– Да что случилось?
– Не по телефону. Приедешь, я все покажу.
Я извинилась перед клиентом и передала его другой гадалке, пообещав двое снизить цену за гадание, дабы возместить моральный ущерб. Затем быстро накинула плащ и подошла к входной двери. В квартире Маши я была через десять минут.
Красавица показалась мне необычно бледной. Ее нежно-фарфоровое лицо было похожим на гипсовую маску. Она жестом предложила мне повесить плащ на деревянный крючок рядом с входной дверью, и махнула рукой в сторону комнаты. Комната выглядела так же скромно, как и вся серийная блочная квартирка. Маленькая, обставленная еще советской мебелью – фанерная секция, небольшой шкаф «Прощай, молодость», маленький плюшевый диванчик, стеклянный журнальный столик на колесиках. Я повернулась к стоявшей в дверях комнатки Маше:
– Маш, ты квартиру снимаешь?
– Нет, я здесь с детства живу. С мамой, просто она сейчас на работе.
– А где же кровать мамы?
– А этот диван раздвижной, мы прекрасно помещаемся вдвоем.
– А ты не просила Виктора Исаевича купить тебе другую квартиру?
– Мне от него другое нужно. Будет слава, будет и квартира.
Ладно, я сейчас о другом переживаю. Вот, смотри!
Она протянула мне большой белый конверт, на котором крупными печатными буквами было выведено:
«Господину Перельману в собственные руки. Срочно.»
– Господин Перельман – это твой банкир?
– Именно. Это ему передали через охрану сегодня утром. Посмотри, что в конверте.
Я достала из конверта бумагу формата А-4, на которой компьютерным шрифтом было набрано:
«Уважаемый господин Перельман. Если вы в течение недели не переведете на счет номер такой-то 20 тысяч евро, ваша протеже Мария Теркина, выступающая под псевдонимом Снежная королева, будет убита. Доброжелатель»
Я перевела глаза с анонимки на Машу:
– Маша, наверное, такие письма всем банкирам приходят. Может быть, это шуточки Петра Гринько?
– Там, в конверте, еще одна бумажка лежит. Посмотри.
Я заглянула в конверт. Точно, еще один листик завалялся, размером поменьше. Достав его, я обнаружила, что это распечатанная на принтере фотография. Она была отличного качества, но я долго смотрела на картинку, не в силах поверить своим глазам.
Девушка на фото явно была мертва, ее распухшее посиневшее лицо фотокамера отобразила с необычайной четкостью. На отличном цифровом фото можно было рассмотреть даже провалы пустых глазниц. Убитая лежала на бетонном полу какого-то подъезда, рядом с ее головой были засняты большие блестящие ножницы с грязно-коричневыми концами. Пытаясь осознать увиденное, я долго рассматривала короткие бурые волосы покойницы, в которых блестели фиолетовые и зеленые пряди. Затем перевела глаза на откинутую в сторону руку убитой. Похоже, там виднелись розовые перья экзотической птицы. И чем больше я смотрела на фото, тем больше убеждалась – на бетонном полу лежала Марго.
Глава 9
Я быстро набрала номер Марины Петровны.
– Это Полина. Что с Марго?
– Ты уже знаешь? – голосов пашиной матери звучал глухо. – Она убита вчера вечером в нашем подъезде.
– Она была одна, без Паши?
– Вышла на пять минут, в соседний киоск за папиросами. Полина, ты ко мне приедешь?
– Да, через пару часов. Какая помощь нужна?
– Просто поговорить. Пожалуйста.
– Да, я скоро буду.
Я нажала «Отбой» и повернулась Маше.
– Я знаю убитую девушку. Но убийца – откуда он знает про тебя и Виктора Исаевича?
– Он забыл об этом написать. – безжизненным голосом откликнулась Маша. Я порадовалась, что чувство юмора ее покинуло не окончательно.
– А что это за счет, твой банкир проверил?
– Да, разумеется. Это анонимный счет на сейшельских островах. Кому принадлежит – неизвестно.
– Да, наш шантажист неплохо подготовился. И что думает делать Виктор Исаевич?
– Он сказал, что выбор за мной. Он вполне может перевести на счет требуемую сумму. Но подозревает, что завтра от него потребуют уже двести тысяч, а через неделю – два миллиона. А потом меня все равно убьют.
– В общем, логично, еще никому не удавалось откупиться от шантажиста. Тем более, с замашками маньяка. Ну и что тебе предлагает твой банкир? Одеться в белое и ждать человека с ножницами?
– Нет, – слабо улыбнулась Маша. – Он предлагает приставить ко мне двух охранников и обратиться в милицию. Пусть найдут шантажиста раньше, чем истечет срок уплаты.
– Очень разумное решение.
– Ты серьезно веришь, что охрана меня спасет?
– Конечно, от снайпера никакая охрана не защитит, но ведь тут другой случай. Шантажисту невыгодно тебя убивать, тогда он ни гроша не получит. Скорее, он тебя постарается похитить. Кстати, интересно, почему он с этого не начал?
– Ты меня спрашиваешь?
– Просто размышляю вслух.
– Веселая у меня перспектива…
– Погоди паниковать. Во-первых, неделю тебе, скорее всего, ничего не угрожает. Хотя, на всякий случай, охрану лучше выставить немедленно.
– Через час прибудет, Виктор Исаевич уже обратился в охранное агентство.
– Во-вторых, возможно, за неделю милиция найдет маньяка. Он ведь не первую девушку убил.
– Кого же еще?
– Как минимум, еще гадалку из моего салона. Помнишь, мы к следователю ездили?
Пожалуй, этого говорить не следовало. И без того слишком белое лицо Маши приобрело какой-то странный сероватый оттенок, губы как будто ввалились, и она, покачнувшись, ухватилась за дверь.
– Маша, да ты что? Никто не охранял гадалку Аню и девочку Марго. А вот тебя будут охранять. Да я уверена, что маньяка вот-вот схватят. Кстати, в милицию уже обратились?
– Нет, Виктор Исаевич ждет моего решения – милиция или деньги.
– Однозначно, милиция. Ты же не можешь рассчитывать на честное слово серийного убийцы! Звони немедленно!
Следователь Белов лично прибыл в гости к Маше через час, почти одновременно с двумя мордоворотами из охранного агентства «Цербер». Мордовороты удобно устроились на кухне девушки, а мы со следователем заняли гостиную.
– Полина, откуда вы знаете девушку на снимке?
– Это невеста моего старого друга Павла, он нас с ней познакомил.
– Как интересно, Анна Лещева тоже была вашей знакомой…
– Вы намекаете, что это я душу своих знакомых девушек, выкалывая им глаза ножницами?
– Откуда вам известно, что глаза девушек выколоты именно ножницами?
