Почему этот мотивчик был любимым у Путова? Да потому что бабушки в городе знали и видели всё, что произошло и что могло произойти. Этим бездонным кладезем информации Путов пользовался сам и учил сотрудников работать с населением, напоминая им постоянно, чей хлеб они едят. Народный! Поэтому должны отрабатывать, защищая тех, кто их кормит.
– Разрешите, товарищ полковник?
– Заходи, Пётр Иванович.
– Что-то случилось?
– Да, придётся подключить твою службу к одному делу, оперативники буксуют.
– Оправдаем ваше доверие, товарищ полковник.
Путов объяснил ему суть задания, отметив невероятную силу подозреваемого:
– Если обнаружишь, сам его не бери, сообщи мне, а я приму решение, как действовать, ребят своих проинструктируй, чтоб только обнаружили.
– Понял, разрешите выполнять.
– Выполняй, Пётр Иванович, выполняй.
Бодрый и гордый оказанным ему доверием капитан Шаров вышел от полковника. На вопросительный взгляд дежурного ответил:
– Не справляются оперативники – придётся мне решать их вопросы, – гордо поднял голову и проследовал к себе в кабинет.
Через полчаса провёл совещание в своём подразделении, и уже через час все участковые опрашивали население района, где Вей подрался с хулиганами, постепенно сжимая кольцо и приближаясь к дому, в котором жила Надежда. Бабули всё сидели у подъезда, перемывая косточки соседям и сплетничая по любому поводу. А повод у них был, да еще какой: хозяйка то двадцатой квартиры, Вера Ивановна, помолодела, да так, что её теперь называть по отчеству язык не поворачивался, выглядела отлично, совсем как дочь, которой шёл двадцать второй годок, уж и институт заканчивала. На все их расспросы, как удалось Вере Ивановне так помолодеть, та отвечала односложно: «Соблюдаю диету, не ем на ночь, занимаюсь зарядкой, веду активный образ жизни». Такой ответ соседок не устраивал, и они на неё затаили обиду, выдумывая самые невероятные истории по этому поводу. Одна такая история даже напоминала роман «Мастер и Маргарита»: якобы связалась с нечистой силой – вот и помолодела, а душу-то свою погубила. Как будто красоту может дать только нечистая сила. Такими высокими категориями бабули не мыслили, житейская мудрость, конечно, проще: оговорил человека, а там пусть разбирается, и чем невероятней ложь, тем проще в неё поверить.
И вот когда участковый Зарубин подошёл к ним с вопросом, не видели ли они чего-нибудь подозрительного, бабули прям оторопели от счастья, которое им привалило, а вопрос упал на благодатную почву.
– Подозрительного, – проговорили они, оглядываясь по сторонам, – да теперь всё вокруг подозрительно, – и высказали всё, что знали, о каждом жильце дома.
Участковый уже был не рад, что попал в эту западню, но прерывать их было нельзя.
– А вот это безобразие – разберёмся, а к этим я зайду, на этих составлю протокол.
Бабули цвели: редко им выпадало такое счастье выговориться и отомстить одновременно.
– Сейчас усиливается борьба с нелегальной миграцией, не живут ли в доме посторонние?
– Да как же не живут, милок, – и бабули наперебой стали давать информацию.
Семёнов делал вид, что активно записывает, чем вводил бабулек в неимоверный восторг. Два часа он уже выслушивал их бред и измышления. В этой мутной воде сплетен, междоусобиц и взаимных обид необходимо было выловить ценное зерно нужной ему информации, но терпенье подходило к концу.
– Вот, Верка, из двадцатой квартиры, – заговорила Петровна, – молодющая стала, а была то, как мы. Дочка её, Надежда, завела парня московского, тот уж ни стыда, ни совести, живёт у них.
– Что за парень? – почуяв удачу, спросил Зарубин.
– Так это, молодой, здоровый такой.
– Как одет? – проявил интерес Зарубин.
После описания сомнений не оставалось – это был интересующий его объект. Посидев ещё пол часика, участковый поблагодарил бабушек и, сославшись на дела, ушёл.
В опорном пункте всё ещё раз взвесил и поднял трубку служебного телефона. Набрал номер начальника.
– Слушаю, – раздался голос его начальника.
– Докладывает участковый Зарубин. Объект, указанный в ориентировке, обнаружен по адресу: улица Дачная, дом пять, квартира двадцать, – и пересказал разговор с бабулями.
– Молодец, Зарубин, – похвалило его высокое начальство, – пока ничего не предпринимай, жди указаний.
– Есть, – ответил воодушевлённый похвалой Зарубин.
А Шаров уже звонил Путову:
– Объект обнаружен, – доложил Шаров и выдал полковнику координаты, которые узнал от участкового.
– Молодец, – похвалил полковник, – не спугните объект. Установите наблюдение, как только появится подозреваемый, задержите.
– Товарищ полковник, – озадачился Шаров, – так у меня же участковые в форме – они демаскируют срытое наблюдение.
– Правильно, Шаров, поэтому мы подключим оперативников к этому делу. Через пять минут ко мне на совещание.
К балу всё подготовились. Вера Ивановна, которую не узнать, молодая, красивая; и Надежда в новом платье и счастливым блеском в глазах отправились в институт. Проходя мимо бабушек около подъезда, поздоровались, те ответили и зашушукались: «Теперь Зарубин с ними разберётся». Они даже испытали немного жалости и сострадания к бедным женщинам, которых оговорили.
Надежда была счастлива: Вей ответил, он её не забыл. И это для неё главное. Все страхи рассеялись, и теперь она наслаждалась жизнью. У входа в институт встретила однокурсниц и осталась с ними, а Вера Ивановна проследовала в зал, где должна была пройти торжественная часть. На входе её остановил представительный мужчина лет сорока:
– Извините, сюда вход только для родителей, а выпускницы заходят вон через ту дверь и садятся на первые ряды, вы разве не знаете?
– Нет, – смутилась Вера Ивановна, – я Хлебникова, пришла на вручение диплома дочери.
– Так вы мама! – воскликнул мужчина. – Прекрасно выглядите! Разрешите представиться: Мельников Иван Иванович, заведующий кафедрой. У вас прекрасная дочь, позвольте пригласить вас в родительский президиум.
Вера Ивановна растерялась и стала отнекиваться.
– Ничего не хочу слушать, – перебил её Мельников, – мама такой дочери должна быть в президиуме.
И не успела Вера Ивановна ответить, как Мельников взял её под руку и провёл в отдельную комнату, где находилось руководство института, спонсоры и родители, которым находиться здесь позволял материальный достаток. Когда они вошли, все разом обернулись.
– Господа, разрешите представить: мама Надежды Хлебниковой, Вера Ивановна.
Мужчины, мгновенно оценив эффектность и красоту Веры Ивановны, бросились знакомиться с ней. Дамы, напротив, игнорировали её, глядя с пренебрежением и даже с некоторым презрением. Красота – страшная сила, она и притягивает, и отталкивает одновременно.
