— Поверь, ты вряд ли будешь в восторге. — Я прилагала серьезные усилия, чтобы голос не дрожал — Ружинский уже снимал джинсы.
Ох. Ну зачем он так… Возник из ниоткуда, поломал на фиг всю мою устоявшуюся жизнь, не спрашивая на то моего согласия, бесцеремонно влез в мои отношения с Колином, вытворяет со мной, что захочет, невзирая на мои возражения… Неужели у бабули так же было с дедом? И вот от этого она в восторге?! Я прикусила губу, неожиданно накатила жалость к себе, и я отвернулась, сдерживая злые слезы. Еще не хватало реветь перед Ружи неким, конечно. У меня тоже гордость есть. Кровать прогнулась под весом демона, мое лицо обхватили горячие ладони, и Алекс заставил посмотреть на себя.
— Потом поговорим, — неожиданно мягким голосом произнес он и нагнулся, коснувшись губами моей щеки и слизнув каплю — одна слезинка все же скатилась с ресниц. — И плакать не надо, Яр… Ну что ты…
А у меня от этой нечаянной нежности ком в горле встал, но дальше углубиться в непонятные переживания мне, к счастью, не дали — поцелуи Алекса обладали волшебным свойством отключать соображалку. Я обмякла, больше не пытаясь сопротивляться, и ответила наконец на поцелуй. Черт возьми, он все равно добьется своего, да уже почти добился, и смысла дальше упрямиться нет никакого. Второй раунд нашего противостояния тоже остался за Алексом… Не отрываясь от меня, Сашка распахнул пиджак и занялся пуговичками на блузке, расстегивая их мучительно неторопливо, и так же неторопливо лаская мои губы, посасывая и легонько покусывая, пока их не закололо сотнями иголочек. Пальцы Алекса будто бы случайно то и дело касались моей уже разгоряченной кожи, рассылая по ней волны дрожи, и я ежилась от этих ощущений, позабыв про недавнее возмущение произволом Ружинского.
Закончив с блузкой, он ненадолго отстранился, распахнул и ее, окинул меня внимательным взглядом, и я уловила в темной глубине его глаз огонек восхищения. Алекс склонил голову, положил ладони мне на плечи и медленно провел вниз. Огладил грудь поверх бюстика, отчего соски тут же напряглись, а кружево показалось жестким и неудобным, царапая нежную и чувствительную кожу, скользнул ладонями по животу и подцепил пояс брюк. Его глаза остановились на моей груди, демон усмехнулся.
— Все-таки надела, — вполголоса произнес он и расстегнул пуговку.
Словно пойманная за разглядыванием порнокартинок школьница, я покраснела и отвернулась. Без комментариев. Алекс же, ухватившись за замочек «молнии» на штанах, одновременно потянул его вниз и склонился надо мной. Провел горячим языком вдоль края кружева по груди, а потом легонько подул, вызвав очередную россыпь мурашек. Я задохнулась, тихо охнула от контрастных ощущений, руки непроизвольно дернулись в шелковых путах. Алекс же, ухватившись за штаны, начал их аккуратно стаскивать с меня, прокладывая дорожку из нежных поцелуев вниз по животу, отчего мой пульс подскочил, дыхание участилось, а кровь превратилась в тягучую лаву. Тело плавилось в волнах чистой страсти, от желания низ живота свело в болезненной судороге, и мышцы нетерпеливо напряглись, жаждая ощутить Алекса внутри.
О-о-о. Я ненавидела демона за неторопливость, а попросить не позволяла гордость. Оставалось только скрипеть зубами да послушно изгибаться под его руками и губами, зажмуриваясь до разноцветных искр перед глазами. Сашка словно задался целью отыграться за некоторую поспешность нашей первой ночи, решив показать мне свои умения по части соблазнения. Что ж… у него получилось, черт возьми. Или это я так остро реагировала на данного конкретного индивида, не знаю, но невольно сравнивая с тем же Колином — конечно, Алекс оставался вне конкуренции. Уж мой прежний любовник никогда не оставлял на мне одежды, даже белья, да и секс у нас был запланированный обычно, у него дома и в спальне. Качественный, но — ровный, скажем так. Без безумных вспышек страсти и использования кухонного стола не по назначению. Ну… мне нравилось… Раньше. И уж, конечно, Колин бы никогда не стал стягивать с меня трусики по миллиметру, покрывая легкими, как прикосновение лепестка, поцелуями каждый открывающийся кусочек кожи.
Эти томительные паузы между ними, напряженное ожидание, где и в какой момент живот взорвется фонтаном ощущений, заводили посильнее самих ласк. И ведь Алекс еще толком не прикоснулся к чувствительным местам, и вообще, я наполовину одета оставалась! А уже млела от проснувшихся желаний, тело изнемогало от страсти. Я хотела Алекса, черт возьми, хотела, чтобы он уже скорее снял с меня это белье, ужасно раздражавшее ставшую слишком чувствительной кожу, и наплевать на гордость. Между ног все жарко пульсировало от предвкушения, и я судорожно стиснула колени в попытке хоть как-то избавиться от этого чувственного голода, грызшего изнутри. Демон же, издеваясь над моим терпением и нервами, остановился, почти стянув с меня трусики — они едва прикрывали стратегически важное место, и теперь его поцелуи складывались в узоры на моем животе, заставляя вздрагивать и судорожно всхлипывать. В какой-то момент я просто не выдержала, длинно застонав и выгнувшись, бедра при этом сами подались навстречу губам Алекса совершенно бесстыдным образом:
— Са-а-а-а-аш…
Его тихий смех, защекотавший кожу, и Ружинский сжалился наконец одним движением спустив белье до колен, а дальше уже я сама избавилась от трусиков, небрежно отбросив их подальше. И приглашающе развела ноги, задрожав от острого приступа удовольствия от одной только мысли, что пальцы Алекса прикоснутся там, где все только и ждало его. Не только пальцы. Действительность вышла еще восхитительнее, чем мои ожидания, — там оказался язык и губы демона. Ох… Что он творил! Я чувствовала себя попеременно то карамелькой, то мороженым, то клубникой, с которой слизывают горячий шоколад, и сама плавилась, как это лакомство, под безумно нежными ласками. Пальцы Сашки мягко проникли внутрь, и с моих губ сорвался очередной томный стон, а перед глазами вспыхнули звезды. О господи, я будто первый раз сексом занималась, настолько яркими и сильными были ощущения. Как не было множества мужчин за плечами, и большинство из них я считала вполне хорошими любовниками. Как выяснилось, зря…
Все мои принципы благополучно растворились в море удовольствия, которое доставлял мне Алекс, и я, не стесняясь, просила еще и еще, не останавливаться, продолжать, да, да-а-а-а, вот та-а-ак… Сколько длилось это восхитительное сумасшествие, я понятия не имела, чувства обострились до предела, превратив тело в натянутую струну. Движения Алекса стали быстрее, я напряглась, выгнувшись и крепко зажмурившись, наслаждение стремительно приближалось к пику, к моему ликованию, грозя накрыть с головой и отключить от реальности надолго. Как вдруг на какие-то ужасные мгновения Сашка отвлекся от своего захватывающего занятия, отчего я разочарованно застонала, но в следующий момент он накрыл меня собой, приникнув к губам в долгом поцелуе. И одновременно плавным движением подался вперед. Оу-у!.. Мышцы сжались, а тело взорвалось горячими брызгами наслаждения, аж в ушах тоненько зазвенело от силы и яркости ощущений. Меня тряхнуло, как от удара током, и если бы не поцелуй, я бы закричала. Алекс замер, тяжело дыша и глядя мне в глаза, а потом, пока я не опомнилась, начал двигаться. Сначала размеренно и неторопливо, опираясь ладонями на подушку с обеих сторон от моей головы и все так же не отрывая взгляда, а потом постепенно наращивая темп.
