– Я понятия не имела, что в этом лесу водятся кабаны, – по мере того как до нее доходил смысл случившегося, у Василисы начал дрожать подбородок.
– Так что же вы одна отправляетесь в незнакомый лес, даже не спросив, существует ли в нем опасность?
– Да, я не права, – призналась Вася. – Спасибо, что вы меня спасли. На дерево я бы, конечно, залезла, но что было бы дальше, представляю себе плохо.
Она повернулась к своему спасителю спиной, чтобы поднять с земли рюкзак, и услышала его тихий смех.
– Что смешного? – осведомилась она достаточно агрессивно. Василиса Истомина больше всего на свете не любила, когда над ней смеются.
– Боюсь, что в лес вы сегодня сходили напрасно, – голос незнакомца дрожал от веселья, и Василиса судорожно схватилась за карман, в котором лежала драгоценная монета. Монета была на месте, но, повертев головой в поисках того, что могло вызвать такой искренний мужской смех, Василиса обнаружила, что, падая, раздавила не только пакет с белыми грибами, превратившимися в мало пригодную для готовки кашу, но и пакет с земляникой. Теплый ароматный сок пропитал ее джинсы аккурат в районе попы.
Пережитый страх, напряжение последних недель и острая жалость по поводу потерянной земляники смешались в какой-то невиданный коктейль, по разрушительной силе равный коктейлю Молотова, и Вася отчаянно зарыдала, размазывая слезы по лицу и всласть завывая, не стесняясь даже совершенно чужого мужика, который озадаченно стоял перед ней.
– Ну хватит-хватит, – он сделал еще один шаг вперед, обнял ее сильными руками и прижал к груди, которая под тонкой тканью пятнистой рубашки оказалась твердой и рельефной. – Испугалась, я понимаю. Но все уже позади. Не плачь.
Рыдать на груди незнакомца было неожиданно приятно, так что Вася позволила себе пошмыгать носом еще минуты две, после чего решительно отстранилась. Он отпустил ее сразу, не пытаясь удержать.
– Спасибо вам, – дрожащим голосом сказала Вася. – И за то, что кабана убили, и за то, что сейчас утешаете. Так-то я не имею привычки рассупониваться перед незнакомцами, просто тут совпало все, ужасно неблагоприятно.
– Бывает, – он вытащил из кармана штанов большой клетчатый носовой платок, очень чистый, и протянул ей. Вася высморкалась и благодарно посмотрела на незнакомца. Смотреть приходилось снизу вверх.
– Меня Василисой зовут, – сказала она, хотя он ни о чем ее не спрашивал. – А вас?
– А меня Валерой, – тут же отозвался он, не обратив на ее необычное имя никакого внимания. – Пойдемте, я вас из леса выведу.
– А кабан? – спросила она, повернувшись в сторону неподвижно лежащей туши.
– Дичь жареная, не улетит, – процитировал он фразу из известного кинофильма. – Я вас до края поля доведу и за тушей вернусь. Хоть сезон охоты еще не открыт, оставлять такой трофей в лесу я не намерен.
– А что же вы делали в лесу, если охота еще запрещена? – спросила Василиса и тут же поймала себя за язык. Это было довольно невежливо – задавать такие вопросы незнакомому человеку. Он усмехнулся.
– Скажем так, гулял. А ружье прихватил с собой, потому что в отличие от вас знаю, что здесь водятся кабаны.
Валера повернулся и широкими шагами двинулся прочь из лесной чащи. Подхватив рюкзак, еще раз тайком проверив, на месте ли монета, и бросив последний, полный сожаления взгляд в сторону своей неудавшейся грибной и ягодной добычи, Вася засеменила вслед за ним.
– А вы в Авдеево живете? – крикнула она, чтобы заставить его снизить скорость.
– Да, – односложно ответил он. – А вы приезжая?
– Да, дачница. Снимаю комнату у тети Ангелины.
– Знаю, – он остановился, поджидая ее, и глядящая под ноги Вася со всего маху снова ткнулась в его твердую грудь. – Вчера вы бродили неподалеку от моего дома, так что я уже имел честь вас видеть. Вы, правда, были с ног до головы мокрая.
– А, так это вы проехали мимо меня на мотоцикле, – догадалась Вася. – У вас дом такой… – она замолчала, подыскивая подходящее слово, – …основательный. Непохожий на все остальные.
– Я все в жизни делаю основательно, – согласился Валера. – Если захотите, приходите в гости, покажу свои хоромы изнутри.
– Спасибо, – пискнула Вася, понимая, что никогда в жизни не войдет к нему в дом. Во-первых, это неприлично – незамужней девушке ходить к едва знакомому мужчине. Во-вторых, от него исходило ощущение какой-то невиданной ею доселе силы. И, пожалуй, опасности.
Сезон охоты был еще не открыт, и тем не менее он оказался неподалеку от того места, где убили Вахтанга, да еще с ружьем в руках. На грибника он был совсем не похож, а больше в эту пору в лесу было делать совершенно нечего, так что Вася вдруг запоздало испугалась.
К счастью, впереди уже виднелось поле, по которому она сюда пришла, затем луг, а там и до деревни было рукой подать. Гул железной дороги стал едва различим за оставшимися позади деревьями.
– Ну ладно, Василиса, до свидания, – попрощался Валера, и Васе почему-то стало приятно, что он запомнил ее имя. – Если еще раз окажетесь в наших лесах, то послушайтесь моего совета: пойте, да как можно громче. Поняли?
– Поняла, – засмеялась Вася. – Еще раз спасибо вам.
Вернувшись домой, она со вкусом поведала тете Ангелине о своих лесных приключениях. Квартирная хозяйка встретила ее как-то настороженно, но во время рассказа оттаяла, охала и ахала, всплескивая полными руками, смеялась, когда Вася описывала, как упала точно на грибы и землянику.
– Иди уж, отмывайся да отстирывайся, – сказала она, когда Вася закончила свой рассказ. – А в лес одна и впрямь не суйся. Места у нас глухие. Да и вообще. Окаянные места.
Василиса целый вечер думала над тем, что значат эти слова, но так ничего и не придумала. Отстирала шорты, предусмотрительно перепрятав серебряную монету, сбегала их прополоскать на речку и, чтобы хоть как-то сгладить неприятные воспоминания дня, решила затеяться с пирогами.
– Тетя Ангелина, можно я пирогов напеку? – спросила она.
– Пеки, – удивленно ответила та. – Только печь-то с утра уже остыла.
– Не беда, я протоплю, – уверенно ответила Вася. – Сейчас несколько поленьев кину и, пока топится, в магазин сбегаю, за творогом. Вы что больше любите – рогульки или открытый пирог?
– Да мне что, – медленно и как будто нехотя ответила Ангелина. – С чем напечешь, с тем и будет. Яйца вон бери свежие. Тебе бабка Наталья принесла, в благодарность.
– За козу, что ли? – Василиса засмеялась, вспомнив утреннюю дойку. – У меня сегодня весь день сплошные приключения. Что ты будешь делать!
Спустя три часа румяные горячие пироги – с творогом, с капустой, с картошкой и с яйцом, накрытые найденным в комоде чистым вафельным полотенцем, – доходили в центре стола. Рядом пыхтел обнаруженный Васей в сенях и натопленный дедовским методом медный самовар. Как все в доме Ангелины, начищен он был до блеска, даже глазам было больно смотреть в его яркие бока.
