— Дела требуют, дорогая, — с небрежной улыбкой отозвался Анджер. — Мне завтра надо будет ненадолго уехать из замка, встретить актёра, который будет играть главную роль в той пьесе, что я собираюсь ставить.
При этом Ли заметила, как он быстро переглянулся с графом, и уверилась, что в его словах скрывается двойной смысл.
— О, а твоя труппа не может самостоятельно добраться? — с явным раздражением переспросила Алейва, дёрнув плечиком. — Тут сложно заблудиться!
— Он нездешний, и я был бы плохим режиссёром, если бы не позаботился о моих людях, — маркиз похлопал её по руке. — Не переживай, дорогая, я ненадолго.
Во время этой беседы остальные молча ели, и только время от времени обменивались многозначительными улыбками. Судя по каменной физиономии Дора, он прекрасно понимал, о чём на самом деле идёт речь и кого собрался встречать маркиз Анджер. Далее обсудили ещё раз усилия повара графа Анкарда, которого тот, оказывается, выписал из столицы, и кто-то даже выразил мнение, что вскоре они смогут сравнить, как готовят в том ресторане, откуда хозяин замка выписал этого повара. Эллиа особо не прислушивалась, стараясь доесть как можно быстрее и уйти к себе — косые взгляды гостей и их странные разговоры с намёками откровенно пугали девушку. Она ощущала себя как будто в центре большого осиного гнезда. И осы в любой момент могли начать жалить… Заметив, как Дор с хмурым видом ковыряется в тарелке, девушка поняла, что и ему с большим трудом удаётся держать себя в руках и спокойно сидеть за одним столом с заговорщиками. Когда подали десерт, Элли решила, что уже наелась и сладкого совсем не хочет. Наклонившись к уху Дора, девушка тихо сообщила:
— Я пойду, ладно? Не могу тут больше сидеть…
Он молча кивнул, погладив её напряжённо подрагивавшие пальцы. Элли набралась смелости и посмотрела на графа Анкарда.
— Благодарю за ужин, милорд, — произнесла она, стараясь, чтобы голос не дрожал. — Я всё ещё неважно себя чувствую, голова никак не проходит, — Эллиа поднялась, поморщившись и приложив ладонь ко лбу для убедительности. — Всем приятного аппетита.
Однако граф не успел ничего ответить, а Ли — даже шагу сделать к выходу из столовой. Новый гость с ленивой улыбкой вдруг обратился к Анкарду:
— Вы позволите этой милой барышне так просто уйти и лишить нас её обворожительного общества, мой друг?
Граф понятливо усмехнулся, а Эллиа застыла, растерянно уставившись на этого странного гостя. Слишком развязно он себя вёл. По спине девушки сползла капля ледяного пота, оставляя за собой морозную дорожку, Ли незаметно сглотнула, уже пожалев о своём порыве. Не стоило привлекать к себе внимания, ой, не стоило…
— Госпожа Эллиа, неужели со вчерашнего дня вы так и не поправились? — насмешливо поинтересовался между тем граф Анкард. — Мне сказали, вы сегодня на репетиции были днём и выглядели бодро. Может, задержитесь, уважите нашего нового гостя?
Опустив глаза, Эллиа упрямо поджала губы.
— Да, днём всё хорошо было, но к вечеру я устала и разболелась голова, — повторила она, не желая отступать.
Теперь ей тем более было страшно оставаться за этим столом дальше.
— Знаете, у меня есть отличный рецепт от головной боли, — вкрадчиво произнёс тот самый безымянный гость, и от предвкушения в его голосе Эллиа вздрогнула, вцепившись в плечо Дора.
Метнула на него косой взгляд и чуть не передёрнулась — мужчина откровенно раздевал её глазами, ощупывая каждый изгиб и выпуклость, и герцогине страстно захотелось спрятаться за широкую спину любимого. Но она прекрасно понимала, что на открытый конфликт, даже ради защиты своей женщины, Дору ни в коем случае нельзя идти. По тому, как закаменели его мышцы под её пальцами, Эллиа поняла, какие мысли мучают её мужчину, и тихонько погладила его. А неизвестный между тем продолжил.
— Что же ваш жених так плохо о вас заботится, милая барышня, м-м? — с отчётливой иронией произнёс он. — У молодых девушек болит голова только в том случае, если мужчина плохо старается и не доставляет им нужного удовольствия, — от этой сальной шуточки за столом раздались смешки, а Эллиа мучительно покраснела, опустив голову и молча злясь на слишком болтливого и наглого гостя. — Но я готов исправить эту оплошность, красотка, прямо сейчас.
Задохнувшись от негодования, Ли выпрямилась и смерила говорившего гневным взглядом. Злость оказалась сильнее страха, герцогиня была полна решимости осадить зарвавшегося наглеца.
— Как вы смеете так говорить! — ровным голосом процедила Эллиа, помня наставления с уроков, что голос в споре повышает только тот, кто не уверен в своей правоте.
Она как раз была уверена, да и Дор, не выдержав, отодвинул стул и поднялся с места.
— Если вы выше нас по положению, это не даёт вам никакого права оскорблять мою невесту подбными предложениями! — холодно отчеканил он, нащупав ладонью Эллиа и крепко сжав, при этом его прищуренные глаза буквально пригвоздили говорившего к месту.
Тот смерил Дора презрительным взглядом и ухмыльнулся.
— Ты и вправду так думаешь? — с пренебрежением произнёс он и посмотрел на Элли, почти полностю спрятавшуюся за спину любимого. — Значит, считаешь, он тебя любит, да, милашка? И сколько ты хочешь, чтобы прямо сейчас уехать из замка и оставить нам свою невесту? — а это уже снова Дору.
Ли зажмурилась и вцепилась в своего мужчину, лишь бы не видеть этого безжалостного человека, считающего, что вот так просто можно ради своих мимолётных желаний унижать других. Дор же притянул Элли к себе, и она уткнулась лицом ему в грудь, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не расплакаться — в горле встал ком. Ситуация складывалась безвыходная…
— Как вы смеете такое предлагать? — глухим голосом ответил Дор. — Неужели вы всерьёз считаете, что я продам любимую только потому, что вы этого захотели? — он крепче прижал к себе сжавшуюся в комочек Эллиа.
— Конечно, — бросил гость. — У тебя выхода другого нет, потому что или я плачу тебе, и ты уступаешь её, или слуги нашего дорогого хозяина вышвырнут тебя из замка без всякого вознаграждения, перед этим слегка научив тебя учтивости и уважению воли лорда.
Ли беззвучно ахнула, услышав этот циничный ответ и сильно прикусила губу: от страха у неё ослабели коленки, а сердце колотилось в горле, она не чувствовала пальцев рук и ног от нервного волнения. Не выдержав, она развернулась в объятиях Дора и посмотрела в глаза графу Анкарду — ну не может же и он быть до такой степени бесчувственной скотиной!
— Пожалуйста, прекратите это всё, милорд, — тихо попросила она, впившись ногтями в ладони и прилагая колоссальные усилия, чтобы голос не дрожал.
Нельзя показывать свою слабость, ни в коем случае. Иначе точно всё закончится очень плохо. Граф же насмешливо ухмыльнулся, окинул Эллиа взглядом, в котором светилось фальшивое сочувствие, и ответил:
— Желание моего гостя — закон, милая барышня, и если ему хочется, чтобы такая прелестница, как вы, согрела ему сегодня ночью постель, я, как радушный хозяин, буду рад помочь ему в этом, — Ли, услышав эти жестокие слова, пожелала провалиться сквозь землю и в который раз пожалела, что уговорила Дора взять её с собой в замок, а не осталась в столице, сказавшись больной. — Пусть даже в ущерб собственным интересам, — граф Анкард с откровенным вожделением снова оглядел её. Задумчивое выражение, мелькнувшее в глубине его взгляда, напугало Эллиа ещё больше. — Хотя если твой жених не хочет покидать замок, он может и остаться, у меня в подвале имеется достаточно темниц, чтобы он подождал там, пока ты освободишься.
