Так оно и случилось. В конце 1913 года венская полиция попросила мюнхенское полицейское отделение, установить адреса «уклонистов», находящихся в пределах города. И уже в январе 1914 года мюнхенская уголовная полиция доставила несколько человек в австрийское консульство. В феврале 1914 года Ади попал в Зальцбург на освидетельствование, где его признали непригодным к службе в армии. Оказывается, что его голодная юность в Вене отразилась на общем физичесом состоянии. Там он получил «белый билет». И это не помешало ему вернуться обратно в Мюнхен, и поступить на службу, но уже в германскую армию. Всего этого Иосиф тогда еще не знал, он сам попадает на фронт. Так прошло два года изнурительных боев, где Иосифу пришлось максимально выложиться, чтобы остаться в живых, и продолжить свои поиски. Однажды, находясь на кратковременном отдыхе, а это случилось после семнадцатого сентября 1917 года, он перелистывал ежемесячный военный вестник, и в списке награждённых лиц, увидел знакомую фамилию одного ефрейтора. Тот получил очередную награду, был награжден «Крестом с мечами» за боевые заслуги III степени. Теперь он нисколько не сомневался – из всех оставшихся в составленном им списке оставалось несколько фамилий, и одна из них была вполне очевидной. Теперь ему следовало попасть в совершенно другую немецкую часть, то есть в другую армию. И сделать это следовало вполне официально, чтобы не вызвать подозрения. В это время ему помогают военные агитаторы от коммунистов, к которым он успел примкнуть по идейным соображениям. Он давно наладил некоторые отношения с крайне правыми элементами. Нет, он не пытался что-то проповедовать, но его речи несли некий назидательный смысл. Он осторожно предсказывал проявления редкого национализма в Германии и во всем мире, что приведет к нежелательным результатам. Вот с этими крайними предпосылками, он призывал бороться. Иосиф попадает в госпиталь, где ему удается снова поменять документы, так он стал Иоганном Вольтом. Благодаря новым знакомствам и связям, рядовой Вольт очень быстро оказался на Западном фронте, где у коммунистов также были неслабые позиции.
Глава седьмая, описывающая успехи некоторых опытов
Прошло несколько недель. Ученые давно успели завершить первичный цикл намеченных работ, приступили к основной теме. Доктор Канец установил, что трансформировать и пропускать какую-то информацию через время крайне невыгодно. Все его работы велись на основе предыдущих работ, которыми занимались нацистские ученные. Этот аспект умалчивался, потому что люди, которые дали деньги на дальнейшие разработки, приняли серьезные меры безопасности. Часть архива видных ученых перешла американцам, вместе с теми людьми, которые, очевидно, смогли спастись во время оккупации. Другая часть архива, она хранилась отдельно, и попала в руки потомков тех людей, которые были причастны ко всем ужасам и злодеяниям прошлого. Теперь они объяснили доктору Канец, что все будет «по-другому».
– Мы должны исправить прошлое. Ибо ошибки, допущенные прошлым поколением, привели к величайшей трагедии. Вам доверено найти надежный способ связать время. Эти наработки помогут вам.
Он получил выписки из ежедневных журналов одного немецкого лаборанта, фотографии оборудования всей лаборатории. Именно это помогло ему повторить то, что уже было достигнуто ранее, и продвинуться дальше. Так, с помощью Лиона, своего нового помощника, и его новых идей, доктор Канец смог совершить рывок в «своей» работе. Теперь он полностью был уверен, что это чисто его направление, потому что он знал, как следует поступить дальше. Использовать человека, как антенну, воздействуя на участки его мозга, посылать сигнал, созданной нацистами машиной, в нужный временной период, вот основная идея нового научного тандема. Если молодой Лион хотел кардинально изменить мир, то доктор Канец был менее амбициозен, его устраивала только степень величия такого открытия. Он мог продать разработки японцам, русским или американцам, тем самым «кинув» своих нанимателей, заподозрив их в «нечестной игре». Какие для этого были основания? Ему никогда не отдавали на руки все имеющиеся в наличии документы. Это наводило на мысль, что ему не доверяют. Потом, адрес его «сестры»-связника и общее руководство институтом, они как-то расходились в мелочах. Если призадуматься, то по-настоящему, между его работодателем и им существовал небольшой буфер. Почтовый ящик. Он никак не смог напрямую связаться с нанимателем. Доктор Канец подозревал, что за его работами кто-то следит в самом филиале, но пока не установил, кто именно это мог быть. Сам доктор вел себя очень осторожно, и не давал повода, чтобы его могли заподозрить раньше времени. Он надеялся, что успеет все сделать и исчезнуть с горизонта, прежде чем его наниматель поймет, что все результаты открытия украдены. Молодого Лиона, своего нового ассистента, он во все планы не посвящал, но дал ему пару ниточек, чтобы тот сам что-то увидел, и решил, на чьей он будет стороне.
Итак, в фазе новых разработок, они действовали сами, без добровольцев. Иногда, даже без лаборанта. Лион сам садился в кресло, его обвешивали, точнее, обматывали бинтами с датчиками. Включали машину, настраивали самописцы. И он, смотря на картинки, начинал представлять некие образы, мысли, чтобы аппарат мог послать все это в далекое прошлое. Это длилось долго, очень долго, и не было понятно, чего именно они добились. Потому что на этот раз обратной связи долго не намечалось. После целой недели, они решили изменить параметры посылаемых сигналов. Но вот однажды вечером случилось чудо. В мозгах Лиона словно взорвалась граната! Он наконец-то услышал чужой голос. Но это была не прямая речь, а нечто, неразборчивое звучание, произнесенное человеком. Словно слабое радио, через возникшие шорохи и шумы. Он с трудом разобрал женский голос. Все это было словно отражение, шифр мыслей. Затем появились изображения, это было самое невероятное, для Лиона, он что-то увидел. Более того, любое его мыслимое слово или произнесенное им, на той стороне слышали. Оказалось, что там кто-то давно его слышит, и ничего толком не понимает. Потому что Лион успел выслать очень много неотсортированной информации. Его мысли сами по себе часто муссировали тему прошедшей войны, непроизвольно возникали навязчивые сцены ужаса концлагеря, где ему пришлось побывать. Это порождало на той стороне моста излишний страх, панику. Сами подумайте, каким негативными импульсами это все выкинуло в голову несчастной женщины, которую считали больной, чуть ли неодержимой демонами. И только этот новый этап контакта позволил ей понять, что она не сходит с ума, а слышит настоящего человека! Человека из далекого будущего!
Про себя женщина успела сообщить, только имя, возраст и дату совершаемого контакта. Да, особенностью этого сеанса было то, что она свободно говорила то на идиш, то на немецком языке, то на французском. Лион, долго побывав в чужой голове, вдруг попал в транс. Он не понял, когда наступил момент потери сознания, но доктор Канец вовремя вывел испытуемого из этого состояния. Для этого дал понюхать парню раствор аммиака. Потом он аккуратно завершил работу всего агрегата, записал все полученные координаты и используемые данные показатели всей установки. Это был их первый совместный успех! Лион еще лежал на кушетке с напряженным лицом, пытаясь осознать степень его прорыва, словно переваривал полученную из прошлого информацию, а доктор брызнул на него из стакана водой, пытаясь снять очевидные последствия возникшего шока. Потом они громко переговаривались, перебивали друг друга, словно подростки. Им было что сказать. Потом говорил Лион. Он делился ощущениями, которые получил, побывав где-то еще. Он видел глазами этой девушки чужое помещение, высокого темноволосого юношу, других родственников.
