Негромкий звук заставил Рейса взглянуть через голову Люциллы
в сторону открывающейся двери. Ему уже приходилось и прежде встречаться с Ирис
— в Литтл Прайерз. Но, странное дело, ему показалось, что сейчас он видит ее
впервые. Необычайное напряжение, прикрытое внешним спокойствием, поразило его,
в огромных глазах застыло какое-то непонятное выражение.
В свою очередь Люцилла также повернула голову.
— Ирис, дорогая, я не слышала, как ты вошла. Ты знакома с
полковником Рейсом? Он такой добрый.
Ирис подошла и угрюмо с ним поздоровалась; в черном платье
она выглядела более худой и бледной, чем раньше.
— Я пришел узнать, не могу ли я быть вам чем-то полезен, —
сказал Рейс.
— Благодарю вас, вы очень любезны.
Она говорила как заведенная, без всякого выражения. Было
ясно, она перенесла тяжелый удар и до сих пор не могла прийти в себя. Неужели
она настолько любила Джорджа, что его смерть так сильно на нее подействовала?
Она посмотрела на тетю, и в ее глазах Рейс заметил
пристальное внимание.
— О чем вы говорили — только что, когда я пришла? — спросила
она.
Люцилла сделалась пунцовой и засуетилась.
Рейс догадался: ей во что бы то ни стало хочется избежать
всякого упоминания об Антони Брауне. Она воскликнула:
— Только что, дай вспомнить, — а, да, День поминовения, а
вчера был День Всех Святых. Всех Святых — одно из тех совпадений, в которые
невозможно поверить…
— Вы хотите сказать, — спросила Ирис, — что Розмари
вернулась вчера, чтобы увести с собой Джорджа?
Люцилла вскрикнула.
— Нет, дорогая Ирис! Какая ужасная мысль — недостойная
христианки.
— Почему недостойная? День умерших. В Париже в этот день
люди возлагают на могилы цветы.
— Я знаю, дорогая, но они же католики, не так ли?
Едва заметная усмешка искривила губы Ирис. Она сказала
напрямик:
— Я думаю, что вы, наверное, говорили про Антони, — Антони
Брауна.
— Ну что ж, — пронзительно, как наседка, закудахтала
Люцилла, — мы действительно о нем упомянули. Признаюсь, я, кажется, сказала,
что мы ничего про него не знаем…
Ирис решительно перебила ее:
— А зачем вам вообще о нем что-нибудь знать?
— Нет, дорогая, разумеется, нет. Я лишь хотела сказать, что
было бы неплохо, если бы мы знали. Разве нет?
— Вам в будущем такая возможность предоставится, — сказала
Ирис, — потому что я выйду за него замуж.
— О, Ирис! — не то завопила, не то замычала Люцилла. —
Второпях такие вещи не делаются — пока еще ничего не решено.
— Все уже решено, тетя.
— Нет, дорогая, не следует говорить о подобных вещах
накануне похорон. Это неприлично. А это ужасное следствие и все прочее… В самом
деле, Ирис, не думаю, чтобы дорогой Джордж одобрил это. Мистер Браун ему не
нравился.
— Да, — сказала Ирис, — Джорджу бы это не понравилось, и он
не любил Антони, но какое это имеет значение. Мне жить, а не Джорджу — тем
более Джордж умер…
Миссис Дрейк снова запричитала:
— Ирис, Ирис! Что на тебя накатило? Так говорить
бессердечно.
— Простите, тетя Люцилла. — Девушка держалась непреклонно. —
Вы правы, может быть, это действительно так выглядит, но я не хотела сказать
ничего плохого. Я лишь имела в виду, что душа Джорджа успокоилась, и я и мое
будущее больше не тревожит его. Я сама должна это решать.
— Глупости, дорогая, ничего ты не можешь решать в такое
время — не до того сейчас. Этой проблеме и взяться-то неоткуда.
— Но она уже взялась. Антони сделал мне предложение перед
отъездом из Литтл Прайерз. Он хотел, чтобы мы поехали в Лондон и на следующий
день тайно поженились. Жаль, что я так не сделала.
— Он, наверное, пошутил, — добродушно произнес полковник
Рейс.
Она устремила к нему пылающий взгляд.
— Нет, не пошутил. Это избавило бы нас от множества хлопот.
Почему я не должна ему доверять? Он просил меня ему довериться, а я не
решилась. Во всяком случае, мы поженимся, как только он пожелает.
Люцилла разразилась потоком бессвязной брани. Ее пухлые
щечки задрожали, глаза заблестели.
Полковник Рейс моментально оценил ситуацию.
— Мисс Марло, перед тем как уйти, могу я переброситься с
вами парой слов? Строго по секрету.
Изрядно удивившись, девушка пробормотала «да» и направилась
к двери. Едва она вышла, Рейс шагнул к миссис Дрейк.
— Не расстраивайтесь, миссис Дрейк. Меньше слов, больше
проку. Посмотрим, что можно сделать.
Немного ее успокоив, он последовал за Ирис, которая провела
его через прихожую в маленькую комнату с видом во двор, где печальный платан
осыпал последние листья.
Рейс заговорил деловым тоном.
— Мисс Марло, должен сказать, что главный инспектор Кемп — это
мой личный друг, и я уверен, вы убедитесь в его надежности и добропорядочности.
У него довольно неприятные обязанности, но, уверяю вас, он выполнит их с
предельной деликатностью.
Она молча смотрела на него минуту, две, затем неожиданно
спросила:
— Почему вы не пришли к нам вчера вечером, когда Джордж
ожидал вас.
Рейс покачал головой.
— Джордж не ждал меня.
— Но он так сказал.
— Сказать он мог, но это не правда. Джордж определенно знал,
что я не приду.
— Но лишний стул… Для кого?
— Не для меня.
Она полуприкрыла глаза, лицо мертвенно побледнело.
Прошептала:
— Для Розмари… Ясно… Дя Р??змари…
Ему показалось, она упадет. Он подоспел и поддержал ее,
потом заставил сесть.
— Успокойтесь…
Она беззвучно произнесла:
— Я спокойна… Но я не знаю, что делать… Я не знаю, что
делать.
— Я могу вам помочь?
Она вскинула на него глаза. Они были задумчивы и печальны.
Спустя некоторое время сказала:
— Я должна разобраться, — она сделала рукой неопределенный
жест, — по порядку. Прежде всего Джордж думал, что Розмари не покончила особой,
но была убита. Он поверил тем письмам. Кто эти письма написал, полковник?
