Книга Пастушок и король эльфов и другие скандинавские сказки (сборник), страница 13. Автор книги Галина Матвеева

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Пастушок и король эльфов и другие скандинавские сказки (сборник)»

Cтраница 13

– Слышь-ка, Нильс, служил ты мне верно; бери этих волов, ступай с ними на ярмарку во Фредериксборг да продай их, а деньги себе оставь или старикам родителям отдай. Очень уж вы обнищали!

Нильс так и сделал.

А Пер-сквалыга стал меж тем во двор выходить. Хоть и больно ему было, а всё же ходит по двору, на палку опирается да глядит, как служанки по хозяйству управляются.

Зашел он как-то в хлев и хватился тех жирных волов. Заковылял он из последних сил в поварню. А там у огня сидит Грете да присматривает, как бы вода из котла не выкипела.

– Где волы? – спрашивает Пер.

– Я их съела, – отвечает Грете.

– Как это съела? – говорит Пер. – Ты в своём уме?!

– А меня к еде потянуло, – глазом не моргнув, говорит Грете. – Брюхо своего требует. Раньше я себя сдерживала да воздухом кормилась. Но всё до поры, до времени!

– Волы мои, волы, – захныкал Пер, – где мои волы? Их можно было продать.

– Я их съела, – опять отвечает Грете, – с рогами и с копытами. Трудненько, правда, было их глотать, но всё ж проехало. Беда только, что я не досыта наелась. Правда, осталось у нас еще одиннадцать поросят да двадцать три овцы. Коли не засадишь служанок овец стричь, чтоб шерсть мне горло не щекотала, я их со шкурой съем.

Как услыхал Пер такие речи, потерял он разум да как грохнется оземь. Пришлось его в постель тащить и лекаря к нему звать, но средства от его хвори не нашлось.

Пришел тут конец Перу-сквалыге, похоронили его, и положила Грете тяжёлую плиту на его могилу. А денег на эту плиту пошло! Ох и разозлился бы Пер до смерти, будь он жив!

Вышла Грете замуж за Нильса, и живут-поживают они до сих пор в радости и веселье.

Солдатский ранец

Датская сказка

Служил в Дании солдат по имени Ларе. Исполнял он королевские приказы ровно восемь лет, и настал срок ему с солдатчиной проститься. Рад был Ларе, что службе конец пришел: ведь кому служба – мать, а кому – мачеха. Неохота только с тощим кошельком домой возвращаться. Считали, прикидывали, а больше трёх скиллингов солдату в расчёт никак не выходило. Этакая малость за восемь лет службы! Спасибо хоть отдали ему те скиллинги сразу. А то, бывало, покуда солдатские кровные денежки получишь, с ног собьёшься.

«Ладно хоть так обошлось!» – подумал Ларе и отправился в путь.

Весёлый малый был солдат! Идёт, палкой помахивает, песенки распевает. А навстречу ему старушонка убогая; горько-горько плачет, на нужду свою жалуется.

– Не подашь ли, служивый, скиллинг? – спрашивает старушонка.

– Отчего не подать! – говорит солдат. – У меня и всего-то три скиллинга, а два ли, три ли – всё одно. Нет денег – и это не деньги. Может, хоть тебе мой скиллинг пригодится.

Немного погодя повстречалась ему другая старушка, да такая сгорбленная, что голова книзу клонится и лица никак не разглядеть; горько-горько плачет, долю свою проклинает и молит слёзно:

– Не подашь ли, служивый, скиллинг?

– Ладно, – говорит солдат. – У меня два скиллинга, а у тебя ни одного; коли дам тебе один, мы богатством сравняемся. Бери на здоровье!

Отдал он ей половину своих денег и дальше пошёл; легко у солдата на душе и легко в кармане. Идёт, песенки распевает.

Немного погодя повстречалась ему третья старушка; горько-горько плачет, милостыню просит:

– Не подашь ли, служивый, скиллинг?

Усмехнулся солдат и отдал ей последний скиллинг.

– На, бери! У меня всего-то один скиллинг; а есть он, нет ли – разница невелика. В кошельке у меня ветер гуляет, теперь уж никому помочь не смогу.

Пошел солдат дальше, весёлый-превесёлый. И добра-то у него теперь осталось – только старая одёжка, что на нём, да ранец за спиной. В ранце том рваная рубаха да пара дырявых носков. Правда, была у него ещё пачка жевательного табака.

Идет солдат, солнцу и теплу радуется, табак жуёт, палкой помахивает, песенки распевает, да так звонко, что отголоски далеко по холмам разносятся.

Входит Ларе в лес и видит: сидит на камне старушонка, отдыхает, видно. А камень-то огромный-преогромный.

– Садись, служивый, потолкуем, – говорит старушка. – Довелось нам с тобою и раньше трижды встречаться, да ты всякий раз так торопился, что мы и словечком с тобой не перемолвились.

– А, так это ты все мои скиллинги выманила! Ну да на здоровье! Не зря они тебе достались. Пришлось небось побегать! Прыткая ты, что правда, то правда! А потолковать я с тобой не прочь! Чего тебе надо?

Уселся Ларе на камень рядом со старушкой, посмотрела она на него и говорит:

– Загадай три желания!

Почесал солдат в затылке.

– Что б такое загадать? Ну, это проще простого! Хочу я жить с людьми в мире и дружбе, без этого не быть человеку счастливым. А ещё хочу, чтоб ранцу моему никогда износу не было – денег на новый мне всё равно не раздобыть.

– Загадай последнее желание! – сказала старушка.

И Ларе загадал:

– Пусть всё, что ни прикажу, мигом попадёт в мой ранец, а захочу – пусть ранец снова пустой будет.

– Сбудутся твои желания. Счастливого пути! – проговорила старушка и вдруг пропала, будто сквозь землю провалилась.

«Куда она подевалась? – подумал солдат. – Ну да не моего это ума дело!»

Поднялся он и снова тронулся в путь, но, на беду, споткнулся о камень, на котором сидел вместе со старушкой. Рассердился Ларе, помянул чёрта и пожелал: «Ну-ка, камень, ступай ко мне в ранец!»

А камень скок-поскок – и уж лежит в его ранце.

Но был тот камень такой огромный да тяжёлый, что потянул Ларса книзу. Опрокинулся солдат через голову и покатился по земле. Катится он, катится, синяки и шишки набивает! Натолкнулся, к счастью, на кряжистое дерево и остановился.

Отдышался солдат – уф-уф! – и прищурил глаз. Смекнул наконец: «Старушка-то, видно, не зря болтала – дело, выходит, серьёзное. Вот так здорово! Только я загадал, а камень уж в ранце лежит».

Пожелал Ларе от камня избавиться, и камень – скок-поскок – выпрыгнул из ранца.

Пошёл солдат дальше, весёлый-превесёлый. Только вдруг у него под ложечкой засосало, проголодался служивый: уж очень долго шёл он в тот день.

Видит Ларе: стоит у дороги помещичья усадьба. И надумал он зайти туда, хлеба ломоть попросить. Так и сделал. Заходит на поварню, а повариха как раз хлеб нарезает и маслом ломти намазывает.

– Не найдётся ли для меня хлеба ломоть? – спрашивает солдат.

– Найтись-то найдётся, – говорит повариха, – да только в этом доме всякий кусок на счету. Несдобровать мне, коли даже самой малости недосчитаются.

– Дом-то господский, а обиход, видать, сиротский! – сказал солдат.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация