Игорь попросил Манкова.
— Товарищ лейтенант, можно на карту взглянуть?
— Смотри, если это поможет.
Игорь в карту глазами впился. По обе стороны от Столбцов разъезды. В сторону Минска Колосово, а западнее даже небольшая станция Городея. Станция отпадает, наверняка охрана есть, а открытый бой им не нужен, будут неизбежные потери.
Игорь карту вернул.
— Что надумал? — поинтересовался командир.
Разведчики сразу навострили уши. Если предложение дельное, сообща можно слабые места в плане поправить.
— К мосту подобраться практически невозможно. Так?
— Так, продолжай.
— Если невозможно установить мину, пусть её привезёт паровоз. Ну пусть не паровоз, а вагон за ним.
— Погоди, пока не понял. Как мина на паровоз или в вагон попадёт?
— От Столбцов в сторону Минска разъезд есть. Вот он — Колосово. Поезда могут останавливаться, а если нет, найти способ надо. Скажем — бревно, шпалу на рельсы бросить. Пока поезд стоять будет, мину в вагон заложить или ещё лучше в паровоз.
Манков и разведчики молчали, осмысливая и переваривая услышанное. Звучало фантастически, но если взяться с умом, вполне выполнимо.
— Погоди, — вмешался минёр. А как угадать со временем взрыва? Поезд от Колосово до моста может идти разное время, причём разница даже не в секундах, в минутах может быть.
— А ты для чего? Придумай! Вместо детонатора поставь запал от гранаты, лишь бы сработал вовремя. Не знаю — от шнура или ещё как? Чеку можно выдернуть и с вагона сигать. Сколько запал замедление даёт? Секунды три — четыре?
— Не успеешь от путей отбежать, как взорвётся. И если запал от гранаты ставить, кто-то его в действие привести должен.
Разведчики и без пояснений поняли, что один из них в таком случае в вагоне поезда должен быть. Смертельно опасно!
— Погоди, — взял слово Манков. Начнём по порядку. Ну, остановим мы эшелон, а там раненные. Их подрывать? Мы же ни фашисты!
— Зачем? Дождаться эшелона с подбитой техникой. Там всей охраны два — три человека на весь поезд. Потом снять одного.
Что-то начинало вырисовываться. После раздумий командир сказал.
— За старшего остаётся сержант Ватутин. Катков — за мной. Сидор на лёжке оставь, налегке пойдём.
Пошли по лесу, держась параллельно железной дороге.
— К Колосово идём, — пояснил Манков. Надо глянуть на разъезд, на месте сориентироваться.
М-да, в армии всегда так. Кто проявил инициативу, тот её выполняет. Поэтому высовываться не любят. Но сейчас случай не тот. Мост взорвать надо, даже если вся группа поляжет. Есть приказ и его надо выполнить. Не сможет их группа, пошлют другую.
Вот и разъезд. Несколько домов, скромное станционное здание, четыре железнодорожных пути, стрелки на входе и выходе со станции, возле них будки стрелочников. Манков бинокль достал. Через четверть часа наблюдения сказал.
— Стрелочники-то наши, не немцы.
— Немца на станции наблюдаю.
Манков бинокль перевёл.
— Ага, какой-то железнодорожный чин. Наверное — начальник.
По станции в сторону Минска проследовал без остановки эшелон с солдатами. Потом из Минска на разъезд втянулся грузовой поезд и встал на боковом пути.
— Чего он встал? — спросил Манков.
— А кто его знает, подождём — увидим. Причина стала понятна через несколько минут, когда по главному пути прогромыхал на стрелках санитарный поезд. Выходит — ничего на рельсы подкидывать не надо, поезда и так останавливаются. А если подобраться к вагонам со стороны леса, со станции их не заметят. Только не всей группой. Человека два, затянуть на платформу тяжёлый груз взрывчатки. Ещё двое нужны следить за обстановкой. То есть первая часть плана вполне выполнима. Главное — обеспечить подрыв точно на мосту. Командир тоже напряжённо думал.
— Слушай, Катков. А что это за штурвалы на площадках у вагонов?
— Понятия не имею.
— Тогда будь здесь. Я к стрелочнику подберусь, разузнаю.
— Опасно — сдаст.
— Не все же гады и предатели. Если что — кончу. А ты понаблюдай, подстрахуй.
— Есть!
Игорь затвор автомата взвёл. Манков бинокль бойцу оставил и метнулся к железной дороге.
По рельсам поезд в это время проходил. Паровоз уже на разъезде, вагоны ещё на перегоне. Шум, стук колёс, крикни — не услышит никто. Манков уже напротив будки стрелочника, только через пути перемахнуть. Как только последний вагон прошёл через стрелку, командир метнулся к будке стрелочника и исчез из вида. Мелькнула тень и нет никого, как приведение.
Ловко! Игорь по сторонам головой крутил, бинокль к глазам прикладывал — нет ли опасности? Время шло, минуло полчаса, а Манкова всё нет. Игорь беспокоиться начал. Не случилось ли чего? Но вот командир показался. Пригнувшись, перебежал через рельсы, метнулся в кусты, причём далеко от Игоря, чтобы не навести на бойцов, если наблюдатель есть.
Уже за кустарником к Игорю подобрался.
— Не зря сходил! Стрелочник наш, русский. Кое-что новое для себя узнал. Паровозы немецкие и паровозные бригады на них — немцы. Если поезд с этого разъезда выходит, до моста через Нёман идёт двенадцать — тринадцать минут.
— Откуда такая точность?
— Охрана с моста о каждом поезде на разъезд докладывает, дежурный записи в журнале делает. Стрелочник сам видел. Начальник разъезда немец, а остальные служащие русаки из местных, мобилизовали их принудительно. Идём, остальное по дороге расскажу.
Отошли от разъезда скрытно, тихо. Уже когда по лесу шли Манков сказал.
— Оказывается, поезд остановить просто. Стоит разъединить воздушные шланги тормозной системы, как давление в магистрали упадёт, будет экстренное торможение. Это как стоп — кран сорвать. Кумекаешь?
— Дошло. Важного только не услышал. Допустим, поезд остановили. А сколько метров у него тормозной путь?
— В самое яблочко вопрос! — засмеялся командир. Уклонов здесь нет, средний вес поезда две тысячи тонн. Стрелочник сказал — двести пятьдесят метров.
— Так, если мину заложим в вагон, как рассчитать время?
— Ты на железную дорогу внимательно смотрел? Там километровые столбы есть. Время мы с минёром на бумаге посчитаем. Скорость поезда к мосту шестьдесят километров, стало быть последний до моста километр поезд минуту ехать будет.
— Двух человек на поезд надо, — рассудил Игорь. Один разъединит тормозные шланги, другой бикфордов шнур подожжёт. И сразу прыгать с поезда надо. До моста ещё далеко будет, если повезёт — немцы не заметят.
— Надо ещё ухитриться шею не свернуть или ногу не сломать. Не забывай, самолёт за нами не пришлют, сами выбираться будем.
