— Димка, хватай Ольку! — верещала Алена. — Маринка уже убежала! Да куда ты понесся? Маринку захватим потом, бери ту, которая сама под колеса рухнула! Дима-а-а! Блин, Дима-второй, ты где? Ага, вижу! Анька где? Не надо пожимать плечами, где твоя невеста? Хватай невесту! Да это не Анька, это Арсений, его я и так пасу!
Арсюша, перед которым внезапно вырос Дмитрий-второй и попытался захватить его в свои объятия, восторга от этого не испытал. Мужчина ему категорически не нравился, тело ангела болело от пыток спортзала, а разум отказал еще часа три назад. Поэтому Арсений Гавриилович выпрямился во весь свой рост, схватил Дмитрия-второго за грудки и зычно произнес:
— Освобождаю тебя от брачного обета! Ты свободен! Навеки!
Надо полагать, что Арсюша тактично дал понять, что больше никакая женщина этого мира замуж за Дмитрия-второго не пойдет. Как минимум век. А вот нечего отрывать ангела от рытья подкопа!
— Дима, я ж тебе говорила! — с горечью взвыл голос с метлы. — Ну все, лови уже не невесту, а просто Аньку! Что значит, ты не согласен с Арсением? Дима, сейчас не время! Ну, блин, Дима-а-а!
Анютка, нарезавшая круги по аллейке, услышала, как Арсюша освободил ее от жениха, и решила, что ангелу надо помочь. Пробегая мимо лавочки, на которой все еще сидел обалдевший домовой, она одним рывком отодрала и без того болтавшуюся на одном гвозде доску и со всего маху приложила ею оборотня. Тот всхлипнул, закатил глазки и рухнул на газон. Убить оборотня доской никому еще не удавалось, а вот отдохнуть ему не помешает.
— Мама, за каким чертом вы здесь появились? — заорала в бешенстве Катька, не понимая причин догонялок.
— Мы волновались, — совершенно спокойно пояснила Алена. — Дима-второй заметил вас сегодня в Гатчине, на какой-то поляне, вот мы и решили вас забрать. А то время позднее, транспорт уже не ходит. А телефоны вы, подлюки, поотключали!
Оборотень, пребывая в блаженном забытье, тут же получил еще и пинок от будущей феи. Так нас сдать, паразит!
— Дима, я вижу Маринку! — снова раздался вопль. — Она у синего дома. Справа Маринка, слева проститутка!
И я тут же нос к носу столкнулась с вызывающе одетой девицей.
— Тебя ловят? — сочувственно поинтересовалась она. — Да еще и с вертолетами. Держи, бедолага. — Девица вытащила из сумочки длинную черную кофту с капюшоном. — Только под фонарями не бегай, а то будешь тень отбрасывать.
— Дима, бросай свой драндулет, пешком быстрее догонишь! — не умолкала Алена. — И не лови Аньку, у нее в руках доска, тебе с ней не справиться! Арсений, ты где? Арсений!!!
— Неужели ушел? — спросила я, снова столкнувшись с Олей. — Умница!
И тут же большие сильные руки схватили меня и Ольгу одновременно.
— Умница, Дмитрий! — возликовала Алена. — Запихивай этих в машину и ищи Арсения. А я пока нейтрализую Аньку.
Нас весьма невежливо запихали на знакомое до боли заднее сиденье машины и блокировали все дверцы. С улицы доносились визг и вопли, и вот к нам в машину запихнули разъяренную и едва не дышащую огнем Аньку, а глубокие царапины на руках у Дмитрия-первого ясно говорили, что бой был кровавым. Еще через три минуты на переднее сиденье рухнул Арсюша. И если мы плевались злостью и яростью, то ангел решил принять поражение молча и гордо. То есть он застыл в скорбной позе и не отвечал ни на какие вопросы. Если бы его тело не вздрагивало от боли на каждой кочке, можно было бы решить, что с нами в машине едет статуя. Белая, безмолвная и неподвижная.
— Отлично! — констатировала Алена. — Довезешь этих до дома. Дочу я захвачу на метлу, а Димка уже немного очухался и доберется самостоятельно.
Дмитрий-первый серьезно кивнул и тронул машину. Вслед нам глядел восхищенный домовой.
Мне не спалось. Раскладушка была сегодня на редкость жесткой и неудобной, а в голову лезли всякие мысли, от которых и вреда особого не было, но и точили они сознание как маленькие жучки-короеды. На кровати посапывала Анютка, время от времени во сне подкидывая одеяло и принимая различные воинственные позы. Похоже, что и в объятиях Морфея она продолжала вести борьбу с Дмитрием-первым. Ольга же на своем матрасе спала сном праведника, крепко прижимая к груди мешочек, сворованный у земноводного Геннадия Ивановича. Вполне возможно, что содержимое мешочка не представляло особой ценности, да и куда пристроить все эти вещицы, если бы они реально имели какую-то стоимость, мы не знали. Но Дмитрий-второй так алчно глазел на него, что Оля приняла решение ни за что не расставаться с этим мешочком. Пусть просто назло оборотню.
Кстати, что бы там про оборотней ни говорили, а Анютка доской приложила его все же сильно. Пусть он и самостоятельно доехал до нашего дома на машине, но сделал это на полчаса позже нас. Едва войдя в квартиру, кинулся к крану с холодной водой и, вытянув по-волчьи язык, принялся лакать воду прямо из-под крана. Еще и шерстью частично оброс, чем вызвал у Василия Петровича нервную икоту. Надо полагать, что в скором времени Аленин сосед будет искать себе коммуналку поспокойнее. Так что не такие уж оборотни и неуязвимые.
Впрочем, как и простые смертные. Пока Дмитрий-первый тащил меня на четвертый этаж уже ставшим для меня привычным способом — перекинув через плечо и головой вниз, — я разглядела, что Анютка нехило расцарапала ему руки. Глубокие царапины припухли и кровоточили. Но он не жаловался, видно, понимал, с кем связался. Усадив меня в кухне на стул, он стащил с блюдца на столе кусочек груши и, все так же не посмотрев на меня, ушел.
В общем, за этот вечер Анька показала себя настоящей бой-бабой, так что пусть Дмитрий-второй радуется, что Арсюша освободил его от брачного обета. И больше не скулит у нас в коридоре, пугая соседей. А то к нам уже прибегала соседка со второго этажа, услышав этот полувой-полускулеж. Она с перепугу подумала, что Алена завела у себя алабая, и решила выяснить все это сразу. Ну, чтобы знать, можно ли по парадной ходить как обычно или уже короткими перебежками. Успокоившись насчет собаки, соседка увидела сидящего на табуретке Дмитрия-второго, который держался за пострадавший затылок и смотрел на всех глазами побитой дворняги, и пробормотала: «Ну, мужик, в аду не лучше», — и ушла домой. Репутация Алены среди соседей полностью соответствовала ее сущности.
Уснули все почти в два часа ночи. И то девчонки дрыхли, я же ворочалась и никак не могла найти для тела такое положение, в котором не затекали ни руки, ни ноги и мысли бы разбежались, как тараканы от супертапки. Промучившись еще с полчаса, я сползла с раскладушки и пошла на кухню. Раз не могу уснуть, так хоть чаю попить. В коридоре невыносимо тянуло сквозняком по ногам, и я уже решила, что Дмитрий-второй, когда уходил, оставил дверь нараспашку открытой или, что еще хуже, вернулся. Типа мосты развели, и я не могу домой на метро уехать. С него, жулика, станется. Но тут же взгляд упал на открытую дверь в конце коридора. Понятно, черный ход. Только вот куда он ведет?
Ход вел прямиком на крышу. Там, прислонившись к одной из труб и завернувшись в плед, сидел Арсюша и мечтательно смотрел на небо.
