В роковой 2061 год иссеи не покинули свой дом. Сабиси считался нейтральной территорией, и транснациональные корпорации оставили их в покое. Иссеи предпочитали изолированность. Они укрепляли камнем из мохола извилистые серпантины дороги и неприметные пещеры, в которых могли спрятаться люди с юга.
Вот так они и создали «полусвет», самое изощренное и сложное сообщество Марса. «Полусвет» кишел вроде бы совершенно незнакомыми людьми, которые встречались по ночам в своих комнатках, чтобы общаться, принимать пищу, заниматься любовью. Но самая главная заслуга иссеев заключалась в другом. Именно они основали университет Марса. Многие студенты, возможно, треть от общего числа, были молоды и рождены на Марсе. Были ли они людьми поверхности или подполья, они всегда без труда узнавали друг друга – ведь они являлись уроженцами этой планеты! Они быстро различали в собеседнике тысячи едва заметных черт, которых у землян не было и в помине.
Они собирались вместе, играли на музыкальных инструментах и предавались любви. Сперва лишь немногие из уроженцев поверхности были посвящены в дела подполья, пока не стало казаться, что все дети Марса являются естественными союзниками.
Среди преподавателей были не только иссеи, но и нисеи, а сам университет был переполнен вольнослушателями, которые прибывали из отдаленных марсианских городов. Временами здесь жили даже гости с Земли. Студенты стекались отовсюду. Они учились в чудесном университете, гуляли в садах и на улицах, отдыхали возле открытых павильонов, у прудов, в кафе и на широких бульварах. Это был своеобразный марсианский Киото.
В первый раз Ниргал увидел Сабиси во время своего краткого визита с Койотом. Сабиси взбудоражил его воображение. Город показался ему шумным и перенаселенным. Повсюду слонялись толпы народа! Спустя несколько месяцев, устав от монотонных путешествий по югу, он вспомнил Сабиси, и его потянуло в этот город иссев.
Сабиси превратился для Ниргала в единственно возможный пункт назначения.
И он поехал в Сабиси. Наргал поселился в мансарде под крышей, которая была меньше, чем бамбуковая комната в Зиготе. Сказать по правде, она оказалась немногим больше, чем его постель. Он ходил на занятия, бегал, играл в музыкальных группах калипсо и засиживался допоздна в кафе. Он выучил столько, сколько мог вместить его планшет. Он понял, каким невероятно провинциальным и невежественным был он сам. Койот передавал ему перекись водорода, которую Ниргал продавал иссеям, получая неплохие деньги. Каждый день становился очередным приключением, ведь тогда Ниргал почти никогда ничего не планировал. А иногда он встречался со столькими людьми, что едва не валился с ног от усталости.
Он изучал ареологию и экологическое конструирование – дисциплины, которыми интересовался в Зиготе. Кроме того, Ниргал посещал лекции по математическому обоснованию и штудировал учебники вместе с Эцу. Он понял, что унаследовал от матери дар ясно видеть взаимодействие компонентов системы. Вскоре он погрузился в это целиком. Что за необыкновенное, увлекательное занятие! Сколько человеческих жизней было посвящено тому, чтобы накопить гигантский массив знаний! Какое разнообразие, дарующее безграничные возможности в этом мире!
Добравшись до дома, он растягивался прямо на полу своей мансарды. Иногда он засыпал на кушетке у своего друга – после разговора о Закавказской войне со ста сорокалетним бедуином.
Утром он просыпался и учился, а вечером играл на стальных барабанах или маримбах с дюжиной латиноамериканцев и полинезийцев, напившихся кавы. После этого он ложился в постель с одной смуглой красавицей, женщиной страстной, как и Джеки (в лучшие свои моменты), но более простосердечной.
Порой он срывался с места и вместе с друзьями бежал на театральную премьеру. Они смотрели постановки пьес Шекспира, к примеру, «Короля Иоанна». В такие вечера Ниргал невольно проводил параллели, лежащие между Иоанном и бастардом. Вдобавок ему казалось, что и сами персонажи, и изломы их трагических судеб современны, как никогда…
Ниргал с содроганием смотрел главную сцену, в которой Иоанн приказывает убить юного Артура. А после спектакля он шел с друзьями через весь город, дискутируя о пьесе. Ниргал говорил, что сюжет «Короля Иоанна» напрямую перекликается не только с судьбами иссеев, но описывает ситуацию на Марсе и расстановку сил на Земле.
Потрясающе!..
И наступал следующий день. Некоторые из студентов устраивали себе полевые работы. Они носились по окрестностям до изнеможения, исследуя ландшафт и стремясь увидеть все своими глазами, а потом могли остаться за городом. Тогда Ниргал вместе со своими приятелями ночевал в походной палатке, устроив кемпинг в крутом кратере на востоке от Сабиси. Они разогревали еду в марсианских сумерках, когда на фиолетовом небе загорались звезды, а альпийские цветы прятались в скальном основании, которое держало их всех, словно ладонь гиганта.
Дни непрерывного общения с незнакомыми людьми научили Ниргала многому. Он ценил их столь же сильно, как и часы, проведенные в университетской аудитории. Не то чтобы в Зиготе этому не уделялось внимания: ее обитатели тоже разнились между собой, и Ниргала мало чем можно было удивить.
Однако лишь в Сабиси он понял, что вырос в месте вроде психиатрической лечебницы для эксцентриков – людей, изрядно покореженных первыми напряженными годами на Марсе.
А Сабиси не переставал его изумлять. Люди, которые родились не в Зиготе – и северяне в особенности, – гораздо меньше контактировали друг с другом физически, чем привык Ниргал. Они не обнимались и не предавались взаимным ласкам, не толкались и не дрались. Они и не купались «всем выводком», как в Зиготе, хотя некоторые научились этому в публичных банях Сабиси. Ниргал своими прикосновениями всегда заставал их врасплох. Он говорил диковинные вещи и любил бегать целыми днями.
Вскоре Ниргала вовлекли в самые разнообразные сообщества, ячейки и банды. Однако он знал, что сможет в любой момент их покинуть, хотя и стал негласным лидером уже нескольких неформальных организаций.
Так продолжалось из дня в день: днем Ниргал учился, встречался с друзьями в кафе и носился по городу как угорелый.
В Сабиси появилась и так называемая «компания Ниргала». Но он быстро научился уклоняться от славы, которая свалилась ему на голову. Правда, иногда ему нравилась роль вожака. Чаще всего это происходило в присутствии Джеки.
– Снова Джеки! – заметил Арт.
Ниргал упомянул ее не в первый раз и даже не десятый. И теперь кивнул, чувствуя, как бьется сердце.
Джеки тоже переехала в Сабиси некоторое время спустя после Ниргала. Она сняла комнату неподалеку и посещала часть курсов, которые выбрал Ниргал. Они выделялись среди сверстников, а когда встречались, то хвастались своими победами. Забавно, но, судя по рассказам обоих, они часто оказывались в схожих ситуациях, когда один из них либо соблазнял кого-то, либо сам становился объектом соблазнения.
Но они были вынуждены отказаться и от этого сомнительного удовольствия, дабы не распугать всех партнеров. Тех, впрочем, было в избытке. В общем, они оставили друг друга в покое, кроме тех случаев, когда одному слишком сильно не нравился выбор другого. Таким образом, они оценивали собственных партнеров и безмолвно признавали влияние друг друга.
