— Да не какая-то, а из этих, из огненных, — еле ворочая языком, сказала я. — Взмахом припечатала… — И свет для меня погас. Я все, ушла в отруб.
Еще ни одно утро не начиналось для меня так кошмарно. Нет, были и более тяжелые времена, но по ощущениям это было самое кошмарное. Глаза не открывались, во рту горело, тело мечтало утонуть. Почему именно утонуть, я не знала, просто было такое желание.
— Будите ее осторожно, — услышала я шепот Анютки, который для меня прозвучал как раскат грома. — Смешать в один день коньяк и ликер это для нее сильно.
— Смерти хочу, — простонала я.
— А фиг тебе! — прошептала Ольга. — Рассол будешь?
— Буду!
В мой приоткрытый рот полилась какая-то жидкость отвратительного вкуса, но уже через три минуты мое тело откликнулось на эти реанимационные действия. Утонуть уже не хотелось, хотелось на метлу и улететь.
— Рассол из мухоморов и черемухи! Семейный рецепт! — гордо возвестила Ольга, видя, как мои глаза распахнулись сами собой. — Убойная штука, моя мама его всегда отцу с бодуна наливала.
— Погоди, ты ж отца не знаешь, — вдруг заинтересовалась Анютка, пока я старалась отдышаться и вернуть в орбиты пытавшиеся охватить космос глаза.
— Поэтому и не знаю, — тяжело вздохнула Ольга. — После одного такого лечения он бодренько так и смылся. Был — и раз, испарился. Но мама до сих пор не оставляет надежды его отловить. Но вот это, — она потрясла поллитровой бутылкой, — штука что надо. Как знала, с собой прихватила. Ты как? — обратилась она ко мне.
Я закивала, реальность пока от меня уплывала. Вернее, я видела одновременно три реальности, только не могла сообразить, в какой из них мне надо остаться. Решив, что левая картинка как-то мне привычнее, я зажмурилась и нырнула в нее. Представшие передо мной лохматые подружки показали мне, что с выбором я не ошиблась.
— По другой реальности мотает твоего папеньку, — выдохнула я и рухнула на раскладушку. — Конкретно вышибает, астрал видно.
— Думаешь? — обрадовалась подруга. — Пойду маме на скайп звякну, пусть проверит.
Анютка посмотрела на меня с сочувствием:
— Нехило тебя вчера развезло.
— Было стыдно? — с замиранием сердца спросила я.
— Нет, тебя просто вырубило, и мы отволокли твою тушку в комнату. Другое интересно. Алена проверила, ты действительно с того мужика приворот сняла.
— Ну и что? — удивилась я, чувствуя, что ко мне возвращается желание жить. — Дел-то.
— В том-то и дело, что смертельные привороты не снимаются, — замялась Анька. — На то они и смертельные. На такое… в общем, Алена сказала, что весьма ограниченный круг нечисти может увидеть такие привороты, а уж снять… Похоже, что у тебя редчайший дар.
— Какой? — Мне даже стало интересно. До сих пор я была уверена в своей бездарности и полной профнепригодности.
— Да пока не знаем. Будем выявлять. Для этого нас сюда и отправили. Алена сказала, что, возможно, твои способности проявляются только в алкогольном опьянении, но тогда это плохо. Или у тебя получится развить их в трезвом состоянии, или ты сопьешься.
— Или просто не буду никуда смотреть и ничего видеть, — буркнула я.
— Не дадут. Слишком уж уникальные вещи ты видишь. Желающих воспользоваться твоим даром будет тьма. Я подслушала, как сегодня Алена разговаривала с Анфисой Петровной. Похоже, что мы тут все уникумы. За исключением Арсюши.
— Это как?
— Это значит, что силы у нас много, но непонятно какой. Вот с твоей начало все вроде как проясняться. А мы с Ольгой только должны будем узнать, что в нас дремлет. Ну и… эти ведьмы уверены, что Катька… они не сомневаются, что фея из нее будет. А Арсюша, да, долбанутый ангел. Или сгинет, или вернется на небо. В академию его уже не пустят, Анфиса все двери и порталы лично заговорила. Сказала, что ей хватает благочестивых волшебниц и стукнутых друидок. Ангелов ей не потянуть.
— Беда… — покачала головой я, понимая, что мой мозг не в состоянии осмыслить столько информации разом. — Делать-то чего?
— Пока завтракать. И смотреть, что из нас получится. И да, никто не должен знать, что я в туалете шваброй прикидывалась. Эти разговоры начальства были явно не для моих ушей. Ну Ольга, конечно, в курсе.
— Лично из меня не выйдет ничего путевого, — как-то оптимистично заявила Оленька, закончив сеанс связи с матушкой. — Меня хоть ликером пои, хоть цианидом, пророчествовать не стану. Не судьба! Зато я раздобыла карту!
— Сокровищ? — оживилась я, ощущая, что уже полностью готова жить и пакостить.
— А как же! Ее самую! — Ольга потрясла над своей головой кусочком чего-то буро-коричневого. Замуровать в старую лодку хотели, не вышло!
— Оля, ты грабанула Эрмитаж? — прошептала Анютка.
— Не грабанула, а нашла, — обиделась подруга. — Оно так хитро спрятано было. Типа там старая лодка, вся такая жучками-короедами испорченная, вся в мелкую дырочку. А в одной из дырочек вот эта самая бумажка спрятана. Вернее, кусочек пергамента. По закону, что я нашла, то и мое.
— У нас есть такие законы? — спросила у меня Анютка.
Я пожала плечами. Никогда не была сильна в юриспруденции. Леший его знает, может, и есть. Ясно было одно. Ясногорская за два дня совершила две кражи. И ведь не шаурму на рынке утянула, а вполне ценные вещи. Странно, что Дмитрий вчера не вспомнил о своем имуществе. Или вспомнил?
— А что там вчера Дима? — понизила голос я.
— Да ничего, чай попил и ушел, — отмахнулась Анька. — Ничем не заинтересовался. Ни пропавшим имуществом, ни твоей пьяной тушкой. Ну да, ты немного побуянила, пока тебя в комнату волокли. Но с кем не бывает.
— Хам, — констатировала обиженная я.
— Ага. Оля, тебе не стыдно? — попыталась воззвать она к совести подруги.
— Нет, — отрицательно покачала головой та. — Я за этим в Эрмитаж и шла.
— Красть?
— Искать сокровища! Я что, зря столько макулатуры перелопатила? — Она указала на гору всевозможных брошюр и буклетов около своего матраса. — Я уверена, что в каждом музее есть спрятанные сокровища. И вот доказательства!
Коричневая бумажка упала на мое одеяло. Нет, я бы тоже не прочь найти сокровища, но как знать, что там спрятано в действительности? Вдруг что-то не очень приятное и не первой свежести. Алена вон исполнила одно похожее желание.
— Тут все проще. Мы не загадываем желания, мы их исполняем. — Оля всегда была сильна в менталистике. И если не могла напрямую прочитать мысли, то эмоциональный фон ловила со стопроцентной точностью.
— А вот подглядывать в мысли не надо!
— А это и не требуется. У тебя и так все на лице написано, — отбрили меня. — Будем искать?
— Я буду искать мужа, — открестилась Анька. — Я верю, что я уникум, но мои желания для меня важнее кривой генетики. Я хочу замуж!
