Прямо посередине груди Надежды, где висел медальон, синела чудовищная гематома, а в самом медальоне была вмятина.
– Что это? – испуганно произнесла Женя.
– Быстрее, нужно отсюда уйти, – снова прошептала Надежда, пытаясь подняться с пола. – Они могут вернуться, когда увидят, что в сумочках ничего нет.
– Почему – нет? У меня там деньги лежат, целых семьсот евро, не считая трех тысяч рублей. Надеюсь, их удовлетворит данная сумма, – хмуро проговорила Евгения. – Лен, а у тебя что взяли? – крикнула она в раскрытую дверь.
– Цепочку с кулоном сорвали, сволочи, – ворчливо ответила девушка, все еще продолжая сидеть на полу, облокотившись спиной о дверь, и таким образом придерживая ее. – Вон, кофточку еще порвали, уроды. А она, между прочим, от Сен-Лорана! Сами столько не стоят, подонки. Я этому, который со мной дрался, всю морду ногтями исцарапала, вон его кожа под ногтями застряла, будет теперь меня помнить, – хихикнула она. – В сумку я вцепилась так, что ее у меня можно было бы отнять только вместе с руками. Денег у меня там кот наплакал, зато все документы лежат. И права, и паспорта, оба, страховой полис, короче говоря, вся моя подноготная. Что бы я делала потом, если бы все это украли? И что ж нам не везет-то так в последнее время? – тяжело вздохнула она. – Прямо какая-то черная полоса, а не жизнь пошла.
– Да ладно тебе ворчать-то, – улыбнулась Женя. – Главное, что все живы и здоровы остались. Сейчас, сами знаете, за пять копеек убьют и фамилии не спросят. Наверняка наркоманы какие-нибудь. У них как ломка начинается, крыша совсем едет. Ничего не соображают и на все ради дозы идут, даже на убийство.
– Жень, ты что, так и не поняла ничего? – задала вдруг вопрос сестре Надежда.
– Что ты имеешь в виду?
– На нас совершили нападение совсем не наркоманы и не простые воры, и уж тем более не ради денег.
– А кто же тогда?
– Кто? На этот вопрос, к сожалению, я не могу тебе ответить. Возвращаемся к Вячеславу, – резко распорядилась она и, оперевшись о плечо сестры, встала. – Там поговорим.
Лена уже тоже встала на ноги и подошла к сестрам.
– Ой, Надя, как крови-то много, – испуганно пискнула она. – Надя, тебе к врачу надо, срочно! Почему столько крови-то?
– Без врача как-нибудь обойдусь, не убили же, – кисло улыбнулась Надежда. – Меня этот бандит хотел ножом пырнуть, да амулет помешал. Нож по нему чиркнул, сорвался и в руку попал. Грудь болит, сил нет, – болезненно сморщилась она. – Да и рука тоже болит.
– Ну вот, а я тебе что говорила? – произнесла Евгения. – Наверняка наркоманы на нас напали. Нож – это не шутка, он же убить тебя мог!
– Жень, ты что, совсем глупенькая? Неужели ничего не поняла? – с раздражением спросила Надя.
– А что здесь понимать-то?
– А то! На нас напали те же самые люди, которые были у нас в квартире, а потом взорвали твою машину.
– Почему ты так думаешь? Откуда они могли знать, что мы здесь?
– Проследили, значит, что здесь думать-то? Они охотятся за фигуркой, теперь я на все сто процентов в этом уверена. Поэтому и сумочки наши унесли с собой, – уверенно произнесла Надя. – Пошли быстрее отсюда, они могут вернуться.
В это время Лене показалось, что кто-то подошел к двери со стороны улицы, и она, резко развернувшись, задвинула большой засов.
– Мама дорогая, кажется, я не доживу до завтрашнего утра, – провыла она.
– Не паникуй, ты совсем не нужна тем людям, которые охотятся за нами, – попыталась успокоить ее Надежда. – Так что живи до старости.
– Да я от страха умру, если дело так дальше пойдет, – пробормотала Алена. – И потом, ты же слышала, что Вячеслав сказал. Это не люди совсем за вами охотятся, а темные силы, – дрожа всеми частями тела, добавила она. – Им ничего не стоит еще одну «безгрешную» душу извести!
– Тьфу ты, дьявол, – сплюнула Надежда. – И ты туда же? Проснись, подруга, двадцать первый век на дворе. Темные силы, – передразнила она Алену. – Мы здесь, между прочим, дрались с настоящими людьми из плоти и крови, а не с бестелесными привидениями. И призраки ножей с собой не носят. Ай, да ну вас, – безнадежно махнула она рукой. – Я точно с вами скоро в сумасшедший дом попаду. Темные силы, надо же… Если бы это были темные силы, они бы не нападали на нас, а попросту развеяли по ветру. Фу, и нету, – дунула она на раскрытую ладонь. – Господи, ну что за чушь лезет в голову? Это называется с кем поведешься, – покосилась она на сестру и подругу.
Девушка сморщилась и схватилась за грудь, которая нестерпимо болела. Пальцы наткнулись на медальон, и Надя, внимательно посмотрев на него, пробормотала себе под нос:
– Впрочем, я, кажется, и сама уже начинаю кое в чем сомневаться. Ух ты, черт возьми, как больно-то, – опустив глаза на свою травмированную грудь и посмотрев на раненую руку, снова сморщилась она. – Я уже не знаю, во что мне поверить. Похоже, что этот медальон снова спас меня от смерти.
* * *
Вячеслав был крайне удивлен, когда увидел, как открылась дверь, и на пороге возникла перепуганная троица. Все они были лохматые и взъерошенные, в рваной одежде, как после урагана.
– Что-то забыли, девушки? Или что-то случилось? – удивленно спросил он, пока не понимая, почему они как-то странно выглядят. Его голова была загружена в данный момент лишь тем документом, который лежал на его столе, поэтому все остальные проявления внешнего мира на время отдалились от его сознания.
– Нет, мы ничего не забыли. Вот, вернулись обратно, – растерянно улыбнулась Евгения, не зная, как сказать о случившемся. – Мы… нас… вернее, на нас… – бормотала она, подбирая нужные слова.
– Вы решили последовать моему предложению и остаться на ночь здесь, чтобы быть в курсе моей работы? – решил помочь ей молодой ученый. – Что ж, это ваше право, ведь фигурка Приттхиви принадлежит вам. Это дорогая, прямо скажем, очень ценная вещь, а если быть точным, то она бесценна! Вы правильно решили…
– Да при чем здесь фигурка, Вячеслав? – раздраженно перебила востоковеда Евгения. – Просто только что… там, внизу… В общем, мы решили, что лучше здесь переночуем, на нас только что напали, – выпалила она, помогая сестре присесть на диван.
– Что? – удивился молодой человек. – На вас… что, простите?
– Напали на нас только что. Неужели непонятно? – повторила Женя. – Вон, у Нади вся грудь синяя.
– Грудь синяя, – глупо улыбнулся Вячеслав. – А при чем здесь грудь?
– Надю ножом ударили в грудь и еще в руку, – хмуро объяснила Евгения. – Мы здесь останемся, если ты не против, конечно.
– Ножом?! – вытаращил глаза востоковед. – Так тебе тогда срочно к врачу нужно! Оставайтесь, конечно, я вам сразу это предлагал, – опомнившись, ответил он Жене. – Рана глубокая? – снова обратился он к Наде.
– Мне повезло, медальон не дал продырявить, – почти спокойно объяснила Надежда и горько усмехнулась: – Мне кажется, что мы все немного сходим с ума. Я ничего не понимаю, – потерла она лоб рукой. – Я категорически отказываюсь что-либо понимать!
