Леди Торренс в оборчатом ночном чепце и нарядной накидке бестолково суетилась, пока слуги вносили багаж. Саре пришлось три раза спросить ее об Энтони, прежде чем мачеха смогла дать ей ответ.
— Он получил по заслугам, вот и все, — ответила мачеха, не сводя глаз с Берты, несшей наверх шкатулку с драгоценностями. — Подагра у твоего отца не проходит, так что он мучается одышкой. Боюсь, я проговорилась, что Криспин в Клэверинге. Была такая неприятная сцена, что я едва не потеряла рассудок и вынуждена была послать за нюхательными солями. Криспин приехал с тобой? Где он?
— Он остановился на квартире доктора Трехерна.
— О, дорогая, еще один аболиционист. Сара, не упоминай при отце имени Криспина. Сейчас он в постели и, наверное, поднимется очень поздно, но когда ты его увидишь, умоляю, помни…
— Мама! — в отчаянии перебила ее Сара. — Я очень устала и хочу прямо сейчас отправиться в постель.
— Конечно. Берта, не стой там разинув рот. Немедленно отведи свою хозяйку наверх.
В спальне леди Торренс принялась расхаживать туда-сюда, мешая горничной.
— Честно сказать, не знаю, что ты решишь в отношении Энтони. Конечно же я никогда не была сторонницей этой партии, зная, каким успехом он пользуется у женщин. Одна надежда на то, что твой отец не узнает правды обо всем этом деле.
— ПапА не знает?! — в изумлении воскликнула Сара.
— Он поверил истории о разбойнике. Думаю, это к лучшему. Ты заметишь в нем перемену, Сара. Он очень страдает от болей, и это не улучшило его характера. Думаю, если он узнает, что Энтони дрался на дуэли, за другую женщину…
— Да, матушка, я понимаю. Думаю, он рассердится.
— По моему мнению, он разорвет вашу помолвку. Так что, пока я не повидалась с тобой, Сара, пока не услышала твоего мнения… Что ты думаешь? Что ты станешь делать?
Сара изо всех сил пожелала, чтобы на месте ее мачехи сейчас была Мэри. Мэри, которая, не теряя ни минуты, позаботилась бы о том, чтобы она была раздета и легла в постель, и которая превосходно знала, когда следует прекратить болтать и оставить ее одну.
— Мама, я очень устала в дороге, — сказала Сара. — Завтра, когда я повидаюсь с Энтони…
Наконец она оказалась в собственной кровати, а Берта неслышно двигалась по комнате, собирая ее одежду.
— Отправляйся спать, Берта, — приказала Сара. — Ты, должно быть, тоже измучилась. Нет ничего такого, что не могло бы подождать до утра.
— Вы не хотите, чтобы я осталась, пока вы не уснете, сударыня? Вдруг вам что-нибудь понадобится.
— Боюсь, ты не сможешь дать мне того, что я хочу.
Горничная глубоко вздохнула:
— Да, мисс Сара, думаю, что не смогу. По-моему, мы обе хотим одного и того же. Просто услышать, как грачи кричат в старых вязах по утрам.
— Да, — с несчастным видом согласилась Сара. — Только это.
Она поглубже зарылась в постель и, натянув по привычке одеяло на голову, наконец заснула.
Даже смертельная болезнь сына не могла заставить леди Бретертон изменить привычный распорядок дня. Когда Сара с мачехой прибыли в ее дом, их, как обычно, заставили ждать, а потом провели в спальню старой леди, где они в нетерпении томились, пока леди Бретертон кормила спаниеля и забавлялась с маленьким черным мальчишкой.
Наконец леди Бретертон подняла свой монокль и уставилась на Сару:
— Значит, вы вернулись, не так ли? Надеюсь, вы удовлетворены тем, что случилось в результате вашего бегства.
Леди Торренс стянула с рук перчатки.
— С трудом верю, что вы можете обвинять Сару в том, что случилось с вашим сыном.
Монокль вспыхнул.
— Я не просила вас высказывать свое мнение, сударыня. Итак, мисс, что вы хотели сказать?
— Что я была глубоко опечалена, получив эту новость. Но я не понимаю, как мое присутствие могло предотвратить этот… несчастный случай.
— Несчастный случай! Но вы же, разумеется, не такая дура, чтобы в это поверить?
— Нет, сударыня. Я просто пытаюсь пощадить ваши чувства.
— Тьфу! Если бы вы хоть сколько-нибудь о них заботились, вы бы убедили Бретертона немедленно на вас жениться и зачать наследника прежде, чем он будет убит.
— Убит! — Сара приподнялась. — Вы хотите сказать, что он…
— Сядьте на место, девчонка. Он все еще дышит, насколько мне известно. Но как долго это продлится — вопрос.
— Неужели все так серьезно?
Старая леди раскинулась на подушках и заговорила с притворным терпением:
— Сара, иногда я сомневаюсь, что у вас есть хоть капля мозгов. Насколько я знаю, вам сообщили, что Бретертон получил пулю в правую руку, которую он, скорее всего, потеряет. И вы спрашиваете, серьезно ЛИ это?
— Я уже не знаю, говорят ли мне всю правду, — горячо откликнулась Сара. — Более того, я не понимаю, как вы можете оставаться такой спокойной и равнодушной, в то время, как ваш сын…
Мачеха протестующе взмахнула рукой:
— Сара, ты оскорбляешь леди Бретертон.
— Тьфу! Даже Бижу не смог бы оскорбиться в ответ на то, что может сказать эта глупая девчонка. Что же до моего спокойствия… И что вы предлагаете, мисс? Броситься к Бретертону и рыдать у него на груди? Он вас за это не поблагодарит.
Сара одернула юбку.
— Если мне позволят увидеть Энтони, — твердо сказала она, — я знаю, как следует вести себя в комнате больного.
Маленькие черные глазки старой леди сверкнули.
— Скажите пожалуйста, вы обиделись! Это уже лучше. — Она наклонилась вперед, глядя на Сару сквозь стекло. — Да, я чувствую в вас перемену. Кому вы ею обязаны? Тому самому родственнику с отвратительными манерами, который проповедует ересь аболиционизма?
Сара сдерживала гнев, одновременно осознавая, что девушка, которая сидела в этой комнате несколько недель назад, к этому времени уже бы начала заикаться от смущения. Теперь же она отвечала со спокойствием, которое удивило ее саму.
— У меня есть некоторый опыт обращения с тяжелобольными — я приобрела его в Сассексе, сударыня. Именно поэтому, как я уже объяснила Энтони, мне пришлось задержаться там дольше, чем я намеревалась.
— В самом деле? С каких это пор вы посвятили себя обязанностям сиделки? У меня сложилось впечатление, что при первом же намеке на болезнь в вашем доме вы предпочли исчезнуть.
— Я этого не отрицаю. Но каждый может измениться сам и изменить свое отношение к жизни.
Монокль выпал из рук старой леди.
— Господи прости! Так, значит, это произошло с вами? Вы решили стать взрослой? В самом деле, вы выглядите старше. Вы очень бледны и прибавили в весе. — В ее голосе слышалось мрачное удовлетворение. — Вам это не идет. Если Бретертон умрет, вам нужно будет, не тратя времени даром, искать нового жениха. Красота молодости недолговечна. Думаю, ваша привлекательность не протянет дольше двадцати. — Злые глазки стали похожи на два черных хрусталика. — Не означает ли это, что вы готовы выйти замуж за Бретертона, если, конечно, он поправится, даже в случае потери руки?
