– «Скорую помощь» вызовем, – недовольно бросила женщина. – Шли бы вы отсюда, девушка. Зачем мне нервы-то мотать? Не стыдно? Мне еще целый день работать, а вы мне настроение портите. Я вам что – высокое начальство, чтобы вопросы о стульях да скамейках решать? Если имеете претензии, идите к управляющему. Вот ему и высказывайте свое недовольство. А мы – что? Мы люди маленькие, – развела она руками.
– Простите меня, сама не знаю, что на меня нашло, – виновато улыбнулась Настя. – Это, наверное, потому, что я журналист, привыкла совать свой нос везде и всюду, вот и…
– Настя, – услышала девушка голос подруги и резко обернулась. Та стояла рядом с Гараниным и махала ей рукой.
– Меня зовут, – сказала она смотрительнице. – Еще раз извините меня, и всего вам доброго. А насчет стульев вы все-таки скажите своему управляющему. Вдруг и правда к вам беременная женщина придет и ей здесь дурно станет? Не на пол же вы ее будете сажать?
– Хорошо, скажу, – пообещала та и тоже улыбнулась.
Анастасия поторопилась к подруге, которая продолжала стоять рядом с искусствоведом.
– Добрый день, – поздоровалась Настя. – Меня зовут Анастасия, – с ударением произнесла она свое имя и протянула руку мужчине.
– Валентин Михайлович, – в свою очередь представился тот и вяло пожал девушке руку.
Настя вопросительно посмотрела на подругу, и та сразу же объяснила:
– Я сказала господину Гаранину, кто мы такие и откуда.
– Да? И кто же мы такие? – брякнула Настя и мило улыбнулась искусствоведу.
– Насть, может, уже хватит паясничать? – нахмурилась Валерия. – Я – частный детектив, а ты – моя помощница.
– Раз такое дело, не могли бы мы где-нибудь уединиться? – поинтересовалась Настя. – Не разговаривать же посреди зала?
– Да, да, конечно, мы можем пройти в комнату отдыха для сотрудников музея, – тут же согласился мужчина. – Надеюсь, что сейчас там никого нет и нам никто не помешает.
Гаранин уверенной походкой двинулся к выходу из демонстрационного зала. Девушки пошли за ним.
– Итак, чем я могу помочь частным детективам? – устроившись в удобном кресле напротив девушек, которые сели на диван, поинтересовался Гаранин.
– Валентин Михайлович, меня интересует лишь один вопрос, – немного подумав, проговорила Валерия. – Вы знали о семейных драгоценностях Епишиной?
– Естественно, – совершенно спокойно ответил мужчина. – Елизавета Александровна была дружна с моей матерью очень много лет. Можно сказать, я вырос на глазах у графини.
– А вы говорили о них кому-нибудь из своих знакомых?
– Зачем бы я стал это делать?
– Ну, вы же продавали иногда для графини какие-то вещи коллекционерам?
– Да, продавал, – согласился мужчина. – И что в этом плохого? У пожилой женщины не хватало денег, и она иногда просила меня помочь ей.
– Я совсем не об этом. Насколько мне известно, вы, чтобы продать что-то, находили людей, которых могли бы заинтересовать те или иные вещи, и этими людьми были… коллекционеры?
– Совершенно верно, – снова согласился Гаранин. – Я продавал не просто вещи, а старинные произведения искусства. А кто может знать настоящую цену таким вещам, как не искусствовед, ваш покорный слуга? – улыбнулся он, слегка наклонив голову. – Вот я и помогал старой женщине по мере своих сил, чтобы никто не мог ее обмануть.
– Вот мы и подошли к вопросу, который меня интересует больше всего. Вы знали, сколько стоит ювелирный комплект «Анастасия»?
– Конечно.
– А Епишина была в курсе стоимости своей собственности?
– Ну, естественно, она была в курсе. А почему вас интересует именно этот вопрос?
– Очень странно, – нахмурилась Валерия. – Если она знала, каких огромных денег стоит браслет, как она могла принести его мне, чтобы отдать за поиски ее кота? Ерунда какая-то получается.
– Что вы сказали? – удивленно вскинул брови Гаранин.
– Графиня приходила в мое детективное агентство и просила, чтобы я нашла ее кота, а вместо денег принесла браслет из комплекта «Анастасия».
– Елизавета Александровна заплатила вам не деньгами, а браслетом? Вы это хотите сказать?!
– Я не хочу – я уже сказала.
– И браслет у вас?
– Нет, не у меня. Кот нашелся сам, а браслет я вернула графине.
– Узнаю Елизавету Александровну, – засмеялся Гаранин. – Она всегда готова была за своего Тимофея Сергеевича душу дьяволу продать. У нее поэтому и денег не хватало: каждый день она покупала ему свежую вырезку, самую дорогую сметанку, а если рыбку, то обязательно осетрину, парную. Еще она жертвовала деньги на приют для бездомных животных. Почему-то она была уверена, что в них тоже может жить душа кого-нибудь из ее родственников. В общем, странная была женщина, но очень добрая. Значит, кот сам нашелся и браслет вам пришлось вернуть? – снова спросил он.
– Да, именно так, – подтвердила Валерия. – Правда, толку от этого никакого. На следующий день женщину убили, и пропал весь комплект вместе с браслетом. И вот теперь я веду расследование, чтобы найти убийцу… и вора.
– А от меня-то вы что хотите? – нетерпеливо спросил мужчина. – Или вы считаете, что это я мог угробить старуху, которая мне была почти как мать?
– Валентин Михайлович, не нервничайте и не сердитесь, – как можно мягче произнесла Валерия. – У меня работа такая – вопросы задавать.
– А почему, собственно, именно вы занимаетесь расследованием, а не милиция?
– Милиция тоже этим занимается, просто есть такие моменты… как бы это правильно объяснить… В которых они не очень компетентны.
– Я мало что понимаю, да и неважно это, – махнул Гаранин рукой. – Что вы хотите узнать?
– Вы не говорили про «Анастасию» никому из коллекционеров? Из тех, кто занимается именно ювелирными раритетами?
– Зачем бы я стал это делать? Елизавета Александровна уже давно решила завещать комплект музею. Это было ее решением. Если бы она хотела продать комплект, она бы это сделала, но она не желала. Как я мог вмешиваться и говорить кому-то про существование «Анастасии»? Я, между прочим, приветствовал и уважал решение графини.
– Почему? Ведь это такие огромные деньги. Женщина бы могла жить на них припеваючи в любом уголке земного шара, а она перебивалась от пенсии до пенсии. Ей даже приходилось что-то продавать, потому что на жизнь не хватало.
– Вам, наверное, трудно понять такого человека, как Елизавета Александровна, для этого вы слишком молоды, – улыбнулся Гаранин. – Эта женщина родилась в дворянской семье, в ее жилах течет кровь настоящих русских аристократов. Теперь уже текла, – грустно заметил он. – Она – патриотка до корней волос, и, естественно, графиня не хотела, чтобы «Анастасия», подарок, который преподнесла сама Екатерина Великая, попал в руки какого-нибудь американца или немца.
