Нередко мы задействуем одновременно сразу несколько стратегий, и они наслаиваются друг на друга, как в следующем примере.
У Карен есть молодой человек, но каждый раз, когда она его спрашивает, насколько серьезно он воспринимает их отношения, тот отводит глаза. В такие моменты ей бывает сложно справиться со своими эмоциями, и тогда Карен пытается защитить себя разными способами.
1. Она делает вид, что не замечает, как он отводит глаза (самообман).
2. Она смотрит на него и думает: «Это вышло случайно, ему просто надо было куда-то посмотреть. К тому же, когда мы в прошлом году были в отпуске, он сказал, что любит меня, а ведь врать-то он не стал бы» (чрезмерно позитивный настрой).
3. У нее хватает смелости подумать: «Может, для него все это и правда несерьезно?» – и в этот момент ее дыхание становится поверхностным (избегание глубокого дыхания).
4. Она замечает, как изменилось дыхание и напряглось тело. После чего нехотя вдыхает поглубже и ощущает желание проверить Facebook (уклонение).
Если рядом с нами находятся люди, которых мы считаем надежными, нам проще дать собственным чувствам свободу. При наиболее благоприятном развитии событий Карен сможет додумать собственные мысли до конца и признать возникновение такой эмоциональной реакции, если доверится хорошему другу, который выслушает и поддержит ее.
В худшем же случае из-за множества стратегий самозащиты она уже потеряла всех друзей, кому могла бы довериться. Тогда существует опасность, что Карен, так и не попытавшуюся выяснить, насколько серьезны чувства ее друга, ждут долгие годы подобной самозащиты рядом с этим человеком.
Равновесие между интрапсихической и интерперсональной самозащитой
Интерперсональные стратегии самозащиты позволяют нам держать на расстоянии других людей, а интрапсихические защищают от собственных мыслей, чувств или желаний. Однако наше эмоциональное состояние тесно связано с присутствием или отсутствием других людей. Мы – что свойственно людям в целом – вызываем друг у друга самые разные чувства и эмоции, поэтому интрапсихический и интерперсональный способы защиты тоже нередко становятся взаимодополняющими.
Человек с хорошо развитыми стратегиями защиты от себя самого не испытывает особой нужды во внешней защите. Как правило, такие люди кажутся крепкими и способными к большому количеству социальных контактов.
Они обычно открыты и общительны, их нелегко встревожить; со стороны кажется, будто они неплохо управляют собственными эмоциями и хорошо себя знают. Но иногда тот «Я», которым они себя считают или за кого себя принимают, оказывается образом, отчасти ими же самими и выдуманным. И может статься, что чувства, которыми кто-то делится с вами, – это псевдочувства, выдуманные или надуманные ощущения, а не реально испытываемые человеком эмоции. Он носит социальную маску, которую считает собственным лицом, однако со своими истинными, более глубокими чувствами и желаниями он не в ладу. Если кто-то говорит вам: «Мне всегда радостно», это означает, что говорящий дистанцируется от своих истинных чувств.
Чем слабее развиты интрапсихические стратегии самозащиты, тем сильнее наша потребность в интерперсональной самозащите. Люди с плохо развитыми стратегиями защиты от себя самого нуждаются в более развитых стратегиях защиты от внешнего мира. Социальный контакт быстро утомляет их. Таким людям периодически необходимо оставаться наедине с собой, чтобы обрести равновесие.
У сверхчувствительных людей стратегии защиты от себя самого развиты намного хуже, чем у всех остальных. Таким личностям проще разобраться в собственном подсознании, и они более близки к пониманию своих чувств, нежели большинство других людей.
Именно по этой причине сверхчувствительные люди стараются порой держаться на расстоянии от окружающих. Изоляция – наиболее надежный способ избежать близости, будь то потому, что эта близость воздействует на человека угнетающим образом, или оттого, что она пробуждает старые горестные переживания.
Бывает ли самозащита чрезмерной или недостаточной? Первое вовсе не исключает второго. Многим из нас следовало бы отказаться от привычных стратегий самозащиты в некоторых сферах жизни и задействовать подобные стратегии в других сферах.
Если мы сами в состоянии выбрать стратегию самозащиты или отказаться от нее, это дает нам определенные преимущества. Но, когда такие стратегии задействуются неосознанно, это может вызвать определенные проблемы, причем нам самим будет сложно понять, почему общение с другими людьми приводит вовсе не к тому результату, которого мы ожидаем. В следующей главе я более подробно расскажу о том, каким образом это происходит.
Глава 2
Когда стратегии самозащиты запускаются автоматически
Давайте вернемся к истории о Джаспере, который по дороге в школу из-за встречи с подростками разбил колено, после чего, пытаясь дистанцироваться от собственных чувств, использовал различные стратегии самозащиты. Допустим, нечто подобное случилось с другим мальчиком по имени Мартин.
После школы он тоже пришел домой к маме, но та не оказала ему нужной помощи. Возможно, она сказала ему, что не стоит плакать по пустякам, или что он сам виноват в случившемся, или что ему следовало дать сдачи. В этом случае Мартин отправился на следующий день в школу с нерешенной проблемой, превозмогая себя, чтобы побороть страх перед подростками и не расплакаться.
При самом благоприятном стечении обстоятельств он может искать помощи у других взрослых – например, у дежурной учительницы Бениты. Однако не исключено, что просьба о помощи, обращенная к другим взрослым, покажется ему предательством по отношению к маме. Возможно также, что он начнет бояться собственных чувств, ведь мама не придала им особого значения.
Если он сам, помня о маминых словах, решит дистанцироваться от своих чувств и все же захочет попросить о помощи учителя, то обратится точно не к Бените, которая наверняка стала бы сопереживать ему. Ведь сопереживание разрушит стену, которой он себя окружил.
Если другой человек увидит чувства, которые мы в данный момент хотим утаить, это может обострить их до такой степени, что скрыть эмоции будет просто невозможно.
Дистанцируясь от собственных чувств, Мартин вместе с тем вынужден защищаться от чужого сострадания, потому что сочувствие со стороны других людей угрожает его самоконтролю. Если он и обратится к кому-то из взрослых, то не к Бените, а к господину Риберу, который всегда держится отчужденно и холодно, а потому вряд ли обратит внимание на уязвимость Мартина.
Если подобная поведенческая реакция, обусловленная интерперсональной стратегией самозащиты, будет наблюдаться чересчур часто, то в конце концов она станет неосознанной. К примеру, Мартин, повзрослев, так и не поймет, почему выбирает партнеров, которым свойственна холодность и эмоциональная отстраненность.
Запускаясь автоматически и неосознанно для нас, стратегии самозащиты могут совершенно дезориентировать человека. В результате мы перестанем понимать, почему нам все время что-то мешает. Кроме того, мы, сами того не желая, можем постоянно вести себя определенным образом, но при этом будем не в силах изменить свое поведение.
