Нулевые ознаменовались возвращением читателя к настоящей литературе. В засилье некачественного развлекательного чтива, в том числе и переводного, образовалась существенная брешь: издательства начали публиковать серьезную современную прозу и поэзию. К сожалению, поэзия еще не вернулась достойным образом на телевизионный экран. Мне довелось быть последним ведущим ТВ-программы, где звучала современная поэзия. Передача называлась «Стихоборье» и выходила на канале Российские университеты, закрытом после того, как НТВ получило эту частоту в награду за поддержку полумертвого Ельцина на президентских выборах. Теперь я связываю возвращение современной поэзии на ТВ с передачей «Контекст», которую недавно начал вести на канале «Культура». Моим обязательным условием при подписании контракта было, чтобы в каждой такой программе звучали стихи, выступали поэты. А то ведь сегодня о поэзии вспоминают лишь в дни юбилеев и похорон… И порою кажется, что в России остался один поэт — Илья Резник в белом костюме.
Привычное возражение — мол, поэзия не пользуется популярностью. Да мало ли что у нас не пользуется популярностью! ТВ постоянно навязывает нам людей, которые не могут привлечь своим «искусством» и десятка зрителей, например, авторов так называемой «новой драмы». Их спектакли едва выдерживают полсезона и снимаются — билеты никто не покупает. Но если смотреть телевизор, создается полное впечатление, что у нас миллионы поклонников этого направления!
Здесь стоит снова обратиться к проблемам духовной жизни нулевых годов. Я говорил о преодолении революционного нигилизма, однако инерция подобного состояния умов очень велика, и это чувствуется, конечно, по тому, как наше телевидение отражает культурный процесс — абсолютно по-большевистски! Не таким, каков есть, а каким бы они хотели его видеть: замалчиваются целые направления в литературе, прежде всего, традиционное, практически исключаются проблемы русской культуры, русского культурного пространства, что, на мой взгляд, в корне неправильно. Последние события в Москве на Манежной площади, которые еще будут иметь продолжение, тоже часть этого вопроса. В связи с этим полезно вспомнить и задуматься над тем, почему, например, в Прибалтике с 60-х годов прошлого века широко распространилось хоровое движение. В каждом маленьком городишке, на каждом предприятии существовали национальные хоры. И через сеть подобных хоров в немалой степени выражалась национальная консолидация, решалась задача самоидентификации… Организации болельщиков, активной молодежи оказались сегодня такими же сообществами, «хорами», через которые русское население, не видя заботы властей, и пытается самовыразиться.
Скажу прямо: призыв, столь возмущающий либеральную прозападную интеллигенцию — «Россия для русских!», на самом деле означает: «Россия и для русских!» Поймите же это наконец, вот о чем речь-то идет! На мой взгляд, ошибка — сходу осуждать этот всплеск, называть экстремизмом, навешивать ярлыки. Необходимо сначала разобраться вот в чем: если основное, государстводержащее население России чувствует себя неуютно в своих городах, деревнях, в собственной столице — это опасный симптом, серьезнейшая проблема, которую необходимо решать незамедлительно. А сразу выдвигать обвинения — неверный и порочный путь. В свое время такие вопросы ставились и обсуждались в рамках советской национальной политики. Сейчас никакой политики в этой сложнейшей сфере нет. В России, в многонациональной стране нет даже соответствующего министерства. Я, например, хорошо ощущаю это по «Литературной газете». Например, несколько лет назад мы начали издавать приложение под названием «Многоязыкая лира России». В 90-е годы укоренилась иллюзия, что у нас литература создается только на русском языке. Но это совсем не так. А посмотрите списки номинантов всех этих нынешних квазинациональных премий, и выяснится интересная вещь. В эти списки попадают, в основном, жители Москвы, Петербурга и эмигранты. Там практически не представлены писатели из губернской России, но большая литература у нас, как правило, прирастала глубинкой. И вообще нет авторов, пишущих на языках народов России. А это более семидесяти литературных языков! Вспомним, когда в советское время начинали перечислять имена современных классиков, говорили: Бондарев, Сулейменов, Евтушенко, Межелайтис, Кулиев, Гамзатов, Мустай Карим, Распутин… Эти фигуры назывались в одном ряду вне зависимости от национальной принадлежности. Вот целенаправленная и осмысленная политика. Сейчас делают вид, что ничего подобного вообще не существует.
«ЛГ» решила вернуть читателю литературу, которая создается на языках народов Российской Федерации. Кажется, благородное и важное дело! Однако Агентство по печати и СМИ (которое может дать грант бог знает кому и на что — хоть на опус о воспитании ребенка в семье лесбиянок) наш проект «Многоязыкая лира России» встретило равнодушно. С большим трудом удалось выдавить из них смехотворный грант, который каждый год приходится буквально вырывать! Вообразите, государственная структура, призванная укреплять Федерацию на культурном уровне, как минимум, саботирует это. Что получаем в итоге? Кто такой, по сути, писатель в небольшом народе? Главный носитель национального кода. Почему? Потому что этот код — в родном языке. С утратой языка очень быстро исчезает народ, остается бурка с папахой, газыри — и уже не поймешь, казак это или адыг… Кто развивает национальный язык, а значит, и национальное самосознание? Писатели. Они в этом процессе главные, фактически — жрецы. Малые народы доверяют своим писателям беспредельно. А у нас на протяжении четверти века именно эти писатели находились в состоянии перманентной обиды на центр, который делал вид, что их нет. Могут они чувствовать себя полноценными деятелями культуры России? Нет!
Так почему же кричат о национальных проблемах и вспоминают о неуважении выходцев с Кавказа к русским ценностям только тогда, когда в столице вспыхивают драки и случаются убийства? А вы не задумывались, что эти молодые ребята приезжают сюда в состоянии агрессии еще и потому, что Москве, по большому счету, на них, на их культуру, на их писателей наплевать? Здесь их культуру вообще исключили из общего процесса. Вот откуда тянутся корешки… А национальные, духовные обиды острее многих других, ибо пренебрежение культурой, языком оставляет глубочайшие следы в национальном сознании.
Складывается впечатление, что идут два взаимоисключающих процесса: на социальном уровне автономии притягиваются, им выделяют немалые бюджетные средства, а в культурном плане их отталкивают. По-моему, очень тревожный симптом.
И в таком обжигающем вопросе «ЛГ» столкнулась с абсолютным непониманием со стороны Агентства по печати, даже скажу сильнее — саботажем. Государству наплевать на укрепление культурных связей, на пропаганду творчества населяющих страну народов. Власть не заботится о том, чтобы русскоязычный гражданин имел хотя бы общее представление об особенностях национального характера, мировоззрении своих разноплеменных сограждан. Неужели чиновники, которые сидят в этом Агентстве, не понимают, что они представляют федеральный орган, отвечающий за информационно-культурную и издательскую политику на всем пространстве РФ? Если они этого не понимают, им там делать нечего. Кстати, именно в культурной сфере сохранилось множество чиновников с психологией разрушителей девяностых годов. Этаких «комиссаров», донашивающих кожаные тужурки образца девяносто первого года. Из деловых, производственных сфер подобные люди давно изгнаны, ушли, успешно там все развалив, их еще Ельцин разогнал, понимая: с такими помощниками ни выпить спокойно, ни закусить — одни провалы и конфузы. Города, где они стали мэрами, заросли грязью, заводы, отрасли, которые они возглавили, рухнули… Культура же обладает опасной особенностью: ее болезни протекают без острой, видимой симптоматики, и вдруг — внезапный летальный исход… Для страны. И в культуре у нас до сих пор работают люди, которые как бы были заточены на разрушение Советского Союза, они и продолжают на сознательном или подсознательном уровне разрушение, теперь уже России…
