– Ну, вернее было бы назвать его информатором. Я имею в
виду Эдика.
Девушка спала с лица.
– Вам давно хотелось узнать, – продолжала
я, – составил ли Лисовик завещание. С этим вопросом вы сначала подкатывали
к Леониду Израилевичу, но поскольку он не удовлетворил ваше любопытство, то
вцепились мертвой хваткой в Эдика. Он сообщил, что завещания нет, и тогда вы
начали готовиться к убийству…
– Подождите, – перебила Влада, – вы
чудовищным образом извращаете факты. Все было совсем не так!
– Охотно выслушаю вашу версию.
– Да, я наводила справки насчет завещания. Но делала
это не ради себя, а ради матери. Чтобы открыть ей глаза на отчима! Ведь Лисовик
ей нагло врал! Вы были у нее в галерее, видели, как она дорога маме. Ей хочется
многое там изменить, расширить экспозицию, но она не имеет права, потому что
владелец – отчим. И он был против нововведений. Как выяснилось, он вообще
собирался устроить в галерее колбасный магазин! Ладно бы Леонид Назарьевич
сказал матери прямо: «Ты – наемный работник, знай свой место!» Нет, этот
«колбасник» ее дразнил: «Вот умру, и делай в галерее что хочешь. Завещание
составлено на трех женщин, которых я любил в своей жизни. После моей смерти
все, что я нажил, достанется вам. А сейчас не дам ничего менять». Мне просто
было обидно, что он держит ее за дуру! Я была уверена, что никакого завещания
нет, и хотела, чтобы мать об этом узнала.
– А что изменилось бы, узнай Татьяна Андреевна правду?
– Многое. К ней поступали предложения выставляться в
других местах, но она отказывалась. В конце концов, она могла скооперироваться
со своими друзьями-художниками и открыть собственную галерею. В любом случае
знать правду лучше, чем жить во лжи, вы не находите?
Я заверила девушку, что придерживаюсь такого же мнения. А
вот у нее, похоже, слова расходятся сделом:
– Зачем же вы солгали, что собираетесь замуж и меняете
квартиру?
– Замуж я и правда собиралась, за Эдика. Но не
сложилось, мы очень быстро расстались. Стыдно было признаться отчиму, Изольде и
Дашке, вот я и держала марку до конца.
– А про Гоа зачем придумали?
– Да просто так, смеха ради! Ведь это действительно
забавно: Лисовик бросает свои мешки с деньгами и навсегда уезжает в Индию, чтобы
слиться с природой! Я рассказала эту шутку матери, а она неожиданно восприняла
ее всерьез. У нее сразу возник план: надо спасать галерею! Ну, я и подумала: а
вдруг у нее получится? Возможно, под нажимом отчим отдаст матери помещение? Ну,
мы и решили под предлогом размена квартиры поселиться в «Высшей пробе» на пару
месяцев.
Я вспомнила безобразную сцену, которая произошла в первый
день моего появления в доме Лисовика. Влада без спроса взяла сумку хозяйки, а
когда ее поймали с поличным, выставила Изольду жадной мещанкой.
– Думаю, был еще один момент. Уж очень вам хотелось
позлить Изольду…
Влада нахально ухмыльнулась:
– Да, я не мать Тереза, я не испытываю ко всем
окружающим христианскую любовь. Возможно, живя в доме отчима, я получала свои
маленькие эмоциональные бонусы, ну и что с того?
– Зачем в день убийства Лисовика вы заходили в детскую?
– Не знаю, просто захотелось зайти. Охватила какая-то
тоска по собственному детству, оно у меня было, в общем, безрадостное.
– Вы переводили часы?
– Не помню, чтобы я трогала часы. Может быть,
автоматически провела по будильнику рукой. А что, это запрещено?
Влада казалась искренней. Я уже обрадовалась, что мне
удалось наладить с убийцей эмоциональный контакт, и задала самый главный
вопрос:
– Где взять противоядие?
Она захлопала глазами:
– О чем вы?
Я потеряла терпение:
– Хватит придуриваться! Вы ввели мне с Сильвией яд, и
без противоядия к завтрашнему утру мы умрем!
– Прямо триллер какой-то! – хохотнула Влада, но,
наткнувшись на мой испепеляющий взгляд, посерьезнела: – Это разговор глухого со
слепым. Явам про Фому, вы мне про Ерему. Говорю в последний раз: я не убивала
отчима и ничего не знаю про яд.
– Я вам не верю.
Влада испустила тяжкий вздох.
– Эта песня хороша, начинай сначала! Я могу только
повторить то, что уже сказала. Кстати, вы утверждали, что у вас есть
улика, – напомнила она. – Я имею в виду настоящую улику.
Я лихорадочно соображала, что бы такое придумать. Не найдя
ничего лучшего, вытащила карты Таро.
– Вот моя улика.
– Ого, в ход пошла тяжелая артиллерия! –
откровенно забавлялась Влада.
Но я не обращала внимания на ее подколки:
– Сейчас карты покажут, что ждет вас в ближайшем
будущем.
Я метала на стол карты и, не глядя на картинки, говорила:
– Нехорошая ситуация складывается. Вижу длительное
тюремное заключение, лет на десять. Со здоровьем будут проблемы. Ждет вас
нищета и социальная изоляция, что неудивительно после тюрьмы. Есть один способ
этого избежать – покаяться…
– Зачем же вы так откровенно врете? – возмутилась
Влада. – За дурочку меня держите? Я же немного разбираюсь в Таро. Туз
Пентаклей указывает на счастливый случай и денежную прибыль. Карта
Справедливость говорит, что мне придется решать какой-то юридический вопрос,
разбираться с документами. А карта Мир – вообще самая благоприятная во всей
колоде, она означает, что я достигну цели и найду свое место в мире…
Она замолчала, нахмурилась, потом ее взгляд вдруг
просветлел:
– Господи, до меня только сейчас дошло, к чему весь
этот допрос! Ведь отчим не оставил завещания, так? И я – одна из наследниц,
правильно?
Она буравила меня карими глазами, словно пытаясь проникнуть
в черепную коробку.
– Я вам ничего не говорила, – испугалась я.
Матерь Божья, я проболталась убийце! Руслан меня прибьет!
– А мне и не надо говорить, я ведь тоже чуточку ясновидящая! –
засмеялась Влада. – Спасибо, Господи, свершилось!
Она вскочила с места и в каком-то безумном экстазе принялась
бросать в воздух бумажные салфетки.
– Ура, я богата! Наконец-то моя жизнь изменится! К
черту работу! К черту экономию! Отныне я буду покупать все только самое
дорогое! Люди, я люблю вас! Жизнь удалась!
Посетители таращились на Владу во все глаза. Официант
подошел ко мне и осторожно поинтересовался:
– На каких наркотиках она сидит?
Такой ее и застал майор Голованов с товарищами. Наверное,
милиционеры впервые увозили на допрос подозреваемую в убийстве, которую просто
распирало от счастья.
Глава 30
Я тоже поехала на Петровку, 38, правда, не в милицейской
машине, а на такси. Позвонив с проходной Руслану Супроткину, я потребовала, чтобы
мне сейчас же сделали анализ крови. Cito! Срочно!!!
