– Ау, вы меня слышите?
Ни ответа ни привета. Я поплелась дальше по дороге и
неожиданно наткнулась на кошку породы русская голубая. Нахохлившись, она
дремала на заборе. Я оторопело на нее уставилась: неужели та самая? Значит, я
попала в лабиринт и хожу кругами? Меня охватило отчаяние. Господи, неужели я
никогда больше не вернусь в цивилизацию?!
В этот момент вдалеке показалась женщина. Я что есть мочи
припустила к ней:
– Стойте! Подождите меня! Дама, я к вам обращаюсь!
Мои крики не остались незамеченными, женщина остановилась.
Вблизи я смогла ее рассмотреть: лет пятидесяти, полная, с широким простодушным
лицом, одета в джинсовую юбку, водолазку и короткую кофточку малинового цвета,
которая у модельеров называется «болеро».
– Простите, вы тут живете?
– Работаю, – ответила дама.
– Скажите, как отсюда выбраться? Иду уже полчаса, а
дорога не кончается.
– Без машины тут беда, – словоохотливо подтвердила
собеседница. – Мне хозяева отдали свою бэху, чтобы я могла нормально на
работу добираться. Но сейчас она в ремонте, вот и приходится пилить на своих
двоих. Пойдемте со мной, я тоже иду к остановке.
Мы отправились в ту сторону, откуда я только что пришла.
– Вы сказали «бэху»? – спросила я, чтобы
поддержать разговор.
– «БМВ», – пояснила дама. – Такая славная
машинка: коробка-автомат, усилитель руля, сиденья с подогревом. Я даже права не
покупала, а честно сдала экзамены!
Я с трудом представила ее за рулем машины премиум-класса.
– А хозяева что же, без машины остались?
– Скажете тоже, да у них еще четыре штуки есть, целый
автопарк! – Она принялась загибать пальцы на правой руке: – «Бентли»,
«Майбах», «Лексус» и этот, как его, все время забываю название… Вспомнила –
«Астон-Мартин», на нем еще Джеймс Бонд ездит!
Я присвистнула:
– Ничего себе! У кого же вы работаете? У Рокфеллера?
– У самого Пучеглазова! – гордо заявила
дама. – Знаете такого?
Я понятия не имела, но боялась показаться отсталой
деревенщиной:
– Кто же не знает Пучеглазова! Повезло вам!
Женщина расцвела:
– Еще как повезло, я прямо сама себе завидую. И все
подруги по столовой говорят: вот бы и нам такое счастье привалило! Но Василь
Василич – он один такой.
– Это точно, – кивнула я. – А кем вы
трудитесь у Пучеглазова?
– Поваром. Раньше-то я в заводской столовой работала,
думала, так и помру на проходной. А потом завод купил Василь Василич. Пришел
однажды в столовую, заказал бефстроганов, а это мое коронное блюдо, поел и
спрашивает: «Хочешь, Дина, моим личным поваром работать?» Ну, а я не будь дурой
отвечаю: «Согласна, только без интима!» Он рассмеялся: «Мне после твоей стряпни
уже ничего не хочется. Для меня вкусно поесть – лучшая радость в жизни». И
точно: любит простую еду, какую еще в советских столовых подавали. Пробовала я
ему фуа-гра готовить и утку по-пекински, так не понравилось, гречневую кашу
хочет, со шкварками!
Дама остановилась, вытащила из объемной сумки зеркальце и
поправила сережки в ушах – довольно уродливые серебряные изделия с бирюзой.
– Это у вас новые сережки? – догадалась я.
Повариха расплылась в улыбке:
– Ага, хозяйка подарила. И кофточку тоже. Ты, говорит,
Дина, теперь почти что член семьи, так что не отказывайся от подарков. А чего
мне отказываться-то? Я всему рада.
Тут я заметила, что на Дине надето никакое не болеро, а
обычная кофта, только размеров на десять меньше, чем требуется. Поэтому она не
застегивается на груди и достает лишь до лопаток. Очевидно, раньше тряпка
принадлежала худосочной хозяйке.
– А вы в поселке к кому приходили? –
полюбопытствовала Дина.
– К Леониду Лисовику, я к нему на работу
устраиваюсь, – соврала я.
– Да ну?! Правда? – искренне удивилась
собеседница. – И кем же?
– Грумером.
– Кем?!
– Собачьим парикмахером.
– У Лисовиков же нет собаки!
Я пожала плечами:
– Значит, завели. Рыжего кокер-спаниеля.
Дина недоверчиво на меня уставилась, я почувствовала себя
записной врушкой.
– Что-то не похоже это на Лисовика… – протянула
она.
– Что именно?
– Да все: собака, грумер… Хотите совет? – Я
кивнула. – Не устраивайтесь к Лисовику, он голь перекатная.
– Почему это голь? – оторопела я. –
Обеспеченный человек. Вон дом какой огромный.
– Ага, и на весь дом – одна прислуга, Сильвия.
– Шофер еще есть.
– Ну да, Сильвия, шофер и няня. А у нас, – Дина
стала загибать пальцы, теперь уже на обеих руках: – повар, домработница,
горничная, две няни, дневная и ночная, три шофера, садовник и управляющий.
Десять человек получается! Еще к хозяйке каждое утро приезжают личный
парикмахер и маникюрша. А Изольда, жена Лисовика, сама себе ногти красит,
позор!
– Ну, это не показатель, – запротестовала
я, – может, Изольде не нравится, когда к ней прикасаются посторонние люди,
я знаю, бывает такая фобия.
– Очень даже ей нравится! Просто Лисовик жмот, держит
ее в черном теле. И не только ее – всех, включая детей! Знаете, какую коляску
он купил, когда родился старший ребенок? Самую простую, за четыреста баксов, в «Меге»
отоварился!
– А у вас коляска, наверное, из золота? –
улыбнулась я.
Но шутка не удалась.
– Конечно! А как иначе? У нас должно быть самое
лучшее! – убежденно заявила повариха. – Наша коляска сделана в
Англии, украшена золотой буквой «М» и стоит две тысячи фунтов стерлингов! Таких
колясок в мире было выпущено всего двадцать штук, одна есть у Анджелины Джоли и
Брэда Питта! Мы, кстати, девочку Мирославой назвали, чтобы букву «М» оправдать.
Я сомневалась, что семья голливудских актеров настолько
обезумела, чтобы за свои кровные покупать подобную вещь. И вряд ли бы им пришла
в голову мысль назвать ребенка в честь коляски.
Однако здорово же хозяева проработали Дину – «мы купили»,
«мы назвали»… Похоже, она и впрямь воспринимает себя и своих работодателей как нечто
целое.
– А второму сыну Лисовик вообще коляску не покупал,
представляете? Сказал, что после первого еще в хорошем состоянии, чего зря
деньги тратить? Вот ведь скупердяй!
На мой взгляд, весьма здравый подход, но я оставила свое
мнение при себе.
– Няня у них получает сущие копейки, – продолжала
сплетничать Дина. – Детей-то двое, а платят, как нашей няне за одного.
Шоферу тоже не доплачивают, ему едва хватает на съемную халупу в Кунцево.
