— Сама справишься? — уточнила она, и получив молчаливый кивок герцогини де Ранкур, опустилась в кресло, замерев там безмолвной фигурой.
Маркиза де Монрени появилась достаточно быстро, однако она не скрывала недовольства вызовом, и её реверанс граничил с небрежным. Ровно до тех пор, пока взгляд леди не остановился на молчаливой королеве. Лицо статс-дамы слегка побледнело, зрачки расширились.
— Леди, мне стало известно, что вы не передали просьбу её величества, адресованную мне. По какой причине? — холодно поинтересовалась Тони, встав перед леди.
— Наверное, это горничная, я попросила её известить вас, — объяснение маркизы звучало гладко, но откуда-то Антония знала, что это ложь.
— Вы хотите, чтобы я вызвала сейчас эту горничную и допросила её? — герцогиня прищурилась, смерила собеседницу взглядом. — Миледи, советую вам очень хорошо подумать в следующий раз, и если вас попросили лично передать просьбу, не стоит перекладывать это поручение на другие плечи, — Антония посмотрела Селисии в глаза. — Мне не нужна война, леди, — совсем тихо, чётко произнесла она. — Но если вы и дальше будете продолжать, боюсь, долго при дворе не задержитесь. И никакие покровители вам не помогут. Всего хорошего, — Тони развернулась и потеряла всякий интерес к статс-даме.
А после ухода маркизы она закончила обсуждение с управляющим, и они с Наринной занялись выбором будущих фрейлин из числа придворных дам Айвены.
Следующие дни до торжественного приёма в честь наследника и его супруги оказались к удивлению Антонии, полны приятных сюрпризов, и в первую очередь от Ива, как ни странно. Тони ужасно умилило, когда Тересия под большим секретом сообщила, что его светлость пригласил графиню де Охеда для личной беседы на предмет пристрастий собственной супруги.
— И что ты ему сказала? — хихикая, спросила Антония, сгорая от любопытства, что же задумал её медведь.
— Правду, конечно, — Тери выразительно посмотрела на подругу. — Что из цветов ты любишь ирисы, к драгоценным камням относишься ровно, но любишь всякие оригинальные и необычные украшения. А ещё, он спрашивал, любишь ли ты животных, — графиня усмехнулась.
Антония закатила глаза и уже не сдержала громкого смеха — они сидели в том самом внутреннем садике, вход куда был возможен только из личных королевских покоев.
— Он что, хочет подарить мне котёнка?! — выговорила она, чуть успокоившись.
— Мне кажется, да, — Тересия немного виновато вздохнула и покосилась на Тони. — Я сказала, что у тебя их никогда не было…
Юная герцогиня постаралась изобразить удивление как можно правдоподобнее, когда во время ставшей регулярной прогулки с фрейлинами по парку слуга передал ей корзинку, накрытую пледом. Она ощущала, что Ив где-то рядом, и наверняка напряжённо ожидает её реакции, поэтому обнаружив внутри именно то, что предполагала — пушистый серый комочек, с недовольным попискиванием пытавшийся стащить с шеи бантик, Антония была в восторге. Животных она в самом деле любила, а уж котята не могли не вызвать умиление, особенно такие очаровательные, как подаренный супругом.
Ещё, были оставленные в местах, где она точно сможет их найти, ирисы, и Антонии стоило больших трудов сдерживаться и не улыбаться во весь рот при встрече с Ивом — почему-то ей казалось, начни она расспрашивать о цветах, муж будет отнекиваться. Потому что, когда Тони поинтересовалась о котёнке, доблестный герцог изо всех сил попытался изобразить недоумение. «По-моему, кто-то ужасно смущается признаваться, что ухаживает за мной!» — мелькнула у неё ехидная мысль, но старания Ранкура умиляли, и Антония не стала вводить его в ещё большее замешательство, требуя каких-то объяснений и тем более признаний. Ей достаточно было действий, а не слов, они ведь говорили о чувствах гораздо лучше. В том, что чувства всё-таки были, и королева-мать права, она верила, ведь сердце её не обманывало. Взгляды, прикосновения, улыбки — точнее, та, особая, которой Ив улыбался только ей, всё намекало на то, что он относится к своему Огонёчку с трепетом. И у Тони у самой замирало сердце при взгляде на широкоплечую фигуру мужа, и уже не волновали бывшие любовницы, которые пытались обратить на себя внимание Ива, едва он появлялся в пределах видимости. Ранкур их совсем не замечал, как и попытки сделать ему всякие предложения с помощью вееров. Одну из таких бесстыдниц прямо на прогулке Ив осадил сам, подойдя к ней и высказав оторопевшей леди в лицо:
— Миледи, не думаю, что воспитанной даме пристало делать подобные предложения женатому мужчине, да ещё и прилюдно, — спокойно произнёс он, потом повернулся к Антонии и мягко улыбнулся. — Ваша светлость, мне кажется, нам стоит продолжить прогулку в другом месте, — и поднёс ладонь Тони к губам, не сводя с неё взгляда.
После этого в присутствии Тони придворные дамы остерегались даже завуалированно приставать к наследнику трона Айвены. Точку в противостоянии Антонии и бывших пассий мужа поставил один из вечеров, куда её пригласили буквально накануне торжественного приёма, и куда она пришла вместе с Тересией. Там хозяйка вечера попыталась изобразить неудачный инцидент и подстроить падение чашки с чаем на платье Антонии. Откуда ей было знать о третьем даре юной герцогини, и о том, что благодаря ежедневным тренировкам она уже очень даже прилично с ним управляется. В результате якобы неудачного столкновения чашка повисла в воздухе, не перевернувшись, Тони с невозмутимым видом поставила её обратно на блюдце, а буквально несколькими минутами спустя из камина, около которого стояла леди, вылетело несколько искр — прогорели дрова. И ну совершенно случайно они упали на расшитый жемчугом шёлковый подол платья, и естественно, Антония решила помочь хозяйке приёма и погасила начавшую тлеть ткать первым, что попалось под руку. Красным вином из бокала, стоявшего на столике.
— О, как жаль, среди ваших горничных никто не владеет бытовой магией? — Тони изобразила сочувствие и мило улыбнулась, глядя прямо в глаза леди, в которых плескалась бессильная злоба. — Иначе платье безнадёжно испорчено, но ведь это лучше, чем если бы оно полностью сгорело, правда? — улыбка Тони превратилась в усмешку. — Кстати, миледи, вам никто не сказал, один из моих даров — это магия Огня? — понизив голос, так, чтобы их никто не слышал, добавила она и выпрямилась.
После этого Антония забрала Тересию и с чувством выполненного долга вернулась во дворец. Она была уверена, на торжественном приёме завтра больше никто из охотниц за титулом королевы не посмеет переходить ей дорогу. Однако, Тони пугали притихшие статс-дама и граф де Инсальф: первая больше не пыталась делать гадостей даже в мелочах, и даже её фрейлинам, а второй и вовсе почти не показывался во дворце. Свои опасения она высказала позже, вечером, когда они с Ивом лежали в своей спальне в новых покоях, на пушистой шкуре перед камином. Открытая бутылка с лёгким золотистым вином стояла на низком столике, рядом — тарелка с фруктами, Антония в небрежно запахнутом, тонком кружевном пеньюаре удобно устроилась в объятиях мужа, прислонившись к его груди спиной и держа бокал в одной руке. Ив обнимал её за талию, и его ладонь, проникнув под единственный предмет одежды на Тони, тихонько поглаживала чувствительный живот супруги.
