Это были фанатики, защитники самой главной аномалии Зоны. Никто доподлинно не знает, сами ли они, по собственной воле пришли служить Монументу, либо аномалия просто захватила их сознание и заставила служить себе. Сейчас эти то ли люди, то ли куклы неподвижно стояли на коленях, обратив взгляды на Монумент, при этом оружие фанатиков лежало подле них – молитвы молитвами, а про автомат в Зоне забывать никак нельзя.
Но помимо молящихся была в зале еще одна мрачная фигура, сейчас пристально разглядывающая меня через толстые смотровые стекла шлема. Тот, кого фанатики звали Перевозчиком. Сталкеры Зоны называли его по-другому, но сути это не меняло… Ибо имя это означало одно – тот, кто помогает мертвым успокоиться окончательно, перевозя их на ту сторону реки забвения…
На Перевозчике был надет старый экзоскелет самой первой модели, и я знал, что его хозяин никогда не снимает свою защиту. Даже если бы и хотел – не смог, так как экзо намертво прирос к его телу, словно вторая кожа…
И было еще кое-что.
На широком поясе, опоясывающем Перевозчика, висела моя «Бритва». Так вот кому принес ее неведомый торговец, выменявший ее у главаря банды людоедов на «Ремингтон»! Даже боюсь предположить, сколько выручил тот торгаш, перепродав мой нож Перевозчику. Хотя не исключаю, что получил тот барыга доступ к Монументу с правом высказать аномалии свое желание. И сейчас лежит удачливый предприниматель среди кучи трупов, из которых сверкающее надгробие, подарив предсмертную иллюзию, выпило жизнь. С точки зрения аномалии, наверно, честный обмен. И с точки зрения главаря фанатиков Монумента, наверняка, тоже.
Кстати, мы виделись однажды с владельцем этого раритетного экзо. Вернее, я думаю, что виделись – если, конечно, это мне не приснилось. Тогда мне удалось убедить его не убивать моих товарищей, предложив свою жизнь в обмен на их жизни. И монстр согласился, сказав «ты заплатишь…».
А потом странный сон кончился, и нам удалось выйти живыми из кошмарной мясорубки. И вот я вижу воочию это жуткое чудовище Зоны, которое фанатики Монумента считают своим предводителем.
– Ты пришел заплатить, Снайпер. И ты заплатишь.
Мне показалось, что эти слова прозвучали не из тронутой ржавчиной мембраны шлема. Голос, холодный, как свет Монумента, и мертвый, как трупы сталкеров возле его подножия, раздавался отовсюду.
– Ты повторяешься, – усмехнулся я. – Я это уже слышал.
– Поверь, сегодня ты слышишь это в последний раз.
Трое живых танков синхронно щелкнули переводчиками огня и подняли свои ручные пушки. Банально. Неужто они тащили меня сюда для того, чтобы тупо расстрелять?
Но я ошибся. У Перевозчика был свой план насчет того, как угодить своему сверкающему кумиру.
– Ты задолжал свою жизнь не только мне. Ты должен ее Монументу – и этот долг гораздо важнее моего. Подойди к великой святыне!
Когда на тебя направлены три пушки Гаусса, выбирать особо не приходится. И я неторопливо пошел вперед, навстречу свету, который лился из аномалии. Причем с каждым шагом этот свет становился все более ярким. Мне даже пришлось закрыть глаза, но ледяное сияние проникало сквозь веки… и дальше, в мою голову, опутывая холодными нитями всё то, что было мною, моей личностью, моим «я», подчиняя, подавляя, делая частью себя…
Пронизывающе-синие нити жидкого льда, заполнившие меня, плавающие перед моим внутренним зрением, переплетались в причудливые узоры, из которых рождались мыслеобразы вполне понятные для меня…
«Ты пришел…»
Я не услышал эти слова – они просто родились в моей голове сами собой. Монумент говорил со мной – так же, как со всеми теми сталкерами, что лежат сейчас мертвыми возле его подножия. Этой аномалии мало было отнять жизнь. Ей надо было, чтобы человек сам отдал ее…
«Я вижу то, что ты хочешь, человек…»
«А я вижу то, что хочешь ты», – подумал я в ответ, колоссальным усилием сознания отодвигая в сторону страстное желание безмолвно и безропотно подчиниться воле Монумента. И нити шевельнулись, словно услышав мои невысказанные слова. «Тебе нужна моя жизнь? Так забирай, мне не жалко».
«Ты устал, ты смертельно устал, – продолжали колыхаться нити. – Твой путь окончится здесь. Но законы Зоны никому не дозволено нарушать, даже мне. Каждый дошедший до Монумента имеет право на исполнение желания. Ты дошел, человек. Проси то, чего ты действительно хочешь».
Нити тихонько зазвенели, и в этом звоне мне послышался смех. Однажды я пришел сюда и вырвал сердце Монумента, но ничем хорошим это не кончилось. И мне пришлось вернуть отнятое… Потом мой товарищ высказал свое желание – и оно сбылось, после чего мне пришлось не раз пожалеть, что я остался в живых. Невозможно перехитрить джинна, обладающего собственной парадоксальной логикой, глумящегося над своими жертвами, прежде чем убить их изощренным способом – или заставить желать смерти, ждать ее как избавления… Скорее всего, Монумент имеет возможность наблюдать за теми, кто вступил с ним в контакт. Наблюдать – и развлекаться на свой лад. В конце концов, если эта аномалия действительно разумна, ей вполне может быть скучно. Скука – болезнь всех разумных существ, с которой каждый из них борется так, как умеет…
Словно со стороны видел я, как мое тело продолжает идти к Монументу, и как под тонкой кожей закрытых век медленно разгорается нежная синева – такая же, как у живых кукол, которых я убил в подземелье…
Но это всё еще был я.
Может быть, даже и не человек. Скорее всего, биологическая кукла, созданная безумным ученым, но совершенно точно думающая и действующая так же, как умерший Снайпер.
Где-то в самом уголке сознания этой куклы, практически подавленного волей Монумента, притаилась частичка моего «я» – и не потому, что ей удалось спрятаться от ментального пресса жуткой аномалии.
Просто Монументу нужно было мое желание для того, чтобы в полной мере насладиться победой над слабым существом, дважды сумевшим обвести его вокруг пальца. Желание, которое он непременно переиначит на свой лад – так, чтобы я навсегда запомнил, что значит пытаться идти против воли владыки Зоны…
До сверкающей поверхности Монумента осталось три шага… Два… Один…
И тут я увидел, что мое тело не может идти дальше. Пытается продвинуться вперед – и никак. Видимо, Монумент решил не подпускать к себе слишком близко того, кто пару раз доставил ему неприятности. Лучше от греха подальше ментально удержать его на расстоянии. Что ж, разумная предосторожность…
«Желание!»
Я чувствовал, как напряглись в ожидании нити. Еще немного – и они, плюнув на выдуманные законы, просто располосуют на куски мою личность, превратив в растение. Либо Монумент что-то похуже придумает – с него станется, судя по обилию мертвецов, валяющихся тут и там по всему залу…
«Желание!!!»
И вдруг я понял, чего же хочу на самом деле.
Не того, чтобы этот Монумент раскололся на тысячу кусков, чтобы его ненормальные фанатики вывернулись наизнанку, выблевав свои собственные кишки, чтобы эта Зона провалилась сквозь землю до самого раскаленного ядра планеты и сгорела в нем без остатка…
