Вовсе не обязательно, что отказ от стратегий самозащиты, которые в настоящий момент приносят больше вреда, нежели пользы, сделает нас счастливыми. Скорее всего, вначале мы испытаем потрясение, но одновременно с этим остро ощутим способность жить. С новой силой почувствуем, что теперь можем быть более активными во взаимоотношениях, как в горе, так и в радости. Некоторые рассказывают, что впоследствии испытывают больше радости и удовлетворения от удачных отношений, но в то же время и более сильное разочарование от общения, при котором близость оказывается невозможной.
Впервые получив возможность осознать собственную боль и наряду с этим наладить близкие отношения с другим человеком, мы ощущаем прилив жизненных сил.
Урсула рассказывает:
«Меня охватила глубокая печаль, но я все-таки не сбежала, а сохранила контакт с психотерапевтом. Передо мной будто бы открылся целый новый мир. Я почувствовала себя одновременно удивительно уязвимой и необыкновенно живой. Рамки моего восприятия раздвинулись, я ощутила надежду и прилив энергии».
Многие тратят неоправданно много энергии на то, чтобы дистанцироваться от собственной боли и других людей. Путь к освобождению заключается в том, чтобы сделать эту боль частью себя и позволить себе осознать собственные печаль и тоску.
Ниже наглядно представлена модель различных уровней чувств.
Желание любви и привязанности
Наша способность устанавливать тесные отношения с другими людьми – навык врожденный. Подобно птицам, обладающим инстинктом правильно вить гнезда, новорожденные младенцы наделены качествами, необходимыми для того, чтобы наладить контакт с окружающими.
У каждого отца и каждой матери имеется собственный опыт. Хорошо это или плохо, но они воспитывались в разных семьях, получили разное социальное и биологическое наследство. Из-за незалеченных психологических травм, пережитых в свое время ближайшими родственниками, привязанность между детьми и родителями может подвергнуться тяжелым испытаниям.
Впоследствии ребенок будет испытывать недостаток определенных эмоций, инстинктивно понимая, что должен их чувствовать, но не зная, как именно.
Шарлотта, о которой мы рассказали в предыдущем разделе, вдруг поняла смысл сна, который периодически видела на протяжении всей жизни.
В этом сне она внезапно оказывалась в ситуации, где ей угрожала опасность. Она хваталась за телефон, чтобы позвонить и попросить о помощи, но на панели не было одной из кнопок с нужной цифрой. И каждый раз Шарлотта просыпалась в тот момент, когда, рыдая, в отчаянии пыталась набрать спасительный номер.
В этом сне находили проявление пережитые в детстве одиночество и отчаяние, которые она впоследствии неоднократно испытывала и во взрослой жизни.
Мать Шарлотты страдала от серьезного психического расстройства, эмоциональный контакт между нею и дочерью устанавливался крайне редко и в самые непредсказуемые моменты. Став взрослой, девушка повторяла эту поведенческую модель и влюблялась только в очень уязвимых мужчин, которым пыталась помочь. Она раз за разом представляла, что мужчина одинок и нуждается в эмоциональной близости, которую ему необходимо обеспечить. Но чем сильнее Шарлотта старалась, тем больше он отдалялся от нее. Отношения вновь заканчивались слезами и отчаянием.
В процессе психотерапии Шарлотта осознала, что сама страдала из-за одиночества, от которого пыталась лечить своих избранников. Она защищалась от собственных ощущений одиночества и тоски, отчасти приписывая их мужчинам, отчасти избегая ситуаций, в которых эти чувства становились особенно сильными. Некоторые песни о любви долго казались ей невыносимыми, а когда одна из подруг влюбилась, Шарлотта резко отдалилась от нее.
Одиночество и желание любви, ощущаемые Шарлоттой, были слишком очевидны. В определенные моменты она особенно остро чувствовала их, хотя на протяжении долгого времени не осмеливалась признать за собой потребность в этих чувствах и собственную реакцию на них. Благодаря подобным моментам она не смирилась и принялась искать желаемое. Осознав собственные поведенческие реакции, пересмотрев отношение к матери, научившись осознавать одиночество и тоску, Шарлотта перестала бояться песен о любви и избегать влюбленных подруг. И вскоре в ее жизни появились мужчины совершенно другого типа.
Некоторые из нас не осознают собственного желания любить, довольствуясь эмоционально скудной жизнью. Они не верят, что существует нечто большее. Возможно, они замещают это желание частыми развлечениями, обильной едой, длительным сном или злоупотребляют чем-либо еще. Но потребность в любви все равно находит проявление либо в снах и фантазиях, либо в виде зависти и неприязни к тем, кто живет насыщенной эмоциональной жизнью.
Людям, которые готовы осознавать собственные потребности, – каким бы болезненным этот процесс ни был, – впоследствии легче реализовать их, нежели тем, кто подобные желания вытесняет.
Некоторые люди сохраняют прочные отношения с семьей, друзьями и, возможно, любимыми. Тем не менее им все равно не хватает близости, а потому нужно научиться сближаться с окружающими. В книге «Близко к сердцу» я более подробно описываю, каким образом можно двигаться от одного уровня социального контакта к другому. В этой книге, помимо прочего, я рассматриваю способы вывести социальный контакт на более поверхностный или более глубинный уровни.
Узнавая что-то новое о себе и своем детстве, нередко задаешься вопросом, стоит ли делиться этой информацией с теми, кто принимал участие в событиях тех дней.
Отношения повзрослевших детей со своими родителями
Научившись видеть родителей и себя самих в реальном свете, мы начинаем внутреннюю работу, и процесс этот, как правило, продолжается довольно долго. Следует ли взваливать свои новые знания на плечи родителей, зависит от отношений в семье.
Тем не менее важно учитывать, что если прежде вы идеализировали родителей, а сейчас изменили свою позицию, то, скорее всего, вас ожидает период обесценивания. Всегда считая своих родителей совершенными, теперь вы рискуете впасть в другую крайность и будете полагать, будто они хуже, чем на самом деле.
Наглядным примером тому может служить Мария.
«Всем, что у меня есть, я обязана родителям», – постоянно напоминала она себе. Когда с идеализацией родителей было покончено, все словно перевернулось вверх ногами. В один прекрасный день она вдруг решила, что родители вообще не дали ей ничего хорошего. Но спустя несколько месяцев Марии удалось обрести равновесие и вспомнить эпизоды из детства, свидетельствовавшие о том, что родители искренне и бескорыстно заботились о ней, поддерживали ее.
Она последовала совету психотерапевта и поделилась своими новыми эмоциями с родителями – но не сразу, а дождавшись, когда сама привыкнет к новому способу видеть мир.
