– Я не хочу экскурсию, – предупредила Снежка. – Я хочу приключений.
– Нет, для приключений ты слишком хорошая. – возразила химера, – Приключения ночью в Пражском Граде… бррр. Не то место. Хотя на Платнержской гораздо хуже, там Железный Рыцарь. Мы просто поиграем. А то здесь все такие сурьезные и старые, а я еще молоденькая. Собор-то пятьсот лет строился, меня в конце доделали. Ты летать умеешь?
– Пока нет, – сказала Снежка. – Но Добрыня обещал весной сделать дельтаплан.
– Жаль. Ну ничего. Мы планируем развлекаться, а когда развлекаешься, надо уметь быстро убраться с места происшествия. Крылья для этого – полезная штука. Ну я надеюсь, что ты быстро бегаешь.
– Быстрее всех в классе, – похвасталась Снежка. – Особенно короткие дистанции.
– Сначала мы подразним Святовита, – предложила химера. – Это был такой языческий бог в древности, до Христа. Как раз на месте собора Святого Вита стояло капище Святовита – там ему молились. А потом христиане его прогнали в землю пинками и на этом месте поставили свой храм. Святовит там глубоко сидит. Он старый, ворчливый и очень смешно бранится, если его раздразнить. Мы просто будем бегать и орать: «Дедушка Святовит, вылезь из земли! Дедушка Святовит, мы тебя нашли!» Или: «Старый, старый, бородатый!..»
– «Убил бабушку лопатой». – Это Снежка вспомнила песню про «Рыжего-рыжего, конопатого».
– Во! – обрадовалась химера. – Класс! Еще чего-нибудь дразнительное скажи!
– Тили-тили-тесто, пошел на Старе Место, – предложила Снежка, любившая дразнилки. – Вот ужасный Святовит, он под камушком сидит, он под камушком сидит, по-турецки говорит! Его Снежка победит, аж он в космос улетит!
– Здоровско! Он будет так забавно ругаться… кстати, ты понимаешь по-старочешски?
– Нет. Я и по-новочешски не понимаю.
– Жаль, – огорчилась химера. – Тогда не стоит дразнить Святовита – ты не получишь никакого удовольствия. Кстати, я-то по-чешски говорю, как же ты меня понимаешь? Этого не может быть.
– Не знаю, – пожала плечами Снежка. – Я только русский знаю и чуть-чуть английский, Вольга Всеславич заставляет его учить. А насчет «не может быть» – ха и еще раз ха! Со мной беседует отломанный кусок камня – говорят, это тоже невозможно.
– Врут, – убежденно сказала химера. – Мы, химеры, – общительные существа. Ладно, если Святовит отпадает, мы пойдем дразнить Далибора. Это был такой рыцарь всамделишный, он в чем-то провинился перед королем, восстание поднял, что ли. И его в конце пятнадцатого века посадили в Гладомор – башня такая тюремная, где голодом морили. Его вообще не кормили, чтобы помер. А на него голод странно подействовал, и он научился играть на скрипке. Да так душевно, что пражане со всего города приходили под башню послушать. И еду Далибору приносили. А потом король обиделся, что Далибор такой популярный, ну прямо поп-звезда, и приказал его казнить. С тех пор в Гладоморе иногда ночами звучит скрипка…
– А нам экскурсоводша сказала, что это сказки, и скрипку в Чехию завезли позже, – возразила Снежка, вспомнив экскурсию. – Просто по-чешски «скрипек» – это орудие пытки, что-то типа «обдиралка». Его пытали, он кричал, а палачи смеялись, гады, и говорили, что мы тебя живенько научим петь под наш скрипек. И потом из этого возникла пословица: «Нужда научит играть на скрипке».
– Ничего они не понимают, – хмыкнула химера. – Я, конечно, не видела, меня тогда еще не сделали. Но почему тогда по ночам в Гладоморе играет печальная скрипка?
– Мне не хочется дразнить Далибора, ему и так досталось, – сказала Снежка.
– Да мы маленечко! И необидно, только язык высунем и «бе-бе-бе» скажем! Он добрый, никогда не ругается, только на скрипке всякие смешные рулады в ответ выводит – ты ему дразнительную фразу, а он изобразит кошачий мяв на скрипке, да так прикольно! Пошли? Или вот еще интересная развлекалка – пойдем дернем за язык колокол Зигмунт. Знаешь что за колокол? Самый главный в Праге, он висит в башне собора. И самый вредный, вечно важничает. Если с Зигмунтом что-то случается, то это очень плохое предзнаменование для Праги. Хи-хи… Когда в 2002 году у колокола отвалился язык-било (выпал непонятно почему, хи-хи, и никто не догадался), то пражане перепугались и ждали Третью мировую войну. А вместо войны началось наводнение, да какое! Пол-Праги ушло под воду, даже некоторые мосты были покрыты водой. «Слава Богу, – радовались пражане, выплывая из затопленных домов. – Могло быть и хуже!» Пошли дернем Зигмунт за язык, а?
– Ну пошли, – согласилась Снежка.
Но едва она сделали с десяток шагов, как химера, летевшая за ее левым плечом, вздрогнула и зависла.
– Ты чего? – спросила Снежка. – Тебе эскейп нажали?
– Зов, – сказала химера. – Общий сбор. Что-то случилось. Ничего, потом поразвлекаемся. А теперь живо на Злату уличку. Общий сбор уже лет пятьдесят не объявляли. Будет что-то интересненькое.
И они круто поменяли маршрут. Пролетев уже полплощади, химера снова зависла и сказала:
– Стоп! Ты же живая, а собирают привидений. Тебе нельзя. Ты меня здесь подожди.
– Интересненько! – обиделась Снежка. – Сама в гости звала, а теперь бросаешь. Нет уж, так не честно, я с тобой.
– Нельзя, увидят! – разволновалась химера.
– И что?
– Ну… не знаю. Градчанские привидения порядочные, не то что староместские, почти не кусаются. Но могут порчу навести, тоску необъяснимую, могут развоплотить… в принципе, мне даже лучше. Сделаешься призраком, останешься в Пражском Граде, по ночам вдвоем будем дразнить Святовита…
– Нет, я убегу, – сказала Снежка. – Я быстро бегаю, никакие привидения не догонят. Или вот еще, Вольга Всеславич рассказывал: если натереться полынью, то нечистая сила тебя не почует.
– Где ж я тебе полынь найду в центре Праги, тут камень сплошной, – огорчилась химера. Ей не хотелось со Снежкой расставаться, она уже поиграть настроилась.
Тут Снежка напрягла все свои умственные способности и вспомнила:
– Вольга Всеславич еще вот что рассказывал: есть такая водка из полыни, абсент называется. Она страшно вредная, от нее мозги просто расплавляются. И во всей Европе абсент запрещен. А в Чехии разрешен. Потому что у чехов мозги очень крепкие – крепче, чем у других европейцев. Их абсент расплавить не может. Мы сейчас зайдем в какой-нибудь кабачок, купим рюмку абсента, и я им намажусь. И пойду на твою конференцию привидений, воняя полынью, – никто меня не увидит.
– Супер! – одобрила химера. – А я тебя тоже не увижу?
