Антония прервала его, удивив всех в гостиной:
— Ну уж нет! Я не позволю всяким там заговорщикам испортить мне вечер! — она упрямо вздёрнула подбородок, глубоко, прерывисто вздохнула и подняла взгляд на Ива. — Только мужа вылечу, и мы вернёмся обратно, — она ласково коснулась его щеки ладонью, в позеленевших глазах плескалось волнение.
Кажется, его девочка обладает более сильной выдержкой, чем он предполагал — прислушавшись к её эмоциям, Ив понял, что первоначальный шок у Антонии прошёл, ещё и сыграло то, что она не видела, в самом ли деле Селисия умерла. Тем не менее, он всё же тихо спросил:
— Как ты, Тони?
Она немного криво улыбнулась и кивнула.
— Я постараюсь не думать о том, что здесь случилось, — пробормотала Антония, потом осторожно оглянулась. — А… где она? — почти шёпотом спросила она, не увидев маркизы.
— Не беспокойся о ней, — Ив погладил её по голове. — Выживет — её ждёт арест и допрос, нет — ты защищалась, Тони.
Юная герцогиня, поколебавшись, кивнула. Выяснение вопросов, кого же слышала в той злополучной гостиной, Тони оставила на потом — наверняка без магии не обошлось.
— Ладно, — решительно произнесла она. — Пропускать вечер я всё равно не хочу, — заявила она и посмотрела на мужа. — Пойдём лечиться и обратно, — на её губах появилась улыбка.
Ив же, услышав слова своей герцогини, тихо рассмеялся и покачал головой, не сводя с неё взгляда.
— Хорошо, Огонёчек, как скажешь, — покладисто согласился он.
Рядом с любимой супругой Ив готов был вытерпеть любой светский раут, ведь ей так нравилось танцевать…
Харвальд смотрел в зеркало, обессиленно обмякнув в кресле, и не знал, плакать ему или смеяться. Ведь его сын — точнее, очередное его воплощение в человеке, — добровольно готов был пожертвовать собой ради любимой женщины, которая первая за тысячу лет не предала, не обманула, а полюбила, но… Достаточно ли это Эйар? И не позабыла ли она за это время неверного супруга? А как же их ребёнок? Да, для богов время текло иначе, чем для смертных, и всё-таки, даже столько лет — довольно долгий срок. Или его жена хотела, чтобы пророчество исполнилось до конца, и Ив де Ранкур погиб от руки своего родственника, только чтобы спасти Антонию? Харвальд не знал…
— Нет, не хотела, — раздался вдруг тихий голос от двери, и бог вздрогнул, выпрямился и оглянулся.
На пороге стояла Эйар в простом светлом платье, такая же, какой он её запомнил, будто и не уходила никуда. Она смотрела на мужа серьёзно, без тени улыбки, и в глубине серых глаз затаилась печаль и усталость.
— В моём ведении любовь и жизнь, а не смерть и жертвы, — так же тихо продолжила она. — Твой сын заслужил быть счастливым, Харвальд, и я давно простила тебя.
Он задохнулся от нахлынувших ощущений, заметив, как на губах Эйяр мелькнула тень улыбки, но сказать ничего не успел: из-за богини вдруг выглянула детская мордашка, окружённая золотистыми кудряшками, и уставилась на него большими любопытными глазами, опушёнными светлыми ресницами.
— Мама, это мой папа, да? — громким шёпотом спросила девочка, и Харвальд, глядя на неё, вдруг ощутил, как по щеке ползёт что-то влажное и горячее.
А Эйар открыто, светло улыбнулась и подтолкнула малышку вперёд.
— Да, милая, это твой папа, — нежно произнесла она. — Мы вернулись, — чуть тише добавила богиня.
За окном стояла поздняя ночь, даже уже скорее раннее утро. Бал давно закончился, но Антония, взбудораженная насыщенным вечером и бурным выражением супругом его чувств к ней, не хотела засыпать. Привычно раскинувшись на большом и тёплом Иве, она задумчиво смотрела в его умиротворённое лицо, а он перебирал шелковистые пряди волос любимой.
— Значит, это Селисия была в той комнате? — уточнила Тони, нахмурив брови. — Наринна сказала, у неё дар иллюзии, и она умеет копировать голоса других людей.
— Да, — Ив поморщился. — Я в это время валялся в беспамятстве на диване в этой же комнате, поэтому ты меня там ощущала. Она ещё и амулет нацепила, поэтому я не чувствовал её настоящих эмоций. Прости, Огонёчек, — пробормотал он, притянув Тони к себе и коснувшись губами её лба.
— Хватит, муж! — строго одёрнула его девушка, расслышав знакомые виноватые нотки. — Сколько можно, покусаю! — пригрозила она, несильно стукнув Ранкура в плечо. — Ни в чём ты не виноват! И вообще, эта змея выжила, к сожалению, и ответит и за себя, и за своего любовника-графа. Не желаю больше ничего слышать о том, что тебе стоило быть осторожнее! Всё предугадать невозможно, — мягче добавила Антония и прижалась к его губам, не дав ничего сказать.
Конечно, поцелуй как нельзя лучше отвлёк Ива от грустных мыслей, и на некоторое время в спальне воцарилась тишина, нарушаемая только неровным дыханием.
— А этот некромант, он ещё и сын графа оказался? — чуть позже переспросила Тони, пытаясь отдышаться от поцелуя.
— Да, незаконным, — Ив ухмыльнулся. — Как я. И это графа весьма расстраивало, хотя умения сыночка он использовал вовсю в своих интригах. У него тоже экранирующий амулет был, поэтому и не услышал, как он ко мне подкрался, — Ранкур вздохнул.
Антония вдруг длинно зевнула, потянулась и сползла с мужа, привычно устроившись у него под боком и положив голову на плечо.
— Ага… — сонно отозвалась она, закрывая глаза. — Ну и пусть с ними теперь следователь разговаривает…
— Спи, любимая, — тихо улыбнулся Ив, крепче прижимая к себе его Огонёчка. — Отдыхай.
— Как скажешь, любимый, — проворковала Антония, уже уплывая в сон, и чувствуя себя самой счастливой на свете.
Несколькими днями позже после происшествия на торжественном приёме Ив получил протоколы допроса Ионели де ла Ресадо, Кристофа Гердефи и Селисии де Монрени. По ним выходило, что именно Ионель несколько месяцев назад, полная решимости добыть для Ива трон, приезжала в Айвену и с помощью Кристофа извела королеву Синтелу, и из-за чёрной магии Ариго теперь уходил вслед за женой. К сожалению, обратить ритуал вспять не было никакой возможности, это подтвердили и придворный маг, и придворный доктор. Даже казнь отпрыска графа не поправила дело, и Ариго, как и его племянник, смирились с положением дел. Ив не стал рассказывать этого Антонии, чтобы не расстраивать. Время потихоньку шло, он втягивался в ежедневную рутину государственных дел, разбавляемую светскими обязанностями, и министры с советниками, ряды которых Ив проредил и освежил их состав более молодыми и честными, готовыми работать на благо государства, а не своё собственное, со скрипом, но приняли изменения. Ариго полностью передал управление Иву, и его здоровье стало сдавать ещё быстрее, словно он в самом деле только дожидался приезда племянника. Это единственное, что омрачало жизнь Ива и Антонии.
Через несколько недель Ариго подписал отречение в пользу герцога де Ранкура, и Тони вместе с Наринной, Тересией — своей новой статс-дамой, и леди Эстер начали активно готовиться к коронации. Планируемую Ариго поездку по стране решили перенести, сделать уже после официальной церемонии. Жизнь налаживалась, и чувства между Тони и Ивом лишь крепли с каждым днём, чему будущая королева не уставала радоваться. И вспоминая своё возмущение навязанным браком, теперь лишь усмехалась собственному упрямству и вредности. Ведь богам в самом деле виднее, кто чья настоящая пара.
