Я пробую оглядеться. Узнать у себя же, чего достиг. Плавная пустота по периметру зеркальной комнаты. Рассеянная всюду тьма. Когда же свет появится?
Древнее предположение про религию людей… У Иисуса был близнец. Родной брат, второй «человеческий отпрыск Бога». С детства им двоим суждено стать Спасителем (именно так, в единственном числе).
Брат был, но не воскрешение. Возможно, апостолы знали. Просто мученическая смерть Христа стала бы правдой, не нужной для христианской реальности. Тогда-то брат-близнец и выполнил свою часть «сверхзадачи». Спаситель воскрес, новая религия родилась на свет.
Всего лишь шутка сумасшедшего, внимания не обращай…
Горьковатый оттенок по периметру отраженья улыбки.
Техника закончена и больше меня не держит. Кошмарно долгий бой завершается. Я возвращаюсь. Вместе со своим сыном.
Казалось, под сводами «Грозовой арены» не случилось ничего. Зрители не почувствовали изменённого времени, в котором пробыл Марк Фал, подвергаясь боевому приёму своей соперницы. Психорестлер лежал на ринге и выглядел так, будто важнейшая часть его сознания ещё не вернулась (или не вернётся уже никогда).
«Побочный эффект» иллюзии находился тут же. Это был мальчик лет шести. Кристиан. Теперь он понимал всё, при переходе перестав воспринимать мир аутично…
– Раз! Два! Три!!! – рефери замахал руками, объявляя окончание поединка. И зрительским восторгам не было конца.
Богиня-соблазнительница Иска победно улыбалась поклонникам, демонстрируя пояс чемпиона, а Марк не мог встать, вяло косясь по сторонам. Его усталый взгляд всё-таки замер на мальчике, но помрачённый рассудок пока не позволял уловить сути, что этот ребёнок – его сын.
Кристиан внимательно (и даже немного со злобной усмешкой) наблюдал за ликованием толпы, пока его обессиленного отца уносили прочь.
После успешно произведённого ареста Виктор и Хэлен решили расслабиться в баре «Трап», недавно пережившем небывалое обновление интерьера.
Полицейские по-прежнему находились под впечатлением от наконец-то свершившейся «кары»: знаменитый преступник Марк Фал был заключён под стражу, лишённый возможности сбежать из нормального мира.
– Это удивительно! – по-девичьи взволнованно провозгласила офицер Селена. – Такие способны «жить» в психомире хоть месяц, даже не напрягаясь. Он туда, как в другую комнату заходил, вообще без последствий.
Напарник, глядя на неё (и немного себе в стакан с пивом плюс ароматом кофеина), сказал:
– Этот Марк Фал – один из лучших психорестлеров за всю историю памяти контролируемых сновидений. Слышала, какой у него сценический псевдоним? Претенциозный он парень…
– Кстати, а если Фал там пребывал не по своей воле?
– А такое бывает? – Виктор невесело усмехнулся. – Он ведь подписывал контракт.
Коллеги отвлечённо прервали беседу на десятки секунд, сглаживая молчание охлаждающими глотками напитков.
– Хорошие новости для твоей личной жизни, напарничек… Ребята из экспертной группы мастерят предположения, что Расширитель по-настоящему не был любовником ни одной из тех девушек. Соблазняемые им только во сне, они не могли забеременеть от него в нормальном мире. Возможно, всё было только иллюзией. И наш Отдел, как может оказаться, зря бился над этим делом. Если реальной угрозы просто не было… А значит, твоя стервозная Эмма может спать спокойно. Формально она всё равно не является матерью того мальчика.
– И всё-таки дети от сновидений каким-то образом могут рождаться? Мы сегодня с тобой сами его видели! Он вполне настоящий… Что на это придумаешь, красавица-полицейский?
По тону и виду Виктора можно было понять: любовные переживания в отношении блондинки-психолога ещё не улеглись. Офицер Селена только пожала плечами, снова «окунувшись» в коктейль.
– А мне она, вообще-то, больше не нравится… – вымолвил Вектор нарочито спокойно. – Эта заносчивая красавица меня абсолютно не любит. И никогда не любила. Ей нужен был Марк Фал – она его получила… Мне же, похоже, нужна только ты.
Слова напарника опалили Селену волной самых приятных чувств из вселенной счастья и секса. Девушка радостно улыбнулась, для неё помещение бара вдруг наполнилось чарующим свечением, способным, казалось, нести необычайную любовь.
– Я вот тут всё думаю, – Виктор решил сменить тему беседы. – Марк находился в психомире, а его ребёнок оказался где-то, но не у нас… Получается, существует ещё один мир, верно?
– Наверное, да. Этот мальчик ведь вернулся откуда-то.
Хэлен немного удивлённо поглядела на напарника (будто ожидая, что он скажет сейчас что-нибудь крайне важное).
– Так тогда какой мир реальный? – спросил Виктор, загадочно смотря в стакан, на дне которого плескались отблески солнца, игривые и гипнотично красивые. А Хэлен только усмехнулась:
– Из этих трёх? Видимо, никакой…
Лола навестила Марка в тюремной психушке.
Знаменитый психорестлер тихо сидел у окна, за стеклом и решётками виднелся бетонный забор, из-за которого торчали рассохшиеся деревья.
Его взгляд с намёком на отсутствие приобрёл сосредоточенно-осмысленное выражение, когда девушка-агент подошла, чтобы обнять. Затем она взяла стул, одиноко стоявший в дальнем углу палаты, и присела напротив Марка.
– Тебя содержат отдельно от других?
– Других пациентов, ты хотела сказать? Здесь вообще никого нет, кроме меня… Я единственный. Правда ведь?
Он горько улыбнулся, всё же стараясь не показывать максимальную плотность отчаяния. Лоле стало совсем грустно.
– Почему ко мне не приходят мои девушки? Даже во сне, – Марк устало посмотрел куда-то в небо за окном. – Ни одна меня не навестила. А ведь у нас были дети. У меня много детей…
Лола не выдержала:
– Иска мне всё объяснила… Не было никаких детей! Ты просто трахал всяких баб во сне, и всё!
– Ты как будто завидуешь.
Они оба улыбнулись, словно пробуя вернуть те самые чувства, бытующие между ними раньше.
– Так получилось, что Кристиан стал единственным настоящим твоим ребёнком. Но и то лишь формально… Его мать вообще-то не была беременна. Зачатия не произошло. Он как бы сразу появился внутри сна, в другой реальности. Это же коронный приём Иски, она знает… А остальные дети, можно сказать, даже не существовали. Подобные зеркальным копиям теней, примерно так… Кристиан не совсем ребёнок. Он – побочный эффект в технике боевой иллюзии.
– Ты понимаешь, что ты говоришь вообще?! Сейчас, сейчас, сейчас… – скрываемое безумие Марка стало медленно «просыпаться». Лола испуганно наблюдала за этой отвратительной переменой в личности её бывшего подопечного-красавчика. Её драгоценного друга.
Сейчас моего сына зовут Кристиан. Единственно настоящего сына. Он обязательно окажется лучшим из всех остальных…
