— Видите ли, оно быстро засахаривается, черешню лучше
мариновать.
Рейс от радости запрыгал.
— Именно, именно, черт меня побери. Прощайте, Мэри,
бесконечно вам признателен. Разрешите мне позвонить в этот колокольчик, пусть
девушка проводит меня.
Он поспешил к двери, миссис Рис-Телбот прокричала ему
вдогонку:
— Вы из той же породы неблагодарных негодяев! Неужели вы не
объясните мне, что все это значит?
Он бросил на ходу:
— Когда-нибудь я приду и расскажу вам всю эту историю.
— Прощайте, — пробормотала миссис Рис-Телбот. Внизу его
поджидала Бетти с тростью и шляпой в руках.
Рейс поблагодарил ее и прошел мимо. В дверях он остановился.
— Кстати, — сказал он, — его зовут Морелли? Лицо Бетти
просияло.
— Совершенно верно, сэр. Именно так. Тони Морелли, вот
это-то имя он и велел ей позабыть. А еще он сказал, что сидел в тюрьме.
Рейс, улыбаясь, вышел на улицу. Из ближайшей телефонной
будки он позвонил Кемпу. Разговор был кратким, но обнадеживающим. Кемп сказал:
— Я немедленно пошлю телеграмму. И подождем ответа. Должен
сказать, если вы правы, все значительно упрощается.
— Думаю, я не ошибаюсь. Дело проясняется.
8
Инспектор Кемп был не в очень хорошем настроении.
Вот уже полчаса он беседует с неким шестнадцатилетним,
испуганным, как кролик, подростком, который благодаря заслугам своего дядюшки
Чарлза домогается должности официанта в ресторане «Люксембург». А пока он один
из шести занюханных, снующих повсюду подручных с повязанным вокруг талии фартуком,
по которому их можно отличить от главных официантов. Они обязаны быть козлами
отпущения, подносить, уносить, разрезать масло на кусочки и изготавливать из
них розочки, беспрерывно и постоянно угождать французам, итальянцам, а изредка
и англичанам. Чарлз, как и подобает крупной персоне, отнюдь не выказывая
расположения своему родственнику, понукал, ругал и унижал его значительно
больше других. И, все-таки Пьер лелеял в своем сердце надежду сделаться в один
прекрасный день по меньшей мере метрдотелем шикарного ресторана.
Однако в настоящий момент его карьере угрожала серьезная
опасность, поскольку он уразумел, что подозревается ни много ни мало, в
убийстве.
Кемп вытряс из парня душу и, к своему великому
неудовольствию, вынужден был прийти к выводу, что мальчишка совершил лишь то, в
чем он и признается: подобрал с пола дамскую сумочку и положил ее на стол возле
тарелки.
— Я как раз торопился подать соус мистеру Роберту, он уже
нервничал, а молодая леди смахнула сумочку со стола, ну я ее второпях поднял.
Мистер Роберт ужасно меня подгонял. Вот и все, монсеньор.
И это действительно было все. Кемп неохотно отпустил его,
превозмогая сильное искушение сказать: «Только попадись ты мне еще раз!»
Его унылое раздумье нарушил сержант Поллок, объявивший, что
только что сообщили из бюро пропусков, будто какая-то молодая леди спрашивает
офицера, занимающегося делом ресторана «Люксембург».
— Кто такая?
— Ее зовут мисс Хло Вест.
— Пусть зайдет, — уныло разрешил Кемп. — Могу уделить ей
десять минут. До прихода мистера Фаррадея. И, умоляю, не заставляй его ждать ни
минуты. Эти господа такие нервные.
Когда мисс Хло Вест вошла в комнату, Кемп был ошеломлен: ему
почудилось, будто бы он узнал эту девушку. Минутой спустя это впечатление
исчезло. Нет, он раньше никогда не видел ее — на этот счет не было ни малейших
сомнений. И тем не менее он был не в силах преодолеть смутное, неотвязное
чувство, что знает ее.
Мисс Вест было примерно лет двадцать пять. Высокая,
каштановые волосы, весьма миловидная. Она с трудом подыскивала слова и,
казалось, нервничала.
— Итак, мисс Вест, что я могу для вас сделать? — поспешно
проговорил Кемп.
— Я прочла в газете про «Люксембург — о человеке, который
там умер.
— Мистер Джордж Бартон? Да? Вы знали его?
— Хм, нет, не совсем. То есть я хочу сказать, что не знала
его.
Кемп внимательно посмотрел на нее. Хло Вест казалась весьма
добропорядочной и благородной — именно так. Он добродушно спросил:
— Могу я для начала узнать ваше точное имя и адрес? Итак,
где мы проживаем?
— Хло Элизабет Вест, Меривейл Корт, пятнадцать, Мейд Вейл. Я
актриса.
Кемп снова искоса взглянул на нее, он начинал понимать, что
она собой представляет. Забавно, подумалось ему, — несмотря на ее внешность,
она вполне заслуживает доверия.
— Итак, мисс Вест?
— Когда я прочла о смерти мистера Бартона и о следствии,
которое ведет полиция, я подумала, что, видимо, мне следует прийти и кое-что
рассказать. Я посоветовалась с подругой, и та со мной согласилась. Не думаю,
что этот имеет большое значение, но… — Мисс Вест замолчала.
— Мы сами это решим, — благодушно сказал Кемп. —
Рассказывайте.
— В настоящий момент я не работаю, — объяснила мисс Вест. —
Мое имя имеется в театральных каталогах, а фотография — в «Юпитере»… Так что я
поняла, где мистер Бартон увидел ее. Он связался со мной и объяснил, что ему от
меня требуется.
— Да?
— Он сказал мне, что собирает в «Люксембурге» компанию и
хочет поразить своих гостей неожиданным сюрпризом. Он показал мне одну
фотографию и велел под нее загримироваться. Сказал, что у меня такие же волосы.
Ярчайшим сполохом осветилось сознание Кемпа. Эту фотографию
Розмари он видел на столе в комнате Джорджа на Эльвестон Сквер. Так вот кого
напоминала ему сидевшая перед ним девушка! Она походила на Розмари Бартон.
Сходство было не особенно поразительным, но тип был тот же самый.
— Он еще принес мне одежду — я ее захватила с собой. Из
серовато-зеленого шелка. Я должна была сделать прическу такую, как на
фотографии, и подчеркнуть сходство при помощи грима. Затем я должна была прийти
в «Люксембург», во время кабаре войти в ресторан и сесть у стола мистера
Бартона на свободное место. Он сводил меня туда позавтракать и показал этот
стол.
— А почему вы не выполнили обещание, мисс Вест?
— Потому что в тот вечер около восьми часов… некто… позвонил
и сказал, что вечер откладывается. Обещал мне сообщить на следующий день, когда
он состоится. А утром я увидела в газете сообщение о смерти мистера Бартона.
