. Могадон в чашке горячего шоколада для Даниэлы. Оставалось только убедить в моих подозрениях других.
С полным пониманием того, что произошло, я отставила в сторону чай и пошла к телефону.
– Что вы хотите делать? – спросила Пегги.
– Хочу позвонить мистеру Ван де Ноде в Лондон.
Пегги поставила свою чашку так резко, что чай расплескался на кремовый ковер.
– Вы не должны этого сделать! Он ждет звонка от похитителей! Он будет…
– Пегги, это важно.
Должно быть, в моем голосе чувствовалась уверенность, Пегги перестала возражать и молча принялась наблюдать за мной.
– Мистер Ван де Ноде сегодня выписался, – ответили мне в больнице. – Нет, он не оставил адреса.
Я медленно сказала Пегги:
– Он уже не в больнице, он выписался. Вы знаете, по какому адресу он проживал в Лондоне?
Она замотала головой:
– Нет. Он сам позвонит, когда узнает… если узнает…
Она не договорила и снова заплакала.
– У вас есть телефон ОСАН в Лондоне?
– Нет, но он должен быть в телефонной книжке миссис Ван де Ноде, в ее письменном столе. Но вам нельзя туда заходить. – Пегги вдруг вскочила, побежала за мной и с неожиданной силой схватила меня за руку. – Вы ведь одна из них, не так ли? Вот почему вы хотите с ним поговорить! – Она повысила голос и истерически закричала: – Вы одна из них!
– Пегги, не говорите глупостей.
– Это не глупости, это правда! И Марио так считает, я слышала, что он говорил! Ах вы, жестокая, злая…
Я с силой ударила ее по лицу, и она плюхнулась на диван.
– Пегги, у вас истерика. Я люблю Даниэлу, и вы это знаете.
Не ответив мне, она съежилась и громко зарыдала.
Я тщательно обшарила письменный стол Хелены Ван де Ноде, но не нашла ничего, похожего на блокнот с адресами. Тогда я позвонила в международную справочную службу «Континентал инквайриз». Мне пришлось ждать целую вечность, пока они раздобыли лондонский телефон ОСАН, и еще долгих десять минут я мучительно ждала, пока меня соединят. Все оказалось впустую. Очевидно, Джон Ван де Ноде дал штаб-квартире ОСАН такие же строгие распоряжения, как и мне.
Мне оставалось только одно: встретиться с Брэдли Ван де Ноде. Когда я сказала Пегги, куда я собираюсь, она даже голову не подняла. Она все еще плакала, сгорбившись и прижимая ко рту кулак. Я беспомощно посмотрела на нее. Не хотелось оставлять ее одну в таком состоянии, но в то же время я не смела терять ни минуты, мне нужно было поговорить с Брэдли Ван де Ноде как можно скорее. Как ни странно, мне на помощь пришла Леония.
– Отправляйтесь по своему делу, дорогая, – произнесла Леония у меня за спиной. – Я присмотрю за Пегги. Хорошая порция бренди приведет ее в чувство.
– Спасибо, – коротко бросила я.
На лице Леонии не отражалось никаких эмоций, ни тревоги или огорчения из-за исчезновения Даниэлы. Она была тщательно одета, как всегда, макияж на лице, как всегда, был безупречным. С ленивой улыбкой она налила бренди в стакан для Пегги и порцию побольше – в другой стакан, для себя.
– Надеюсь, сын и наследник будет рад вас видеть, – заметила она. – Насколько я понимаю, у него сейчас довольно сильно болит голова.
Я не стала ей отвечать, потому что не была уверена, что смогу сдержаться. Мне нужно было сказать ей очень многое, но все это должно подождать до тех пор, пока Даниэла не вернется благополучно домой.
В Пальму я мчалась как сумасшедшая, наплевав на все ограничения скорости и едва замечая другие машины. Теперь, когда я знала, с кем Даниэла, одним страхом у меня стало меньше. Где бы Даниэла ни находилась, она не будет напугана. Во всяком случае, пока.
