– Ты хочешь, чтобы я пошла одна? – удивилась я. Андре помедлил немного, а затем кивнул.
– Да, я хочу, чтобы ты сама пришла ко мне, держа в руках свечу. Ты пойдешь и поищешь свечу, мне все равно, какого она будет размера, все равно, какого цвета, но я хочу, чтобы тебе нравился ее запах. Ты меня поняла?
Я кивнула.
– А потом ты придешь ко мне. Я буду ждать тебя в спальне, моя девочка. Последняя дверь по коридору. Слева, не справа. Не ошибись. Справа – дверь в библиотеку. Впрочем, ты помнишь ее, я полагаю.
Я вздрогнула, так как понятия не имела, что библиотека, где я в свое время рассталась с Сережей, находится так близко. С другой стороны, это уже не имело никакого значения. Оставим все плохое в прошлом. Сегодня – никаких шуток. Андре хочет, чтобы я нашла для него свечу с хорошим запахом, этим-то я и занялась. Я пошла по коридору, зная, что Андре следит за мной, провожает меня внимательным взглядом, и этот взгляд прожигал на мне дыру, он проходил сквозь платье, как рентгеновский луч. Я чувствовала, как быстро становится влажно у меня между ног. Ему достаточно было только смотреть на меня… Так, третья дверь.
Я открыла ее – за ней действительно была ванная комната. Просторная и, кажется, крайне редко использовавшаяся. Такие вещи видны сразу. Никаких зубных щеток, кроме запечатанных в полиэтилен, никаких подтеков мыла под изящной бутылочкой с дозатором. Полотенца идеально чистые и сухие, никаких персональных вещей вроде таблеток, использованных бритв или баночек крема. В стеклянной вазочке – лепестки и парфюмерная отдушка. В шкафчике – чистота и пустота. На глянцевой поверхности идеально белой ванной – свечи. Андре был прав, свечей тут было предостаточно. Совсем маленькие, побольше, толстые и пузатые, даже квадратные. Они пахли восхитительно – все до единой, и поскольку никаких других критериев для выбора у меня не было, я сосредоточилась на запахах. Андре хотел, чтобы все было, как в первый раз, и я попыталась представить, что пришла в дом к мужчине – ко взрослому мужчине, которому я понравилась, который меня пожелал, и что я волнуюсь и боюсь. Боюсь боли, но еще больше боюсь разочаровать его, опытного, сильного, красивого так, что в его присутствии забываю дышать. Так и смотрю на него, распахнув рот.
И я гадаю, что он сделает со мной и останется ли он со мной после этого. И будет ли меня любить.
– Вот эту, – сказала я самой себе, глядя на толстенькую, пузатую свечку в красивой жестяной банке. Она была салатового цвета и пахла чем-то удивительным – немного жасмина, немного манго, немного зеленого чая. Ее композиция на французском называлась «Затерянный мир», и мне стоило больших усилий, чтобы перестать ее нюхать. Определенно, это была та самая свеча. Теперь нужно было набраться смелости и войти в комнату, отдаться мужчине, обещавшему мне, что он не будет нежен. Я знала, что его обещания – не пустые слова, но все мои ссадины уже зажили, мое тело было здоровым и крепким, и я изнемогала от желания снова проверить, как далеко я смогу зайти. Куда он сможет меня завести, мой опасный охотник, которого возбуждает невинность.
– Я решил, что ты передумала, – сказал он, когда я аккуратно закрыла за собой дверь. До этого я простояла битых десять минут в коридоре со свечой в руках, прислушиваясь к мерному сну старинного дома. Я не знала почему, но мне было сложно решиться и зайти внутрь. Когда я зашла, он стоял у окна и смотрел на темный внутренний двор, на темнеющие кроны деревьев. Андре не обернулся, но расправил плечи, и я поняла, что он недоволен.
– Нет-нет, что ты. Я не передумала. Мне… просто страшно, – призналась я, и Андре обернулся и посмотрел на меня с нежностью и каким-то сожалением.
– Ты можешь уйти. Не уверен, что тебе нужно оставаться со мной сегодня. Я могу быть опасен. Можешь занять другую комнату.
– Я не понимаю, что произошло? – В моем голосе против воли появились дрожащие нотки, я чуть не заплакала. Может быть, это была часть игры? Но нет, Андре смотрел на меня слишком серьезно, словно пытался понять, смогу ли я выдержать сегодняшнюю ночь.
– Встань в центр комнаты, – сказал он. – Встань и сними босоножки и трусики. Лифчика на тебе нет, верно?
Я хотела ответить, но слова застряли в горле, и я просто кивнула. Он не шевелился, ждал, пока я исполню его приказ, но мои ноги вдруг стали ватными, а руки не слушались. Я не знала, куда деть банку со свечкой, поэтому наклонилась и поставила ее на пол.
– Нет-нет, дай мне ее, – попросил Андре. – Что ты выбрала? О, неплохо. Хороший запах, не самый смелый, но непростой, интересный. Значит, ты боишься?
– Да. – Я протянула ему свечку.
– Интересно, почему? Ты ведь не девственница, – пробормотал Андре, и я снова подумала, что он придумал для меня сегодня не наслаждение, а наказание. Это не пугало, а волновало меня. Возможно, со мной давно уже было что-то не так, но я была готова принять его наказание с такой же готовностью, как и ласку. Наказание и наслаждение когда-то слились в одно целое, и теперь я не могла отделить одно от другого.
– Я сказал, сними босоножки и трусики, девочка, – повторил Андре, и я поспешила выполнять его приказ.
* * *
Он забрал мои трусики, отбросил босоножки и попросил развести руки в стороны так, чтобы они были как стрелки часов, указывающие на три и девять. Ладонями вперед, так он сказал. Затем он зажег свечу и поставил ее рядом на прикроватный столик. Не слишком близко, чтобы она не могла меня обжечь, но достаточно близко, чтобы она меня освещала.
– Хорошо, – кивнул Андре, едва взглянув на меня. Он поднес руки к моим волосам, почти провел по ним, остановившись всего в миллиметре, так что я ощутила движение воздуха и колебание волос. Андре провел ладонями над моим телом – так же, не касаясь, повторяя в воздухе контуры моей груди, затем он прикоснулся ко мне. Андре зацепил пальцами мой поясок-канатик и аккуратно развязал его. А затем сложил вдвое и показал мне, держа перед собой на вытянутых руках.
– Какое интересное решение, ты не согласна? – продолжил Андре, хитро улыбаясь. – Большой потенциал для наших с тобой игр. Не смотри на меня так, всё поймешь со временем. Расставь, пожалуйста, ножки пошире. Все хорошо? Ты мне веришь?
– Да, – хрипло прошептала я. Андре же покачал головой, будто сожалея о подобной беспечности. В ответ я сделала небольшие шаги в стороны, демонстрируя готовность. Андре кивнул. Он намотал веревку-пояс себе на ладонь так, что я могла видеть оставленные ей следы. Я знала, скоро такие следы появятся на моем теле, но что именно это будет, я не знала. Андре обошел меня со спины и потянул за длинную молнию. Платье, жемчужное ожерелье, кольцо с бриллиантом – он снял всё по очереди, оставив меня полностью обнаженной, с разведенными в стороны руками.
– Молодец, – сказал он, когда я пережила раздевание, не издав ни звука, ни шороха. Он поднес ладонь, перемотанную веревкой, к моей груди и поиграл с затвердевшими сосками. Я не удержалась и судорожно вздохнула. Держать руки на весу становилось всё тяжелее, особенно когда твою грудь ласкают. Андре улыбнулся.
