– Но вы же понимаете, что они могут быть заброшены к нам с какими угодно заданиями? Может, им прикажут взорвать АЭС или организовать покушение на президента? Мне представляется, что самое важное – выяснить цели и задачи их заброски.
– Леша, – Минин взял меня за локоть, – ты хоть пошли меня за тридевять земель, но информацию про этих спецов отыскать надо, они для нас теперь главная цель! Пойми, к нам лезут со всех сторон, ты работаешь в Китае, а сколько в мире стран? И все норовят навредить России. Или ты думаешь, нас все кругом любят?
– Знаю я, как нас любят, – зло ответил я.
– Вот именно. На эту операцию мы отряжаем серьезные силы. В средствах ты не ограничен, любые методы, действуй жестко и целенаправленно. Мы анализируем возможные варианты получения информации о диверсантах, но контрразведка пасет будь здоров! Ты в курсе, что у них только военный бюджет больше нашего государственного в пять раз?! Китай открыто демонстрирует стремление к господству не только в Азиатско-Тихоокеанском регионе, но и в мире. Посмотри, как они плотно взялись за страны Шанхайской Организации, а в Европе что творят? Ты на Африку посмотри. Они через 20 лет все высосут, а эти людоеды не поймут ни черта. Они всеми силами и средствами пытаются подорвать наш авторитет. Все это и эти диверсанты – звенья одной цепи. Если мы их проморгаем, нас ждет жаркое лето.
– Я понимаю. Интересно другое: зачем они набирают людей со свободным русским языком? Наверняка им предстоит выполнять какие-то нестандартные задания, как вы считаете? Ну зачем спецу-диверсанту свободный русский? Они планируют вести какую-то партизанскую работу с населением? Может, они готовят переворот? Надо нашу контрразведку озадачить.
– Нам нужно не гадать, а выяснить фактическую ситуацию.
– А СВР не в курсе этой ситуации?
– В курсе.
– Может, у них что-то есть?
– Есть, да не про нашу честь, – зло рыкнул Минин. – У нас сейчас с ними грызня пуще прежнего! Они сами по себе, мы сами по себе. Эта тема у президента на контроле, так политиканы тебе и дали свою информацию, держи карман шире.
– Думаете, до войны дойдет?
– Не знаю, Леша, не знаю, с тридцатью девятью бойцами, даже пусть и классно подготовленными, войны, конечно, не начать, но то, что они собираются прощупать нас с их помощью, – это факт. Кстати, на случай войны на, читай.
Словно факир, он достал из рукава сложенный вчетверо лист бумаги. Я прочел и вернул ему. Он, сложив лист, сжег его и, бросив пепел на землю, шаркнул по нему несколько раз ногой.
– Вы это серьезно?
– Мы должны быть готовы ко всему, – строго сказал Минин.
– Скажу честно, я даже не представляю, как подступиться к заданию.
– Думай, капитан, думай. Мы со своей стороны по мере возможностей будем сообщать тебе наши мысли и координировать. Я, как всегда, прошу от тебя осмотрительности. Не наруби дров. Будь осторожен, по мере приближения часа икс китайцы будут усиливать внимание. По всем предпринимаемым действиям держи меня в курсе.
– Есть, – ответил я по уставу.
Я даже не мог себе представить всю сложность предстоящей работы. Мимо нас по встречной полосе промчалась какая-то легковушка. Минин, присев, сделал вид, что завязывает шнурки, а я поднес руку к переносице, массируя ее так, чтобы не было видно ничего, кроме глаз. Кругом скрежетали какие-то насекомые.
– Сергей Анатольевич, ну если мы знаем базу, на которой обитают эти бойцы, может, просканировать ее из космоса? – предложил я.
Минин молча посмотрел на меня.
– Помнишь, я рассказывал тебе про работу в Южном Йемене?
Я вспомнил его рассказ о работе йеменской резидентуры ГРУ с палестинскими организациями, через которые Советский Союз получал информацию о планах военно-политического руководства некоторых арабских стран.
– Помню поверхностно, – ответил я, пытаясь уловить мысль Минина.
– У нас там было развернуто несколько военных лагерей по подготовке специальных диверсионных групп. Так вот уже тогда техники ГРУ отрабатывали систему оперативной маскировки военных баз путем проецирования электромагнитного и голографического поля на нижние слои облаков с целью недопущения сбора вражескими спутниками разведывательных сведений о наших действиях.
– Да, теперь вспомнил, – отозвался я.
– Это все не работает, – выдыхая, с досадой ответил Минин. – На любое средство сразу изобретают антисредство.
– Как же умело СМИ поласкают мозги шестимиллиардному населению, а?
– Ты к чему?
– К тому, что рапортуют о космических разработках, мол, со спутника можно разглядеть надпись на спичечном коробке…
– Ага, – перебил меня Минин, – а бластерной пушкой из космоса можно отстрелить вражескому комару левое яйцо.
Мы рассмеялись.
– Ну да, вы правы, Сергей Анатольевич, защита наверняка есть, и не хилая.
– Ты про базы?
– Да, я помню, когда мы на Хайнане выходили патрулировать береговую линию на военных катерах, китайцы брали меня без опасения, что меня застукают, наверняка у них была какая-то защита на этот случай, так ведь?
– Разумеется, иначе бы им бошки вмиг посрывали. У меня есть для тебя хорошие новости, – снова становясь серьезным, произнес Минин.
– Что еще? – подозрительно поинтересовался я.
– За разработку Пэна тебя дома ждет награда.
– Надеюсь, орден?
– Приедешь – узнаешь.
– А если не успею вернуться? – на полном серьезе спросил я.
– Что за настрой, капитан? Ты солдат или кто?
– Я, товарищ американец, – бизнесмен. И никакой не солдат, вы меня с кем-то спутали, – ответил я по-английски и улыбнулся куратору.
– Такой настрой мне нравится больше!
– Я вам хочу еще кое-что сказать на будущее.
– Давай, – бодро попросил Минин.
– «Для армии нет ничего более близкого, чем шпионы. Но, не обладая гуманностью и справедливостью, нельзя применять шпионов».
– Чего?
– «Жалеть титулы и награды и не раздавать их шпионам, не поручать им разведывать состояние противника – это верх негуманности», – с напускной важностью процитировал я наизусть слова китайского стратега.
– Леша, ты чего?
– Это снова Сунь Цзы, Сергей Анатольевич. Вы в будущем помните, что шпион должен узнавать секреты, и не забывайте про меня, хорошо? Помните, когда Никифоров, провожая меня, пообещал, что я обязательно вернусь?
– Конечно, помню.
– А я как раз собирался ехать к Кате, делать ей предложение.
– Леш, я должен кое-что тебе сказать.
– Что? Она все-таки вышла замуж, да? – Я с досады пнул какую-то ветку. – Ну что ж, сам дурак…
