— Задорожный, держи!
Игорь перегнулся через подоконник, отдал коробки, сам автомат через плечо на ремень, схватил обеими руками пулемёт. По силе огня и продолжительности очереди он превосходит автомат.
Осторожно двинулись дальше. На любой шорох или движение Игорь стрелял длинной очередью. Одно плохо, вспышки собственных выстрелов слепили в ночи. После стрельбы ничего не видишь несколько секунд.
На перекрёстке немцы траншею выкопали, установили пулемёт. Стоило разведчикам приблизиться, как немцы открыли огонь. Спасла разведчиков темнота, не мог пулемётчик поймать их в прицел. Оба залегли.
— Что делать будем? Гранату не добросить, далеко, — сказал Задорожный.
— Ты за угол заползи. Пулемёт тебе оставлю. Постреливай короткими очередями, отвлекай. А я обойду.
Одна граната у Игоря была, на неё надежда.
Игорь ужом между домами прополз, потом по огородам. Пулемётное гнездо слева, слышно, как немцы стреляют. Надо к ним поближе подобраться. Только дома вокруг бомбами и снарядами разрушены, причём давно, на развалинах трава поросла. Игорь встал во весь рост, выдернул чеку из гранаты, пошёл по краю мостовой. Издалека крикнул, по — немецки, разумеется.
— Солдаты, не стрелять! Я лейтенант Хользен! Веду подкрепление.
— Слышим, — отозвались из пулемётного гнезда.
Игорь подошёл на бросок гранаты, метнул лимонку в пулемётное гнездо и сразу упал. Немцы ошибку осознали, когда граната под ноги упала, да предпринять ничего не успели. Жахнуло, Игорь сразу к пулемётному гнезду, держа наготове автомат. А оба немца убиты.
— Задорожный, это я, Катков. Дуй сюда!
Так и продвигались. Взвод не только свой, указанный квадрат захватил, но и последующий.
К утру наши части выбили немцев из города. Гитлеровцы бежали в спешке, бросив склады и тяжёлое вооружение — пушки, миномёты. Для их транспортировки грузовики нужны, тягачи, коих не хватало. А спасались, облепив крылья и подножки, военнослужащие, потому как в кузова уже было не влезть. Наши танкисты догоняли транспорт на путях отступления. Расстреливали из пушек и пулемётов, давили гусеницами.
Наши солдаты начали потрошить склады. В первую очередь интересовали продовольственные. Кухни отстали, а есть хотелось почти всегда. Перед наступлением многие не ели специально. При ранении в живот голодный имеет больше шансов выжить.
ГЛАВА 5. «МИНСК»
Войска Западного и левого крыла Калининского фронта за период наступления продвинулись на 200–250 км и вышли на рубежи западнее г. Велиж, Рудня, к реке Проня, где остановились. Были освобождены Ельня, Духовщина, Рославль, Смоленск.
Уже 12 октября 1943 года началась Оршанская операция Западного фронта, но за семь суток упорных боёв удалось продвинуться всего на полтора километра и то не по всему фронту, а на некоторых участках.
Гитлеровцы успели создать мощные укрепления и перед Западным фронтом была лишь часть «Восточного вала». Гитлер самодовольно заявил, что Красной Армии никогда не удастся взять этот рубеж обороны.
Пока войска стояли в обороне, накапливали запасы боеприпасов, пополняли поредевшие в боях полки и батальоны личным составом, активно действовали разведчики. Несколько дней Жихарев наблюдал через оптику передний край, выискивал возможные места для перехода. Командование отдавало приказ — взять языка. А подобраться к немецкой передовой невозможно. Минные поля, колючая проволока в несколько рядов. А дальше — бетонированные укрепления. В общем, через бинокль найти слабые места не удалось. В ближайшую ночь к немецким траншеям отправились три группы. Задача — найти место для перехода и, по возможности, взять языка. И основная проблема заключалась в том, как с языком вернуться назад. Язык по своей воле ползти и вести себя пристойно, тихо не будет. Кому охота добровольно ползти в плен?
Чтобы не рисковать, группы отрядили небольшие по численности — по два человека. Таким, в случае обнаружения подходящего места, просочиться через уязвимость легче, чем группе из пяти человек. Минусы тоже были, обычно пленного тащили двое, да впереди один разведчик проверял — нет ли мин, не притихли ли где в траншее часовые? Ещё пара прикрывала отход — огрызнуться огнём в случае непредвиденных ситуаций. Сильно мешали ракетчики, пускавшие осветительные ракеты. Хлопок, взлетает «люстра», висевшая на парашютике, заливая пространство мертвенным белым светом. Тогда — замри, не шевелись. Дежурные пулемётчики бдят и стреляют на любое движение.
Игорь полз к немецким позициям в паре с Хижняком, парнем опытным. До немцев от наших траншей метров триста — триста пятьдесят. Ползли медленно, тщательно ощупывая перед собой землю. Периодически менялись местами. От момента, когда гасла одна «люстра» до выстрела ракетчика всегда был небольшой временной промежуток — полминуты, минута. Темноту старались использовать по-полной. Перед траншеями, уже когда ряды колючей проволоки преодолели, противопехотных мин полно, на каждом метре по одной — две. Рисковать не стали, отползли назад, попробовали в другом месте с нулевым результатом, затем ещё попытка и вновь неудачная. А время неумолимо бежало. Но не зря говорят — терпение и труд всё перетрут. Уязвимое место нашлось, на стыке двух дивизий. Пробрались за траншею, взяли пленного. Аккуратно врезали по голове, связали, рот заткнули и тихонечко поползли назад. Сложно было преодолеть колючку. Хижняк впереди землю проверял, потом стволом автомата поднимал проволоку. Игорю приходилось упираться, тащить за ворот пленного. Только к утру, когда на востоке начало сереть, ввалились в свою траншею, да с добычей. Две другие группы вернулись с пустыми руками.
Пленный, хоть и ефрейтор был, дал ценные показания — о трёх рубежах обороны с ходами сообщений между ними, о пулемётных гнёздах. Кое-что о дислокации и номерах дивизий, занимавших рубежи обороны. А ещё — о поступлении в войска фаустпатронов. Во взводах пехотных выделялись солдаты, которых обучали навыкам боевого применения. После Курской дуги это были первые сведения о поступлении в вермахт нового вида противотанкового оружия.
Оба разведчика получили благодарность командования, отправились отдыхать. А через сутки Игоря вызвали к командиру разведроты. В небольшой комнате сидел сам командир роты, командир взвода и незнакомец в форме красноармейца, но без погон. Игорь вошёл, поприветствовал.
— Садись, боец, — показал на табуретку Саватеев. Ты позавчера пленного взял?
— Так точно.
— Их группа — Катков и Хижняк, смогли выполнить приказ.
— Сможешь пройти тем же маршрутом?
— Попробую.
— Девка попробовала — бабой стала.
— Пройду, если не изменилось ничего. Мало ли — минные поля поставили. Я не сапёр.
— Людей на ту сторону перевести надо.
— Сколько человек?
— Двое. Ты — проводник. Перевёл за первую линию траншей и назад. Никакого шума, языка. Сопроводил и назад.
