По территории лагеря были разбросаны еще трупы бандюков и красно-черных, но эти были самыми колоритными.
– Жесть! – резюмировал Рудик, оглядев поле битвы.
– Не то слово, – кивнул я. – Вот что бывает из-за отсутствия вежливости и присутствия дешевых понтов.
– Ага, вижу, – кивнул понятливый спир. – По ходу, дешевые понты дорого обходятся.
– Соображаешь, – хмыкнул я.
– И это ж они все по твою душу приехали, – заметил Рудик. – Получается, нехилый ты приз, Снар, если за то, чтоб тебя заполучить, такая куча народа готова жизнями рисковать.
– Получается так, – нахмурился я.
Мне всё больше не нравилось быть самым ценным артефактом на зараженных землях, за которым теперь-то уж совершенно точно гоняются все группировки Зоны. Пожалуй, при таком раскладе невредно будет замаскироваться, а то моя неизменная камуфла наверняка уже примелькалась. И хотя в такой каждый второй сталкер ходит, неплохо было бы вообще выпасть из категории тех, кого могут принять за снайпера, стоящего полмиллиона.
Решение нашлось тут же, причем в буквальном смысле этого слова. Оно лежало неподалеку ногами в кустах, держась скрюченными пальцами за пучки серой травы, выдранные из земли, и раскинув мозгами на полметра вокруг того места, где раньше находилась голова.
Иными словами кто-то из «боргов» выпустил очередь из АК прямо в лицо бандиту, и свинцовые цилиндрики калибра 7,62 разнесли башку в лохмотья, даже бороды не осталось. Бандюк грохнулся наземь, поскреб землю пальцами, и умер, ибо когда нет головы и жить-то вроде как незачем.
Однако у обезглавленного трупа имелось несколько впечатляющих достоинств. А именно: удобные тактические черные штаны, черная рубашка того же плана с большими нагрудными карманами под бронепластины, усиленные перчатки с жесткими накладками на костяшках, и кожаный плащ цвета ночи, при ближайшем рассмотрении оказавшийся снабженным кучей всяких приятных и полезных «ништяков». Например, в специальном внутреннем кармане нашлась полная фляга спирта, в другом – мультитул, в третьем – тактическая авторучка, которой и писать удобно, и пробить чей-нибудь висок можно совершенно свободно. В общем, типичный прикид крутого бандита, наверняка позаимствованный в качестве трофея у такого же ловца удачи из другой группировки, только менее удачливого.
Впрочем, сейчас этот более удачливый ловец лежал на земле в виде трупа, и явно более не нуждался в крутом тактическом шмотье. А моя камуфла, вследствие моих активных боевых действий разодранная в нескольких местах и грязная донельзя, явно требовала замены.
Короче, не долго думая я приступил к переодеванию. Рудик при виде моих действий сморщил нос:
– Не, я всё понимаю. Спирт, например, годный трофей, на привале употребим, если не зажмешь.
– Не зажму, не переживай, ученик Шерстяного, – сказал я.
Рудик довольно хмыкнул, но не успокоился.
– Со спиртом, значит, решили. Но остальное… Скажи, тебе не противно на себя чужой шмот напяливать?
– У меня ж в отличие от некоторых нет несъемной шкуры, при наличии которой запросто можно ходить в одной лишь тряпке, прикрывающей хозяйство.
Спир покосился на свою набедренную повязку, подхваченную ремнем.
– Не поспоришь, – задумчиво почесал он развесистое ухо. – Но всё равно как-то не по себе. Чужая рубашка, чужие штаны… Чужим по́том поди воняет.
– Не без того, – кивнул я. Рубашка, кстати, подошла как влитая, а штаны оказались на размер больше. Ничего страшного. Ногами махать в таких удобнее, а излишки длины я заправил в «берцы».
– Так вот я и говорю – не мерзко чужие запахи нюхать? – не отставал въедливый спир.
– Выветрятся через сутки, а через двое шмотки своим по́том провоняют так, что только держись, – проворчал я. – Это Зона, сталкер, а не институт благородных девиц. Тут как бы на вонь, грязь и кровь внимания не обращают.
– И на вшей тоже не обращают?
– На них обращают еще как, – сказал я, влезая в плащ. – Когда давят. Еще вопросы будут?
В другое время я б спира послал куда подальше с его гигиеническим допросом, но сейчас я был доволен удачным комплектом трофейного барахла. Кожаный плащ в Зоне неплохое приобретение с учетом частых дождей и, как следствие, постоянной промозглой сырости. Завернулся в него – и спи себе, словно в коконе. Плюс кучу всего можно разместить во внутренних и внешних карманах, а также в специальных петлях, пришитых к подкладке. Бывший хозяин, например, в них насовал несколько качественных «хиббеновских» метательных ножей. Метатель из меня еще тот, но выбрасывать металки я не стал – в случае чего их можно и как обычный нож запросто использовать.
Дополнительно в карманах я нашел жгут и две аптечки, плюс запас протеиново-углеводных батончиков из американских сухих пайков. Вообще класс! И чего я раньше не додумался себе такой плащ раздобыть?
Помимо этого я подобрал еще и более-менее приличный автомат, прихватив к нему сумку со снаряженными магазинами. Но и «Ремингтон» не выбросил. Есть у меня слабость к портативным ружьям, еще со времен утраты КС-23 ностальгия грызет. Так что пусть будет, хоть и тяжеловато передвигаться с таким арсеналом.
– Нету больше вопросов, – скривился Рудик. – И после этого они нас зовут грязными мутантами, а себя считают эталоном внешней и внутренней чистоты.
– Слушай, грязный мутант, реально задолбал ты со своими нотациями, – слегка вызверился я. – Вон у того трупа в кишках я видел зубную щетку, прихвати для личной гигиены, если не брезгуешь. Другого в Зоне не бывает, заруби себе на носу. Или свое таскай, грязное и порванное, или чужое, но снятое с трупов. Покупать у местных торгашей втридорога – это для богатых, а мы с тобой далеко не миллионеры. Короче, разговор окончен. Пойду-ка я «Бритву» свою поищу, может, где бандюки ее заныкали в своих хатах.
– Нету там твоей «Бритвы», не ищи, – сказал Рудик. – Ее главарь банды обменял какому-то хмырю на то самое ружье, что ты держишь в руках.
– Продешевил, – скрипнул я зубами. – Небось, не знал, что меняет. И где сейчас тот хмырь?
– Свалил по той же дороге, по которой сюда эти красно-черные приехали. Похоже, твой нож кому-то очень сильно приглянулся, если за ним специального человека послали.
– Откуда инфа-то? – поинтересовался я.
– Я ж спир, – гордо приосанился Рудик. – Нас специально для разведки создавали – подслушивать, подсматривать, поднюхивать. И пока я ждал удобного момента, чтоб начать тебя спасать, заодно информацию собирал. Видишь, пригодилась.
– Благодарю, – кивнул я.
– Не за что, – хмыкнул мутант. – Это я просто тебе Долг Жизни вернул. Один. И еще один остался. Вот верну его – и мы в расчете.
Признаться, я уже не помнил, кто из нас кому жизнь задолжал, но если спир так считает – ему виднее.
– А шмотки твои новые все-таки изрядно пованивают, – повел носом Рудик. – Мое чувствительное обоняние будет весьма страдать до тех пор, пока миазмы того разбойника из них не выветрятся.
