– Я надеялся застать Сэм. – Джей беззастенчиво зевает, обнажая ровные, безупречно белые зубы. Да ладно, они никогда не были настолько идеальными. Ну и врун. Вставил себе американские зубы. Я немедленно захлопываю собственный рот. Я, конечно, не Остин Пауэрс, но до совершенства мне далеко.
Джей проводит рукой по подбородку, поросшему темной щетиной, снова зевает и виновато улыбается:
– Простите, девочки, не сочтите за грубость, просто я дико устал. Летел из Бостона, ни поспать, ни помыться. Я страшный нахал… но, может быть, кто-нибудь меня подбросит к Сэм? Неохота тащиться с вещами пешком.
Я стою в благоговейном молчании перед человеком, который способен вынести долгий перелет без сна и при этом сохранить пристойный вид, не прибегая к макияжу. Джей как будто сошел с рекламы «Кельвин Кляйн». Минувшие двенадцать лет заметно его украсили. Каким образом я намерена сосуществовать с ним в одном доме? Не пора ли подыскивать новое жилье? Я всегда могу поселиться у родителей…
– Я не вожу, – с гордостью объявляет Поппи. – С меня хватает общественного транспорта и собственных ног. Я не хочу убивать нашу мать-землю.
Какой парадокс. Я часами катаю Поппи по магазинам на своей машине. Она просто никогда не училась водить. С какой стати, если вокруг достаточно простаков, которые охотно выручат?
– Элли тебя подбросит, – радостно продолжает Поппи, которая просто счастлива запихнуть меня в вонючее механическое чудовище. – Тебе ведь так и так в ту сторону, Эл?
Я уже поняла, что сегодня у нас с «Эстер» неудачный день. Одной лишь мысли о том, что ехать домой предстоит в одной машине с Джеем, который водрузит свой обтянутый джинсами зад на обертки от шоколадок и старые журналы, достаточно, чтобы я вспотела. Я и в лучшие-то времена не способна сосредоточиться на дороге. А сегодня скорее всего в аварии погибнем мы оба.
Джей, слава Богу, не понимает, какой опасности подвергается. Он забрасывает рюкзак на плечи и подхватывает два огромных чемодана – легко, как перышко. Невозможно не заметить, как перекатываются бицепсы под футболкой.
– Чем раньше я доберусь до Сэм и залезу в холодный душ, тем лучше.
«Эстер» внутри больше напоминает мусорный бак, чем салон автомобиля. Я поспешно сбрасываю старые журналы и обертки с пассажирского кресла на пол.
– Ну, как поживаешь? – невинно спрашивает Джей, когда мы неторопливо выруливаем на улицу. Он, конечно, просто пытается быть вежливым, но ничего себе начало. И как ответить? «Знаешь, Джей, в субботу я устроила скандал на звездной свадьбе»?
– По-разному, – уклончиво отвечаю я, переключая скорость. – Ничего особо интересного…
– А Сэм говорит другое. – Джей ухмыляется. – Отшить жениха в присутствии национальной прессы – это вам не баран чихнул!
Сэм!..
– Да уж, эмоции у тебя всегда бурлили! – Он хихикает.
Я мрачно смотрю на него, но, к сожалению, Джей сидит, закинув руки за голову, и футболка задирается, обнажая великолепно отработанный пресс и завитки черных волос, которые ведут к…
Господи. Надо успокоиться. Следи за дорогой, женщина! Не задави японских туристов, которые фотографируют мост, и не забывай, что твой собственный живот напоминает сырое тесто.
Я не свожу глаз с дороги. Не собираюсь обсуждать Руперта, мою последнюю по времени любовную проблему, с Джеем – моей любовной проблемой на все времена. Я уже собираюсь ответить какой-нибудь остроумной фразой, когда вдруг слышу легкий храп. Посмотрев вбок, я вижу, что Джей спит, опустив голову на грудь и закрыв глаза.
Я останавливаю машину и выключаю мотор. Руки болят, с такой силой я вцепилась в руль. Десятиминутная поездка получилась самой беспокойной в жизни. И как можно было в такое время спать? Особенно когда на переходе откуда-то выскочила бабка и чуть не села «Эстер» на бампер. Она наверняка повинна в том, что у меня появились первые седые волосы.
Но вопреки всему на свете Джей крепко спит. Очень осторожно и тихо я поворачиваю голову, как натуралист, который заметил птичку необычной окраски. Я только секундочку посмотрю. Немножко ностальгии.
Я знаю, какого рода мужчины мне нравятся. Я пускала слюни по Джорджу Клуни, в Диснейленде однажды вцепилась в двойника Джека Воробья (лучше об этом не вспоминать) и отрывалась на девичнике у Аннабель, но, положа руку на сердце, скажу, что Джей заткнет за пояс любого. Густые черные волосы, квадратный подбородок, смеющиеся зеленые глаза, тело, ради которого стоит умереть… он и правда лучше всех. По крайней мере в пятнадцать лет у меня был хороший вкус. Лучше восхищаться тем, давним Джеем, чем узнать, что бог моих девичьих грез на самом деле странный тип, который носит нейлоновые рубашки. Двенадцать лет назад я умела выбирать.
– Прости, я, кажется, вырубился. – Джей улыбается, глядя из-под полуприкрытых век, и я виновато отвожу глаза.
– Приехали, – поспешно говорю я и вожусь с ремнем без-опасности, стараясь скрыть свое смущение от того, что меня застукали за разглядыванием. – Я страшно занята, а тебе, несомненно, хочется поскорее увидеть сестру…
Джей ухмыляется, но я не поддаюсь обаянию его зеленых глаз. Отныне он для меня не притягательнее вялой морковки.
Предоставив гостю тащить чемоданы по садовой дорожке, я вбегаю в дом, толкаю кухонную дверь… и чуть не получаю разрыв сердца от ужаса.
– О Господи! – восклицаю я, в страхе роняя ключи и сумочку.
В углу стоит человек без головы. Я буквально цепенею.
– Мрм… фр-р-рм… – произносит жуткий призрак, явно страдая от адской муки. Потом появляется голова. – Все в порядке, блин, это я, – повторяет чудовище, и сквозь дебри спутанных волос я вижу носатую физиономию и безумные глаза Мада. Впрочем, я могла бы узнать его и по вечному запаху грязного тела. Вдобавок на кухне отвратительно воняет коноплей. – Сэм связала мне свитер из переработанной шерсти, – объясняет Мад, – но ворот слишком узкий. Пятнадцать минут натягивал, ё-моё. Мне идет?
– Раньше было лучше, – мрачно отвечаю я.
Мад с сомнением косится на меня. Он явно не знает, чего ждать.
– Не ворчи, – советует он.
Не обращая больше на него внимания, я открываю холодильник и извлекаю остатки шоколада. Всего два квадратика, вдобавок украшенные отпечатками, подозрительно похожими на следы зубов. Убью того, кто посягнул на мой шоколад. Если это Мад, да поможет ему Бог. Довольно и того, что он окопался в доме. Поедание моего шоколада карается смертью.
– Привет, Элли, спасибо, что подвезла Джея! – На кухню врывается Сэм, встряхивая бесчисленными косичками, и падает в объятия Мада. Следом бежит грязная борзая, за которой тащится обрывок веревки. Псина то и дело останавливается, чтобы почесаться. Я отшатываюсь, мигом лишившись аппетита. С них станется скормить мой шоколад собаке.
– Рада помочь, – мрачно отзываюсь я, но Сэм слишком занята поцелуями с Мадом, чтобы обратить внимание на мои слова. Больно видеть, как она выказывает столь откровенное презрение к гигиене, поэтому я выхожу из кухни и шагаю в спальню. Узкий коридор и так уже забит грязным барахлом Мада, и теперь к этой куче добавляются чемоданы Джея. Даже Виктории Бэкхем пришлось бы похудеть, чтобы протиснуться.
