Немец стал показывать пальцем.
— Здесь 12 моторизованный полк, тут позиции 35-го танкового полка, их прикрывает 290-й зенитно-артиллерийский дивизион. А в этой деревне стоит четвёртый разведывательный батальон. Здесь занимает позиции сто третий артиллерийский полк.
— Кто командир?
— Клеменс Бетцель, баварец.
Видимо, лейтенант проверял, не врёт ли пленный, насколько понял Игорь. Так делали почти всегда, сравнивая показания нескольких пленных. Пока всё сходилось.
Лейтенант обратил внимание на голову пленного.
— Откуда у вас кровь?
— По голове ударили, когда в плен брали. До сих пор болит.
— Вам дадут отдохнуть. Ты Бармин, определи его в кутузку.
При штабе всегда было охраняемое помещение для таких случаев. Лейтенант сказал.
— Похоже — «язык» интересный. Где взяли?
Игорь нашёл на карте приблизительное место, ткнул пальцем.
— Верно, вас должны были высадить вот в этой точке. Хм, у тебя какое образование?
— Среднее.
— А военного нет?
— Никак нет.
— Занятно. Карту знаешь, как и немецкий. Я ведь за тобой поглядывал. Ты понимал, о чём мы с немцем говорим.
— Я не скрывал, знаю. На берегу с пленным разговаривал, Николай тому свидетель.
— Откуда язык знаешь?
— До войны по соседству с нами немка жила, из поволжских. В школе немецкий плохо преподавали, она натаскивала.
Лейтенант решил проверить уровень владения немецким у Игоря, перешёл на немецкий.
— Ранения имеешь?
Игорь обмундирование задрал, показал рубец.
— Осколочное, — определил лейтенант. Как в катерники попал?
— После госпиталя. В запасном полку не спрашивают.
— Где госпиталь, кто начальник отделения, фамилия?
Игорь сказал. Лейтенант проверить хотел, всё должно сойтись.
— Как имя и фамилия?
Игорь назвал.
— Ты погуляй возле штаба, но далеко не отлучайся, позову.
Час шёл за часом. Игорь и походить успел и посидеть на бревне. Из-за угла Николай вывернул.
— Ты ещё здесь?
— А где мне быть? Лейтенант приказал не отлучаться.
— Не, война войной, а обед по расписанию. Ты не уходи, я сейчас подхарчиться пораздобуду чего-нибудь.
Николай вернулся с котелком, полным каши.
— Пошли со мной.
— А лейтенант?
— Надо будет, найдёт.
Но всё же разведчик подошёл к часовому у входа в штаб.
— Если морячка искать будут, он в разведроте. Голоден человек, подкрепиться надо.
В доказательство котелок с кашей в руке приподнял. Николай привёл к землянке. Перед ней стол дощатый, двое бойцов за ним в карты перебрасываются, в дурака. Николай бойцам попенял.
— Увидит кто — пару нарядов получите. Освободите место, человеку поесть надо.
Бойцы молча карты собрали, ушли. В армии играть в азартные игры запрещается. Нарушали, когда начальство не видело. Сам Николай уже перекусить успел и сейчас на правах хозяина взял шефство над Игорем, тем более чувствовал ответственность — сам пригласил.
Мало того, что котелок каши принёс, как обычно на фронте — перловая на воде, только что горячая, так ещё из землянки принёс банку консервов.
Игорь прочитал немецкую надпись, засмеялся.
— Ты чего зубы скалишь? — обиделся Николай.
— Ты сам-то знаешь, что принёс?
— Кабы по немецки читать умел. А что там?
— Консервированные оливки. Они хороши к вину или к изысканному первому блюду. Перловая каша, шрапнель и оливки.
— Я от чистого сердца, трофей. Не хочешь — не ешь.
— Да съем, не волнуйся.
Игорь кашу поел, Николай ловко банку финкой вскрыл, понюхал, потом попробовал, скривился, выплюнул.
— Кислятина, чего в них фрицы хорошего находят? Выпить бы принёс, да лейтенант учует.
— Обойдёмся.
Игоря вызвали к ПНШ вечером. Часовой закричал.
— Катков!
Игорь опрометью бросился в штаб. Нехорошо заставлять начальство ждать. Он обращал внимание окружающих морской формой. Все бойцы и командиры в обмундировании защитного цвета.
— Ну что, Катков, первоначальную проверку ты прошёл. Смог я дозвониться до госпиталя, подтверждают. Время позднее, завтра с утра к писарям. Я распоряжусь — внесут в списки полка, выпишут красноармейскую книжку, на довольствие поставят. Где землянка разведчиков — знаешь?
— Николай, простите — Бармин, уже показал.
— Будете парой. Пусть на правах старшего покажет, где и что. Как завтра документы получишь, пусть сержант тебя переоденет.
— Есть!
— Свободен.
С утра в штаб, к писарям. Документы новые получил, потом в армейскую форму переоделся. Обмундирование б/у, но чистое, не рваное. Воротничок подшил, чтобы не хуже других выглядеть. Одно плохо. У всех сидоры есть, где бритвы хранят, трофейные пистолеты, портянки запасные. А у него личных вещей никаких, как сирота казанская. Николай помог сидор получить. Потом к оружейнику. Автомат новый дали, Николай потребовал холодное оружие.
— По штату не положено.
— На складе есть? Вот и выдай. Как разведчику без ножа? Я потом тебе из рейда часы наручные принесу.
— Только не штамповку.
— Договорились.
Оружейник открыл снарядный ящик, приспособленный для хранения мелочёвки, достал из недр эсэсовский кинжал, на ножнах свастика.
— Свастику сбей, зато сталь хорошая, колючую проволоку рубит и никаких вмятин на лезвии.
Свастику Николай своей финкой сковырнул сразу. Правда вражеский символ был ещё на навершии, но не бросался в глаза.
— На первое время сойдёт. Длинноват кинжал немного. Вот у егерей или разведчиков немецких ножи классные, заводские. У меня самодельный, ещё в Сталинграде умелец сделал из рессоры.
Так день в хлопотах и прошёл. В небольшой коллектив разведчиков Игорь влился быстро. Парней немного, к новичку отнеслись доброжелательно.
В разведке зачастую жизнь одного зависит от другого, когда в немецкий тыл в рейд идут. Правда, полного доверия к Игорю не было, делом надо заслужить. Не струсил, не сбежал, помог в трудный момент товарищу — свой. Тогда для тебя всё сделают — кусок хлеба поделят, последнюю рубаху отдадут.
Игорь об этом знал, не раз уже проходил. Надо только набраться терпения.
