Он прикрыл телефон ладонью и спросил Джека:
– Коня крал?
– Нет, – замотал головой тот. – Коней с детства боюсь, они лягаются.
– Нет, господин президент, преступник отрицает кражу коня – но мы применим особые методы. Вопрос, собственно, юридический. Вы будете сами с преступником разбираться или передать его Интерполу? На мое усмотрение, а вы дальше спать пойдете? Ох, извините, пан президент, вечно я рано звоню. Служба такая – дни и ночи. И у вас, и у меня.
И Илья выключил мобильник и грозно посмотрел на преступника.
– Президент сказал, что чешское законодательство очень запутанно во всем, что касается привидений, – сказал он. – С одной стороны, привидений нет, и в законе о них ни слова. С другой стороны, привидения – это, безусловно, предмет городского фольклора и часть народной культуры, так что любой адвокат легко докажет, что тот же Монах-с-головой-под-мышкой – это народное достояние, культурное наследие и т. д. и т. п. А вывоз народного достояние за рубеж с целью изготовления из него гамбургеров и кока-колы… да завтра вся Прага восстанет!
– Нет! – воскликнул Джек Холт. – Я все расскажу! Это совершенно не преступление! Я хотел как лучше! Это как раз касается культурной ценности!
– Хорошо, – сказал Илья, величественно запахивая уже совсем сползшее полотенце. – Изложите дело, обвиняемый, а мы решим, как с вами поступить.
Глава 20. Рассказ американца из Первоуральска
– Господа, у меня нет слов от возмущения! Напали, избили, связали… Да я не нарушил ни одного закона! Где в законе написано, что нельзя красть привидений? А? Нигде! Я прочитал все законы: чешские, американские, русские – ни слова о призраках! А раз их нет в законе страны – значит, они стране не нужны!
– Про носки в законах тоже не написано, – прогудел Микула Селянинович, рассматривая свой носок, продранный в пылу сражения. – Но если ты, Женечка, стыришь мой носок, то я это расценю как мелкую кражу.
– Не перебивай, Колька, это придирки. Привидений нет, значит, они ничьи, и их может брать всяк кто захочет. Тогда почему не я? Вы тут какую-то чушь мололи про гамбургеры и колу – тьфу, гадость, зачем везти их в США, они и так захлебываются колой и завалены гамбургерами. Я использую привидении не для тупой жрачки… я сделаю их героями американской культуры!
Привидения переглянулись.
– Только бизнес, парни, ничего личного, – деловито сказал Джек. – В Штатах есть Диснейленд, есть Парк динозавров… отчего бы не быть Парку привидений? Но не жалких подделок из подсвеченных простыней, а нормальных, настоящих исторических привидений! В макете Кентервильского замка – настоящее Кентервильское привидение. В зоне Дартмура – собака Баскервилей. Отдельный филиал – для Белых Дам, их много у всех народов. Я решил начать с Праги, ведь здесь сотни очень эффектных призраков. Если из двадцати семи казненных мужиков двух переселить в Штаты, Прага этого не заметит! Они появляются раз в год, и никто их не пересчитывает! Алхимик – незнаменитое привидение, о нем даже не написано в книжке Алены Ежковой «77 пражских легенд» – признаюсь, это было мое основное учебное пособие по привидениям. Локоток с Новоместской площади – мерзкий тип, Прага не заплачет, если его лишится. Монах-с-головой-под-мышкой – да, он славный, он мне очень понравился. Я его и забрал. А девчонка из Перми попалась случайно: сидела в номере, бренчала на своей плите «Во саду ли, в огороде», ну я заодно и ее притянул.
– А чем притянул? – спросил Микула, любивший всякую технику.
– А-а, Колька, это ты ничему не научился, кроме того, чего понахватался в армии. Деревня был, деревня и остался. А я уже тогда решил, что не стану жить в этой стране. Сделался программистом – программисты везде нужны, эмигрировал в Штаты – тогда это нетрудно было. Оглянулся: мама родная! Да нас тут таких, программистов и не-программистов, – что привидений в Праге! И все есть хотят. Устроился туда, сюда… нет, надо свое дело открывать. Придумал вот этот Парк привидений, взял ссуду… и сообразил программу приманивания привидений. Эктоплазму точно так же можно изложить двоичный кодом, как и живую материю, а если сделать обратный процесс…
Тут Джек оглядел стекленеющие глаза богатырей и махнул рукой:
– Вам все равно не понять, тупые убийцы. Все сработало как надо: в этот маленький аппарат, переделанный из ноутбука, привидение приманивается, разлагается на математические составляющие, потом переносится в «сейф», там собирается обратно, а уже совсем потом выпускается в Америке, в Парке привидений. Что я сделал против закона, что? Я взял то, чего не существует!
– Привидения нужны Праге, – сказал Вольга. – Это же не Первоуральск какой.
– А в Первоуральске тоже есть привидения! – обиделся Джек Холт за родной Первоуральск. – И очень красивые, не хуже пражских.
– Ага, а что же ты не украл первоуральских привидений? – поддел его Микула.
– Да меня земляки бы прокляли! – возмутился Джек. – Ими весь город гордится!
– Ага! А пражских, значит, можно?
– Стоп, – сказал Ян Кутнаур, один их двадцати семи казненных. – А может, стоит спросить нас? Мы – такие же жители Праги, только лишенные тел. Мы прожили здесь всю жизнь и даже дольше. Так по какому праву нас лишают нашей родины?
– Я не хочу в Америку, – кивнул Монах-с-головой-под-мышкой. – Когда я жил, ее еще не открыли. И я как-то сомневаюсь, есть ли она на самом деле.
– И я не хочу, – сказала пермская Про́клятая Девушка.
– А деревенская жизнь вас не привлекает, пани Таисия? – робко спросил Практикант. – У нас в деревне Иржиков Вршек такая природа… и будет отдельный замок со всеми удобствами.
– Значит, так, – подытожил Илья Муромец. – У нас вечером самолет, и совершенно некогда добиваться справедливого обвинения для этого преступника – а он преступник, по моему глубокому убеждению. Поэтому решаем так: ты, гад… то есть мистер Холт, можешь дать объявление: «Всем привидениям, желающим эмигрировать в США, предоставляется работа (пожизненная, безотпускная и бесплатная, без права вернуться домой) в Парке привидений для увеселения американской публики, жующей гамбургеры»… ладно, про гамбургеры можем вычеркнуть. Кто захочет – пусть едет! Но я сегодня же перезвоню президенту и добьюсь введения поправки к закону, в которой будет записано, что привидения Праги являются частью чешской культуры неоценимой исторической, художественной и познавательной ценности. И экспорт их запрещен на любых условиях.
– Локоток, а ты не хочешь в Америку? – спросил пан Ян Кутнаур, который, как честный человек, недолюбливал этого типа.
– Я, конечно, мошенник, пан Ян, но я не дурак, – скривился Локоток. – Чего я там в Америке забыл? У меня есть моя Новоместская ратуша, моя Карлова площадь, мои туристы, которые ужасаются моему нехорошему поведению, моя Прага…
