Я завариваю чай в ярком чайнике и разливаю жидкость цвета патоки в три треснутые кружки сомнительной чистоты. Решив, что лишний пенициллин не помешает, я выношу чайник в гостиную, высыпав в свою чашку несколько столовых ложек сахара и прихватив пригоршню свежего печенья.
Поппи сидит, скрестив ноги, на полу и слушает Марка, который рассказывает о пережитых злоключениях. Она сняла шляпу. Волосы, испещренные розовыми прядями, собраны на затылке и заколоты шариковой ручкой. Марк не в силах отвести глаз от моей подруги. В этой комнате, где пахнет иланг-илангом, горят лавовые лампы, с потолка свисают белые фонарики и играет этническая музыка, Марк, как никогда, далек от своего привычного мира.
– Вот так, – грустно заканчивает он. – Если я последую зову души, то потеряю жену. Но если я упущу такой шанс, то, возможно, буду жалеть всю жизнь.
Судя по выражению лица Поппи, она сомневается, что разлука с Аннабель – особо большая потеря.
– Как по-твоему, что делать? – спрашивает Марк у меня. В сумерках комнаты он кажется совсем юным и беззащитным.
– Ох, Марк, – устало говорю я, опускаясь на груду подушек. – Сомневаюсь, что я – именно тот человек, у которого стоит спрашивать совета и руководства, потому что моя собственная жизнь летит под откос. Но… – добавляю я, отхлебывая крепкого сладкого чая, – я не сомневаюсь, что ты талантлив, а потому, полагаю, ты должен заниматься тем, что доставляет тебе радость.
– Черт возьми! – восклицает Поппи. – Почему ты сама не следуешь своим советам? Ты абсолютно права. Определись с призванием – и делай что хочешь. Это вас обоих касается. Хочешь, я погляжу в хрустальный шар, Эл?
– Нет, спасибо, – поспешно отвечаю я, вспомнив неприятности, которые Поппи с такой обескураживающей точностью предсказала мне по картам. Страшно подумать, что еще она углядит в моем будущем. – Погадай Марку, если угодно, а я пойду наверх и немного отдохну. Можно попользоваться твоими вещами, пока я здесь?
– Сколько угодно, – отвечает та, запуская руку за пазуху и извлекая кристалл на золотой цепочке. – Ты знаешь, где что лежит.
Я оставляю их в гостиной и уныло бреду по лестнице в экзотическую спальню. Кровать с пурпурным пологом и бархатными подушками, разбросанные повсюду покрывала с кисточками, легкие оранжевые занавески, свечи, курительные палочки создают атмосферу роскоши и соблазна, странно контрастируя с переполненными пепельницами, пустыми винными бутылками и грязной посудой. Тем не менее Поппи пользуется огромным успехом у противоположного пола, а значит, действует правильно. Плюхнувшись на кровать, я листаю потрепанную «Книгу заклинаний», которая, как нарочно, открывается на разделе любовной магии. Что-то сомневаюсь, что убывающая луна, красная ленточка и белая свеча помогут мне обрести великую любовь (придурки, которых в моей жизни уже было предостаточно, не в счет). Отбросив книгу, я принимаюсь исследовать гардероб.
Наконец Поппи поднимается в комнату и тоже падает на кровать.
– Эта зеленая юбка тебе очень идет. Забирай, если хочешь.
– Спасибо, – говорю я. – Я все верну, как только пойму, что делать и где жить.
– Никуда не торопись, – добродушно отвечает Поппи. – Ты сейчас расстроена, но рано или поздно пройдет. Плюнь на Маркуса.
Ах да, Маркус. Я о нем и забыла.
– Прессе скоро надоест, – продолжает Поппи. – Что-нибудь выкинет Уэйн Руни, ну или Мадонна напьется, и о тебе забудут. – Она ободряюще похлопывает меня по плечу. – Твоя сестра просто стерва, но по крайней мере ты с ней не связана узами брака. Не торопись. Поживи здесь. Я совершенно не возражаю, хоть ты и ходячая чума.
Похоже, лучше рассказать Поппи правду. От ее ласковых слов раскрываются все шлюзы, и вскоре я уже, всхлипывая, излагаю повесть своих бедствий. Она протягивает носовой платок размером со скатерть (размер под стать моим проблемам) и терпеливо ждет, когда я высморкаюсь.
– То есть ты понимаешь, – грустно заканчиваю я, – что я должна уехать в какое-нибудь место, где не столкнусь с Джеем или Маркусом. Ты нагадала правду. У меня сплошные неприятности.
– Карты не врут, – соглашается Поппи, мрачнея. – Поверить не могу. У Джея, оказывается, есть невеста. А я-то считала его приличным парнем. Иногда, конечно, он ведет себя как полный идиот, но… не все ли мужчины таковы? Оказывается, он нам врал!
– Как выяснилось, да. – Я чувствую, что глаза вновь наполняются слезами.
– И куда ты собираешься? Да, Шекспир-авеню – явно не вариант, и к родителям ты тоже не поедешь.
– К Шарлотте? К бабушке?
– Ни за что, Элли. Шарлотта развлекается, забавы ради охотясь на беззащитных животных. Как твоя коллега по «Синей луне», запрещаю тебе ехать к ней. И, помнится, ты говорила, что не станешь жить у бабушки с дедушкой…
– Да, но иногда вариантов нет, – грустно отвечаю я.
Мой дедушка по материнской линии – англиканский священник в какой-то оксфордширской деревне с забавным названием. У него, конечно, благие намерения, но он докучает мне расспросами о состоянии моей души. На это нелегко ответить девушке, которая не знает даже состояния собственной кредитки. А бабушка, как помешанная, надраивает старинную бронзу и сажает цветы. Несколько лет назад она пришла в восторг, когда я внезапно воспылала страстью к садоводству. Впрочем, она понятия не имела, что я, как героиня «Поющих в терновнике», втайне влюбилась в юного викария, похожего на Дэниэла Дей-Льюиса в молодости. Я ходила на проповеди и блаженно представляла, как выглядит его тело под сутаной. Как только он перебрался в другой, более престижный приход, я перестала полировать задницей скамью и бегать в церковь дважды каждое воскресенье.
– Нет, так не годится! – горячо заявляет Поппи. – Если ты уедешь к дедушке, то сойдешь с ума от мук совести. Надо найти какое-нибудь другое место, совершенно непохожее… – Она задумчиво прикусывает нижнюю губу и вдруг вскрикивает: – Есть идея!
Я слегка напрягаюсь. Когда у Поппи в последний раз появилась «идея», мы втроем отправились на выходные в январе в Сноудонию [5] и сняли там домик. Все шло прекрасно, пока не началась метель. Мы почти на две недели оказались в ловушке. Атмосфера изрядно накалилась, когда осталась последняя жестянка консервированных бобов. Руперт пришел в ярость, поскольку пришлось нанять временного сотрудника на мое место, что отнюдь не улучшило наши отношения.
– Валяй, – осторожно говорю я.
– У моей семьи домик в Корнуолле, – взволнованно начинает Поппи. – Идеальное убежище. Никто не будет знать, что ты там. Просто блеск. Лазай себе по скалам и любуйся видами, пока не перестанешь грустить. И пабов там тоже полно, так что всегда можно напиться и забыться.
Я медленно киваю. Звучит и впрямь притягательно. Не исключено, что я умру от алкогольного отравления, но по крайней мере стройной, потому что пешие прогулки полезны для фигуры. Чем больше об этом думаю, тем соблазнительнее кажется идея сбежать. Я представляю, как одиноко бреду по безлюдному причалу, волосы артистически развеваются на ветру, плащ трепещет за плечами. Совсем как в романе Дафны Дюморье. Я каждый день буду ходить пешком и есть свежую рыбу, купленную прямо у молодых красивых рыбаков. Перспективы заработка представляются менее романтичными, поэтому я просто отгоняю эту мысль.
