Доны переглянулись, и капитан каракки спросил, о каких сигналах идёт речь.
– О сигналах, посредством которых корабли в море между собой общаются, – ответил я. – Флагами цветными, пушечными выстрелами, а ночью – фонарями.
– Да нет у нас сигналов, – ответил дон Мигель. – Если кто мимо или навстречу идёт можно флагом помахать, если что-то спросить или сказать очень важное надо. Ложимся в дрейф, посылаем баркас. Так и общаемся.
Теперь князь переглянулся со мной и произнёс:
– Весьма прискорбно это слышать от таких умудрённых мореходов. Если вместе несколько кораблей идут, они же как-то между собой общаться должны, так ведь? А вдруг у кого-то что-то случилось! Помощь срочная нужна, или заметили что-то, о чём все знать должны. Как же вы без сигналов обходитесь?
– Мы с попутчиками никогда не ходили, – произнёс дон Мигель. – Загрузились в порту и в путь. Некогда попутчиков ждать, время – деньги. Да и нас никто никогда не ждал. Каждый идёт самостоятельно. Если возникают проблемы, то выпутывается из них тоже каждый сам. Конечно, если встречается корабль, терпящий бедствие, то ему оказывается помощь, это обязательно. Ну а сигналы, – дон Мигель пожал плечами, – о сигналах каких-либо может быть и договариваются, но я об этом ничего не знаю. Не ходил я в группах кораблей!
– Я тоже не знаю о сигналах ничего, – дон Педро кивнул головой. – Те корабли, на которых я служил до этой каракки, тоже группами не ходили. Но сейчас мы пойдём тремя кораблями, из них галеон имеет серьёзное количество воды в трюме, и сигналы нам действительно необходимы. Они должны быть ясно различимы и понятны. Если у нас их нет, то надо их создать!
– Так, стоп, – озабоченно произнёс князь. – Вода в трюм прибывает или нет?
– Возможно, но сказать об этом точно не могу, – ответил дон Педро. – Как только мы победили пиратов, я сразу поставил людей на помпу. Но она одна, вторая сломана, а трюм достаточно большой. По крайней мере, уровень воды вроде упал. Если откачивать круглосуточно, до Буэнос-Айреса дойдём без особых проблем. Я распорядился поставить на откачку матросов, но их мало, а работа тяжёлая.
– Потап! – крикнул князь в сторону закрытой двери, а мгновенно появившемуся холопу приказал:
– Вторушу сюда и два десятка стрельцов, Олега и Епифана, с полным вооружением и вещами, бегом!
– Извините, герцог, – удивлённым голосом произнёс дон Мигель, – стрельцы вооружённые сейчас сюда зачем?
– Они на галеоне пойдут. С парусами помогут, если понадобится. А главное, воду будут откачивать постоянно. А то жалко Нептуну такое богатство отдавать!
Доны вежливо посмеялись князевой шутке. Долили в кубки вина, задвигались, разминая затёкшие от долгого сидения на неудобных сундуках и бочонках спины. Тут в каюту ворвался Вторуша с пищалью в руках. За его спиной теснились стрельцы с бердышами.
– Звал, княже?
– Пошто так мешкотно команду выполняете? – князь грозно сдвинул брови.
– Так, это, пока рухлядишко похватали…
– Придём на место, скажу воеводе, чтобы погонял вас хорошенько, а то совсем за плавание обленились! Стрельцов, Вторуша, по каютам определи и к помпе приставь, очерёдность назначь. Надо воду из трюма откачивать. И днём, и ночью. Матросов сменить необходимо, устали. Им завтра ещё с парусами работать. Дон Рамон сюда временным капитаном назначен, стрельцам накажи, чтобы слушались его беспрекословно! Воевода тоже здесь будет, скучать не даст. И с огнём поосторожнее! Всё понял?
– Понял, княже!
– Тогда иди!
Доны, хоть и были оповещены князем, для чего он вызвал на галеон вооружённых стрельцов, сидели, замерев, с выражением удивления и даже некоторого страха на лицах. Когда Вторуша, стуча сапогами, вышел из каюты, дон Мигель, поёрзав на сундучке, произнёс:
– Честно говоря, я несколько даже, как бы это выразить…
– Пугаться, дон Мигель, моих воинов вам с доном Педро не надо, – улыбнулся князь. – Мы же союзники и партнёры. Русские первыми не нарушают взаимовыгодных договоров. Просто вопрос с откачкой воды необходимо было решить ещё днём. Вот и пришлось воинов как по тревоге поднимать. Ну да ладно. Вернёмся к вопросу сигналов. Какие будут предложения?
Предложения были разные, но малоподходящие к морским условиям. Что необходимо использовать фонари и флаги – согласились все. Потом решали, о чём эти сигналы должны говорить. Актуальными для корабля-калеки выбрали три: сильная течь, иду к берегу, прошу помощи. Если с флажками было более-менее понятно и просто, то с фонарями оказалось сложней. Но перебрав несколько вариантов, решили и эту проблему. Я, исполняя роль секретаря, всё подробно записал. Потом медленно прочёл каждый пункт «Свода сигналов», наверное, первого в мире. Ещё раз обсудили, кое-что подправили и «приняли во втором чтении», как будущие депутаты станут выражаться. Тут же я переписал получившийся документ на чистовую в трёх экземплярах. Два вручил донам, один оставил себе. Теперь капитаны должны решить, кого из своих людей, грамотного и сообразительного, они назначат сигнальщиками. На этом решили совещание закончить.
– За успех нашего предприятия! – провозгласил тост князь.
Допив вино и прихватив фонари, мы пошли на каракку. На галеоне, как и на бригантине, остались несколько вахтенных матросов. В недрах галеона слышались чавкающе-хлюпающие звуки. Стрельцы приступили к осушению трюма. Кормовые огни на всех трёх судах были зажжены, на фок-мачтах так же повешены по зажжённому фонарю, а то ещё наскочит кто-нибудь в темноте. Океан большой, но и в нём случаются ДТП.
Войдя в ставшую уже почти родной каюту на каракке, я первым делом перекрестился на икону Николая Чудотворца, а потом схватил с лежавшей на сундучке доски кусок варёной говядины и вцепился в него зубами. За сегодня моя первая еда! Но этой крупнорогатой скотине было, наверное, лет сто, когда её забили. А может сама померла, от старости. Потому зубы мои справиться с останками свидетельницы первого путешествия Колумба в одиночку не смогли. Пришлось пригласить на праздник живота маленький нож, резать мясо на мелкие кусочки и глотать, почти не жуя. Ведь голод не тётка. Догрыз свой кусок, вздохнул и подумал: скорей бы уже до земли добраться, поймать какую-либо животинку, хоть суслика, и свеженького вкусить! Знаю, что не у одного меня такие мысли. Мы все питаемся одинаково, тем, что в трюме запасено. А запасы уже к концу подходят. Может, что в трофеях найдётся повкуснее столетней заготовки для сапожной подошвы?
– Пётр Фомич, – обратился я к догрызающему со свой кусок боярину. – А ты, когда по трюмам лазил, провиант какой нашёл или нет?
– На бригантине есть кое-что, а на галеоне почти пусто. Овса немного, полбочки солонины да та мука отравленная, вот и всё. – Боярин мелко перекрестился. – Упокой, Господи, их души грешные. Воды немного, три бочки сорокаведёрных. Да вина две бочки шестиведёрных, одна початая. У пиратов побогаче будет, да это и понятно. И в море вышли недавно, и ограбить кого-то успели, добыча кучей в трюме навалена. Я с краешка посмотрел – завтра можно будет кашу гороховую сварить. Я Фоме уже мешок отправил, да ещё сала солёного бочку нашёл небольшую, пуда на четыре. Но продуктов у злодеев должно в достатке быть. На всех до Буйноса этого хватит.
