Вечером ко мне заглянул продюсер Петр Гринько. Он сообщил, что все объявления вышли, на завтра в полдень назначена пресс-конференция, на которой я буду сидеть рядом с Машей и отвечать на вопросы журналистов.
– Вот, подготовьтесь. – с надменным видом он протянул мне несколько листов компьютерной распечатки. – Завтра, в 11.30, за вами сюда заедет моя машина, вас отвезут на место, а после пресс-конференции отвезут обратно.
– Я поняла. Но мы так и не решили вопрос моего гонорара?
Гринько вздрогнул, как будто я его укусила.
– Какого гонорара?
– Мы вроде бы договаривались, что мое честное имя вы используете не за «спасибо»?
– Но это реклама и для вас!
– Пока что клиенты ко мне валом не повалили. Вероятно, они не верят, что я их тоже выведу на Большую эстраду.
– И какой гонорар вас устроит?
– Тысяча долларов за месяц. – наобум сказала я.
– Я обсужу этот вопрос с Виктором Исаевичем.
Мне надоел этот цирк.
– Обязательно обсудите. И давайте сделаем так. Когда завтра за мной приедет машина, шофер передаст мне запечатанный конверт с гонораром. Я оставлю его в салоне и поеду на пресс-конференцию. Если конверта не будет, будем считать, что наш договор расторгнут. Разумеется, в этом случае я никуда не поеду. Так пойдет?
– Вы ставите мне условия? – сухо спросил продюсер.
– Именно так. Почему вас это удивляет? – так же официально поинтересовалась я.
– Мне говорили о вас совсем другое… – задумчиво сказал Петр.
– Что же именно? Что мне неудобно было брать деньги с матерей, дети которых арестованы или погибли, и я помогала им бесплатно? Да, людей, у которых горе, мне искренне жаль, с них я денег обычно не беру. Но каким же образом, интересно, это относится к вам? Вы не производите впечатление сирого и убогого.
– Да, я в вас ошибся. – задумчиво протянул продюсер.
– Вероятно. А за ошибки надо платить. – философски заметила я.
– Я вас понял. Завтра шофер привезет вам деньги.
Гринько поднялся с места и, сухо кивнув, пошел к выходу. У самых дверей он остановился, повернулся и произнес:
– Но если вы завалите пресс-конференцию, мы вычтем половину из следующего гонорара.
Назавтра с самого утра меня начала бить нервная дрожь. Я представляла себе огромный актовый зал, в котором сидит добрая сотня злобных журналистов с фото- и телекамерами. Все камеры направлены на меня, сверкают вспышки, а я, забыв от ужаса все домашние заготовки, вместо внятных ответов на вопросы лишь мычу и заикаюсь. Я вновь и вновь перечитывала компьютерные листки, на которых была краткая биография Маши Теркиной и история нашего с ней знакомства.
Маша всего два года назад закончила школу, поступила в ВУЗ на заочный юридический факультет, отучилась полтора курса и поняла, что юриспунденция – не ее призвание. Тут она вспомнила о давнем предсказании гадалки Земфиры, где та ей обещала славу и Большую эстраду, и решила попробовать счастья на сцене. Ее тут же заметил знаменитый продюсер Петр Гринько, и предложил записываться на его музыкальной студии. Маша записала сольный диск, который уже попал в ротацию на двух самых популярных городских радиостанциях, и продюсер придумал ей псевдоним Снежная королева. Сейчас Снежная королева снимает видеоклип на одну из своих лучших песен. Этот видеоклип с нетерпением ждут сразу два российских музыкальных канала. Мне предстояло подробно рассказать про то, как я когда-то увидела в магическом кристалле сцену Кремлевского дворца и стоящую на этой сцене Машу. Про деньги богатого Виктора Исаевича в пресс-релизе не было сказано ни слова.
К половине двенадцатого мой страх достиг апогея. Наконец, в кабинет вошла Синтия с конвертом:
– Полина, за тобой приехали. Вот, мне передали конверт, и просили тебя выходить.
Я вскрыла конверт, пересчитала деньги и сунула конверт Синтии:
– Береги до моего возвращения! С собой брать не хочу, а то добрый Гринько может решить, что прессуха провалилась, и тут же вычесть у меня этот конвертик.
Затем я перекрестилась и на дрожащих ногах пошла навстречу опасности.
Глава 5
Пресс-конференция проходила в небольшом офисе на первом этаже каменного жилого дома. В маленькой комнатке стояла дюжина стульев и небольшой продолговатый стол с пятью табличками. Я подошла поближе и прочитала надписи на табличках: «Снежная королева», «продюссер Петр Гринько», «гадалка Земфира» «администратор Кира Наводько», «ди-джей Виктор Шкур». Перед каждой табличкой стояла бутылка минералки без газа и граненый стакан. Мне очень захотелось увидеть Шкура, но пока в комнатке, кроме меня, Маши и Петра Гринько, находилось лишь две женщины преклонных лет – то ли журналистки, то ли организаторы замечательного действа. На меня они внимания не обращали. Ну и ладно, зато у меня наконец появился шанс поговорить с Машей.
– Привет! – бодро начала я, подойдя к сидящей в уголке девушке.
– Здравствуйте, Земфира!
– Во-первых, давай на «ты», я не намного старше тебя. Во-вторых, для тебя я Полина. Я тут прочла, что ты решила бросить институт. Уверена, что тебя ждет большая сольная карьера?
– Ты хочешь меня обидеть? – красавица еще шире распахнула огромные глазищи.
– Да ты что! Мне правда интересно, как становятся звездами. Мне все время казалось, что ни красота, ни талант особого значения не имеют, нужны лишь деньги. А у тебя все три составляющих… Но ты ведь будешь в вечном долгу перед Виктором Исаевичем?
– Да нет, мы никаких бумаг не подписывали. – после некоторой внутренней борьбы Маша решила на меня не обижаться. – Пойдет карьера – так скажу благодетелю душевное спасибо. Не пойдет – так восстановиться в ВУЗе никогда не поздно.
– А что ты думаешь делать дальше – после клипа?
– Виктор Исаевич обещал заплатить московскому телеканалу за мое участие в одной музыкальной передаче. А дальше, надеюсь, меня пригласят на какой-нибудь сборный концерт в Москве. Там попытаюсь заинтересовать настоящего продюсера.
– Если получиться, тебе придется уехать из города и оставить своего спонсора?
– Мы так и договорились. Если я стану звездой – ему же приятно будет сознавать, что именно он вывел меня на орбиту.
– Но он тебя потеряет…
– Ну и что? – улыбнулась Маша. – Ты думаешь, при его деньжищах ему сложно будет другую студенточку найти?
Я несколько растерялась. Прагматичная девушка, что и говорить. Я в ее возрасте такой не была.
– Маша, а сколько тебе лет?
– Уже двадцать. – вздохнула девушка. – Поздновато для начала сольной карьеры. Но что поделаешь? Раньше Виктор Исаевич не подворачивался.
– А где ты его сейчас нашла?
