Завтра их обучение официально закончится, и за ними начнут приезжать женихи, а сейчас, пока они ещё все вместе, можно пообщаться напоследок. Никто не знает, свидятся ли они в будущем, как сложится их жизнь, кто и когда уедет из Храма — с теми, кто их заберёт, уже определились, и девушки тоже это знали. Кому-то даже посчастливилось познакомиться с будущим мужем до выпуска.
Надо сказать, что всех их, облаченных в одинаковые храмовые одежды, и несмотря на это, выглядевших по-разному, объединяла одна черта: от юных выпускниц так и веяло шармом и уже проснувшейся чувственностью. Плавность движений, негромкий, приятный смех, живые, блестящие глаза — любой мужчина, случайно заглянувший бы сюда, равнодушным точно не остался.
Девушки расположились на диванчиках и подушках в непринуждённых позах, негромко переговариваясь и улыбаясь, обсуждая прошедшие годы, за которые они стали друг другу почти сёстрами.
— Главное, узнать, кто за кого выходит, потом ведь можно списаться и встретиться снова, — с воодушевлением произнесла одна из девушек, невысокая, изящная брюнетка с копной блестящих волос, рассыпавшихся по плечам и спине. — Или у наставниц узнать. Как вы думаете, м-м?
Ещё одна выпускница, пухленькая улыбчивая шатенка, поднесла к губам бокал и отпила.
— А вдруг попадётся муж, который не захочет тебя никуда отпускать ни на какие встречи с подружками? — ехидно заметила она. — Вдруг такой ревнивый будет?
Брюнетка небрежно повела плечом, с которого словно невзначай сползла рубашка.
— Уговорю, — низким, бархатистым голосом произнесла она, и тёмные глаза блеснули.
Девушки снова рассмеялись — в том, что супругов удастся выдрессировать, как им надо, никто из них не сомневался. Тот первый урок госпожи Руолис они помнили отлично, несмотря на прошедшие годы. И мужа наставницы даже видели несколько раз, правда, мельком, из окон Храма, когда он приезжал за супругой. Видя, как мощный, мускулистый воин трепетно и бережно относится к своей супруге, девушки только томно вздыхали и ещё больше налегали на учёбу. Всем так хотелось, конечно, из мужа верёвки вить, причём не капризами и истериками, а — чувствами. Ещё точнее, дёргая за невидимые ниточки привязанности и страсти, опутав сетями чувственности и привязав ими к себе крепче, чем настоящими верёвками.
Эллиа смотрела на остальных и тоже улыбалась, ощущая, как печаль потихоньку отступает. За годы учёбы ближе этих девушек у неё больше никого не осталось, и как же хорошо, что восемь лет назад она попала в Храм! Если бы не мачеха, которая любила её, как дочь, Ли так бы и осталась не очень знатной девушкой из провинции, вышла бы замуж за какого-нибудь торговца или служащего средней руки. Зато теперь… Взгляд Элли затуманился, стал отсутствующим, и нахлынули воспоминания.
— Милая моя, ты сегодня будешь самой красивой девочкой! — отец с гордостью оглядел семилетнюю дочь и поправил светлый локон, выбившийся из прически.
Девочка с ясными серыми глазами разулыбалась, глядя на мужчину — ей было приятно слышать от отца тёплые слова. Впрочем, в чем в чем, а в его любви она никогда не сомневалась. А господин Уиллар Фримо действительно искренне любил свою дочь, даже не смотря на то, что Эллиа родилась вне законного брака. Впрочем, это обстоятельство на ее жизни никак не сказывалось. Магического дара ее родителя, слишком слабого для того, чтобы пойти на королевскую службу, все же оказалось достаточно, чтобы на девочку распространялся закон о детях. Он гласил, что у владеющих силой нет незаконных детей, и если отец или иной родственник мужского пола признает ребенка, он имеет такие же права, как и дети, рожденные в освящённом союзе. Ну а учитывая, что у господина Уиллара Фримо других детей помимо дочери не было, Эллиа с момента появления на свет получала всю любовь и заботу отца.
Даже когда он проявил интерес к богатой, по меркам той провинции, в которой они жили, соседке, и она стала часто бывать в их доме, к девочке по-прежнему относились с любовью. Причем не только её отец, но и сумевшая заинтересовать закоренелого холостяка особа. Когда же Уиллар решил жениться, в первую очередь он сообщил об этом дочери. Неизвестно состоялась бы свадьба, если бы она была категорически против, но Эллиа, услышав это известие, обрадовалась: у неё появится мать! И радостно готовилась к свадьбе, постаравшись вместе с будущей мачехой выбрать наиболее подходящее для себя платье
— Риолла всё равно красивее, — вздохнула Элли совсем не по-детски.
Отец тихонько хмыкнул, выпрямился и взял её за руку — пора было идти. Церемония задумывалась скромной, несмотря на то, что дела пошли в гору, и торговля продукцией местных лесопилок стала приносить хороший доход. Только несколько знакомых и друзей с обеих сторон. Эллиа, хотя ей исполнилось всего лишь семь лет, наблюдая в Храме за Уилларом и Риоллой, надеялась, что ей тоже посчастливится встретить хорошего мужчину, который будет заботиться о ней так же, как отец… А еще девочка мечтала о младшей сестре или брате.
Брат у Элли появился, когда она отпраздновала свой десятый день рождения, но и тогда никто не забыл о девочке. Отец делил внимание между сыном и дочерью, мачеха по-прежнему относилась к девочке с любовью, а сама Эллиа с удовольствием помогала Риолле ухаживать за маленьким братом.
Однако накануне ее одиннадцатого дня рождения всё изменилось. На тот момент, когда к ним пожаловали неожиданные гости, господин Уиллар как раз ненадолго уехал по торговым делам, и кто знает, как сложилась бы судьба девочки, останься он тогда дома.
— Милая, там кое-кто хочет видеть тебя, — в детскую заглянула мачеха и с мягкой улыбкой обратилась к Элли — девочка как раз укачивала братика.
Брови Эллиа вопросительно поднялись.
— Кто, мама? — она всегда так называла жену отца.
Та чуть смешалась и опустила глаза.
— Это служительницы Храма, Элли, — пояснила Риолла и протянула руку. — Пойдём, это важные гости, не стоит их задерживать.
Девочка не понимала, в чём же важность гостей, но послушно спустилась с ней вниз, в гостиную на первом этаже. Там на диване расположились две женщины в одинаковых шёлковых платьях свободного кроя, с длинными разрезами почти до бёдер, в их ушах, на шеях и запястьях поблёскивали золотые украшения. Эллиа, как зачарованная, уставилась на них: они показались ей прекрасными видениями. Обе хоть и далеки уже были от юности, но и старыми их язык бы не повернулся назвать. Скорее, в самом расцвете женской красоты и силы. Плавные движения, блестевшие глаза, лёгкие улыбки — веяло от них какой-то аурой, названия которой Эллиа в силу своего маленького возраста, не знала, а вот её мачеха прекрасно понимала, что это. Чувственность. Женщины определённо знали в ней толк.
— Вот Эллиа, достопочтенные, — Риолла с поклоном вывела вперёд слегка оробевшую падчерицу. — Ей скоро исполнится одиннадцать лет.
Одна из гостий поставила чашку на стол, поднялась и окинула девочку прищуренным взглядом, потом подошла поближе и присела перед ней на корточки. Длинный палец с ухоженным, накрашенным ногтем коснулся подбородка Элли и приподнял её голову, и ей пришлось смотреть в глаза женщине.
