– Так ты сейчас начнёшь превращаться во всех этих животных?! – с ужасом произнёс индеец, резко поставив чарку на «стол».
– Нет, конечно. Я выпил совсем чуть-чуть. А для превращения надо вот такой кувшин, – я показал, – одному выпить.
– Так зачем ты пьёшь?! – воскликнул вождь, изумлённо глядя на меня.
Я не стал говорить ему, что в малых дозах алкоголь полезен, повышает настроение, понижает болевой порог и т. д. и т. п. Незачем ему об этом знать. Алкоголь в колонизации Америк сыграл не последнюю роль, помогая белым поселенцам освобождать земли от коренного населения. Но я решил познакомить вождя с алкоголем совсем с другой целью – внушить ему, а через него всему его племени, что пить его НЕЛЬЗЯ!
Я говорил, и повторять буду: мне нужны люди – крестьяне, рабочие, солдаты, ремесленники. А на каком языке они говорят – не столь уж и важно. Сейчас жизненно необходимы крестьяне. Гуарани умеют сажать овощи и ухаживать за ними. Они знают подсечно-огневое земледелие. Научить их сеять хлеб и лён – не проблема. Превратить их из полукочевников в осёдлых земледельцев, дать им сытую, не зависящую от охотничьей удачи, жизнь, значит, и себя обеспечить пищей и одеждой. А это сейчас будет главным для нас. Из метрополии крупу-муку-одежду-обувь не навозишься. Дорого и долго. Вон, дон Мигель обмолвился, что очень выгодно продал свой товар – сам-пять! Вот и надо думать, как здесь при таком снабжении и местных ценах выжить. Никакого золота не хватит. Пока этот материк мало освоен и не очень изучен и развит, надо крутиться. Королю он не интересен. Испания сама не знает, что с ним делать. Потому ничего и не делает, только иногда кого-нибудь сошлёт, как княжьего родственника. Сами переселенцы едут сюда неохотно – золота на территории Аргентины нет, а серебро только в названиях страны и реки. До массовой сюда эмиграции ещё лет сто. А где сейчас брать рабочие руки? Мне нужны не только женщины племени Матаохо Семпе, мне нужно всё его племя, до последнего человека! Здоровые и сильные. Под моим крылом они будут защищены от происков всякой швали. Только они нужны не здесь, а в районе бухты Монтевидео. Как мне их туда заманить переселиться, обязательно придумаю. Но попозже.
– Для испытания своей силы и воли: смогу ли побороть просыпающихся зверей.
Я плеснул из кувшинчика в свою чарку и выпил.
– Как видишь, я ни в кого не превратился. Я этих зверей могу победить.
– А я смогу?
– Нет, вождь. И не потому, что ты слаб. Нет, ты силён, но с этими зверьми справиться не сможешь. Против них необходимо специальное оружие, невидимое, которого у тебя нет. Конечно, ты можешь попробовать, но я бы тебе не советовал этого делать. Ты свой авторитет уронишь. Разве пойдут воины за таким вождём? Нет. Над тобой даже попугаи смеяться будут! Так что тебе лучше даже и не пробовать пить эту ужасную огненную воду. В твою чарку я налил сок ягод, растущих на моей земле. Вот его ты можешь пить, не опасаясь тех зверей, но опять же – в меру.
Я взял кувшинчик и отдал одному из стрельцов, стоявших за моей спиной. Вождь осторожно пригубил вино, потом медленно выпил и, облизав губы, сказал:
– Вкусно. – Поставил чарку на ковёр и произнёс:
– Солнце уже коснулось западных гор. Мне пора возвращаться. Ты, Морпех Воевода, получишь всё, что я обещал! И я буду ждать твоего визита.
На этом мы и расстались. Индейцы, встав цепочкой, отправились в сторону реки. Впереди, помахав мне на прощание рукой, шёл вождь, Матаохо Семпе. Мир, так мне необходимый, был заключён. Осталось только его закрепить. Как это сделать – придумаю, время ещё есть. Опершись на плечо Маркела, я вернулся в лагерь. Хорошо, что вождь не видел, как заплетались мои ноги. Крепка дядькина самогонка!
Утром десятого дня после отбытия индейцев наблюдатель доложил, что к нам приближается одинокий абориген. Легко и быстро бежал он, держа в одной руке копьё, а в другой – круглый предмет, размером с баскетбольный мяч. Похоже, гонец от вождя. Добежав до столба, на котором всё ещё висел череп касатки, индеец стал кричать, размахивая рукой. Я вышел ему навстречу и пригласил в лагерь. Он отдал мне сделанную из высушенной тыквы корзинку-калебас и произнёс:
– Я – Сатемпо, старший сын Матаохо Семпе. Приветствую тебя, Морпех Воевода! Мой отец приказал передать зелёные камни, все, что собрали в наших деревнях. Следом за мной плывут лодки с твоими женщинами. Здесь будут завтра к полудню.
– Приветствую тебя, славный сын могучего вождя! Прошу в мой дом, раздели со мной дневную еду.
Индеец передал мне довольно тяжёлый калебас и, помявшись, произнёс:
– Заходить в твой дом отец запретил.
Я был удивлён, потому быстро просканировал мозг гонца. Причины запрета я в нём не обнаружил. Странно!
– Настаивать не буду, воля отца – закон для сына. Но ты хотя бы поешь со мной.
Гонец секунду подумал и согласился. По моему знаку из лагеря вынесли небольшой столик и два трёхногих табурета. Появилось блюдо с мясом и стопка лепёшек. Я сел и показал индейцу на табурет. Он сел, но было видно, что это ему в новинку. На лепёшке я подал ему кусок варёного мяса. Индеец ел без жадности, куски брал аккуратно, а не хватал, торопясь запихнуть в рот. Дикарь имел чувство собственного достоинства и не хотел показывать, как он голоден чужаку. Это мне импонировало, Сатемпо начинал мне нравиться.
Новые вкусовые ощущения – мясо капибары с солью и пшеничные лепёшки, покорили Сатемпо. Но вскоре голод был утолён, а на широком блюде ещё оставалось несколько кусков, ну ни как не могущих поместиться в его желудке. О досаде на такой маленький желудок мне поведала эмоциональная волна его мозга. Я его не осуждал. Жизнь примитивных народов, это постоянная борьба с голодом, зависимость от удачливости на охоте, рыбной ловле. Земледелие гарантирует получение большего количества пищи, но не при таком способе его ведения, как подсечно-огневое. Много труда надо вложить, чтобы земля стала давать какой-либо урожай. Каменными топорами большое поле от леса не расчистить, палками – не вскопать. Вот и получается, что если улыбнётся удача – индеец наедается до отвала, если нет – голодает. А тут перед Сатемпо лежит гора еды, а он уже наелся! Досадно оставлять!
Я мысленно связался с Вито, и тот принёс кусок холста. В него я завернул недоеденное и вручил индейцу. Попрощавшись, тот подхватил с земли своё копьё и побежал в сторону реки. Бег его был уже не столь быстр и лёгок. А я пошёл в лагерь, взяв тыкву с изумрудами. Килограмма два посылочка! Обогнав меня, пробежали два стрельца. Один нёс столик и блюдо, другой обе табуретки. Мебель эта из моей палатки и сейчас она мне понадобится. Не спеша прошёл по лагерю, попросил Вито найти и прислать ко мне Моисея. В палатке сел за стол, на котором уже лежали две лепёшки, стояли блюдо с мясом и кувшинчик с вином – мой обед. Только приступил к трапезе – появился запыхавшийся Моисей. Что-то мои распоряжения все бегом исполнять стали! Пригласил к столу, но тот отказался. Тогда показал на стоявшую возле блюда тыкву:
– Открой и посмотри, что там гонец принёс.
