Дахилис опустилась на колени у ложа, обняла Иннилис.
– Не плачь, сестренка, не плачь, пожалуйста, – уговаривала она. – Я люблю тебя. Я люблю тебя больше всех Сестер. Я никогда не выдам тебя. Даже самому королю!
Виндилис предоставила ей утешать и гладить Сестру. Когда плач наконец сменился тихими всхлипами, принесла из спальни ночную рубаху. Дахилис помогла Иннилис одеться. В пышных кружевах рубахи королева выглядела совсем ребенком. Все трое уселись на диване.
– Благодарю тебя за верность, Дахилис, – сказала Виндилис.
– Ты всегда была добра ко мне, – отозвалась та.
– Не так уж добра. Теперь я это понимаю. Но такова моя природа, – Виндилис помолчала. – И не в моей природе – любить мужчин.
Дахилис бросила тревожный взгляд на Иннилис, которая неуверенно проговорила:
– Я сама не знаю, какова моя природа. Хоэль и Грациллоний… но они меня не научили…
Дахилис прикусила губу.
– Это и моя вина. Я… жадная… мне не хотелось делить… его. Боюсь, это прогневило богиню.
Виндилис вспыхнула.
– Ты полагаешь, это? – с вызовом повторила она. – Нет, мы друг в друге черпали силу противостоять Колконору. Только так могли мы выполнять свой долг и не сойти с ума. Любовь – дар Белисамы. Неужто мы отвергнем ее ради мужчины, которому нет до нас дела?
– Ты несправедлива к нему, – стиснув кулачки, заспорила Дахилис. – В том и грех ваш, мне кажется, что вы отвернулись от короля, которого послали Трое нам во спасение. Иннилис… хотя бы ты, прошу тебя!
– Я постараюсь, – послышался слабый шепот. – Если он захочет. Но я никогда не оставлю Виндилис.
– Наверно, так можно… Кто я такая, чтобы судить? – Дахилис медленно разжала ладони, провела пальцами по своему животу, и ее охватил покой. Поднявшись, она открыто взглянула на Сестер и сказала: – Я обещала не выдавать вас и сдержу слово. Но мы должны узнать, правильно ли поступаем. Давайте вместе подумаем, к кому обратиться. Скажите мне, когда будете готовы. До тех пор прощайте, Сестры мои!
Она вышла, разметая подолом рассыпанные вьюнки.
Глава восемнадцатая
I
Недалеко от Дома Воинов над городскими укреплениями возвышалась тяжелая Водяная башня. Вода из канала попадала сюда через подземный тоннель и при помощи вращаемых быками машин поднималась в цистерны наверху, откуда по трубам расходилась к храмам, богатым домам, фонтанам и баням. Трубы были сделаны из обожженной глины – в Исе знали, что свинец постепенно отравляет человека. В остальном город питался дождевой водой, которую собирали в резервуары, снабженные песчаными фильтрами.
На крыше Водной башни располагалась обсерватория. Не все исанцы доверяли астрологам, но наблюдения за звездами и планетами требовались и для счета времени, и для навигации, и для религиозных обрядов. Знание ради знания также не отвергалось традицией. Ученые нуждались в отдельном здании для хранения инструментов, библиотеки, скриптория и учебных занятий. Римляне среди прочего возвели в Исе Дом Звезд – здание в афинском стиле, но приспособленное к условиям севера. Он и стал местом встреч философов, ученых, поэтов, художников, приезжих, готовых рассказать что-либо новое, и горожан, принятых в члены Симпозиума.
Королю, понятно, отказать не могли. Правда, не многие из правителей заявляли свои права на эту привилегию. Грациллонию хотелось оказаться в их числе, но до сих пор он не находил на то времени. Теперь, наконец, нашел.
После ужина предстояла свободная беседа, которая, случалось, затягивалась до рассвета, но послеполуденные часы были отведены для формальной дискуссии. Известие, что на нее явится король, собрало множество участников. Одетые в достойные, но строгие одежды, почти все в тогах, они, подобно древним, возлежали на расставленных по кругу ложах – две дюжины мужчин и королева Бодилис. Между каждой парой изголовий стоял столик с легким вином, изюмом, орехами и сыром. Босоногие юноши безмолвно, чтобы не прерывать беседы, подкладывали новые угощения – не для ублаготворения желудка, но для сохранения ясности мысли, в то время как вино развязывало языки. Помещение выглядело пустым, но истинные ценители наслаждались красотой мраморной облицовки и чудесной прозрачностью оконных стекол.
Президентом Симпозиума сегодня выпало быть Ираму Илуни, Властителю Золота. Невысокий лысый человечек не без юмора заметил:
– Я, пожалуй, воспользуюсь возможностью упрекнуть нашего почетного гостя, короля Грациллония. Моя должность всегда представлялась чистой синекурой, оставляя мне время для ученых занятий. Но в последнее время, представьте себе, он потребовал, чтобы в казначействе занимались делом !
Он откашлялся и продолжил:
– Впрочем, наша дискуссия посвящена другому вопросу. Мы намерены предложить для обсуждения вопрос веры – человеческих представлений о природе божества и духа, о целях и судьбе Творения. Это глубочайший источник, в котором черпают вдохновение наши души. Кроме того, для людей здравомыслящих и добродетельных вера определяет и мышление, и поступки. Я полагаю, что нельзя понять человека, не познав его веры. Вы согласны? Итак, со всем возможным уважением, познакомимся с верованиями присутствующих. Грациллоний?
Римлянин был предуведомлен и ответил с готовностью:
– Вы хотите услышать о моей вере? Однако не думаю, что сумею сказать что-нибудь, чего бы вы уже не знали. Митраизм был широко распространен в те времена, когда Ис поддерживал тесные связи с империей. Я буду рад объяснить все, что вас интересует, но пока мне хотелось бы только заверить собравшихся, что я готов чтить богов Иса… если не считать нескольких незначительных деталей обрядов… и если вызвал чем-то их недовольство, так лишь по незнанию, а не от недостатка доброй воли.
Он обвел глазами лица собравшихся. Только лицо Бодилис, одевшейся сегодня в серое, казалось суровым.
– Позвольте мне, – попросил Грациллоний, – услышать прежде рассказ о вашей вере. Я умоляю – просветите меня!
– С чего же начать? – раздался хриплый голос. Кое-кто усмехнулся. Вопрос задал один из немногих присутствующих, не принадлежавших к родам суффетов, – художник, посвящавший досуг исследованию материальных объектов.
– Вероятно, лучше начать с истории, которую, как ты помнишь, Грациллоний, мы с тобой уже обсуждали, – предложила Бодилис.
– Помню, – согласился Грациллоний. – Почтенные господа и моя королева, я повидал мир и знаю, как часто римляне ошибочно отождествляли чужеземных богов с Юпитером, Нептуном и прочими знакомыми им божествами. Я пока не слишком разбираюсь в пантеоне Иса. Не от недостатка почтения к богам – просто я не сумел пока проникнуть в тонкости.
– Например?
– О… некоторые из ваших богов, по-видимому, происходят из южной Азии, а другие – из Галлии. Но это не галльские божества. Таранис, например, получил верховенство среди богов от Луга, а Молот – от Саккелуса, но ни один из них, насколько мне известно, не почитается в городе, – Грациллоний позволил себе улыбнуться. – Помогите мне разобраться, в кого я превратился!
