Олег молча допил чай, отставил кружку в сторону и поднял на меня тяжелый взгляд.
— Думаешь, любит? Ну-ну. Что ж, Карина, пора нам поговорить начистоту.
— Нет уж, — насупилась я. — Знаю я тебя, так что нечего приседать мне на уши и пытаться переубедить. И про вселенское благо тоже заливать не надо. Я все для себя уже решила. Между прочим, сегодня же вечером Руслан заберет меня в свой мир.
Олег устало потер глаза.
— Карин, я не собираюсь тебя в чем-либо переубеждать и что-либо доказывать. Я просто перечислю тебе некоторые факты, а выводы уже делай сама. Учти только, что я поклялся Равновесием, а значит солгать тебе не могу, даже если и захотел бы. Просто выслушай, ладно?
— Ладно, — нехотя буркнула я.
Пусть я и не сомневалась, что Олег не сможет пошатнуть мою уверенность в Руслане. Но все же стало очень не по себе.
— Спасибо. Много твоего времени я не отниму, — он не сводил с меня внимательного взгляда. — Только факты. Начнем с твоей так называемой «любви». Погоди, не возражай, дай я закончу. Ты знаешь, что любовь относится к огненной стихии?
— Ну, — мрачная я кивнула.
— И как часть огненной стихии, любовь наравне с остальными составляющими заключена в талисмане, так?
— Ну так, но к чему ты ведешь?
— А к тому, Карина, что для создания талисмана Кариан пришлось заключить в него свою способность любить. Отсюда следует один невеселый момент: ты, как воплощение Создательницы, эту ее особенность унаследовала, — огорошил Олег. — Разве тебе самой никогда не казалось странным, что в то время, как твои сверстницы влюблялись, тебя саму это чувство не посещало?
— Казалось, — не стала отрицать я, — но я думала, все оттого, что пока никто достойный просто не встретился…
— Нет, Карина, ты просто не способна любить, — Олег покачал головой, — в этом все дело. Причем, заметь, чувства к семье, привязанность к друзьям — это другое, это уже составляющие стихии земли, можешь испытывать их наравне со всеми. Тебе недоступна именно любовь между мужчиной и женщиной. Как ни крути, для тебя тут единственным вариантом остается все то же заклятье.
У меня уже голова шла кругом.
— Но, Олег, я… я же чувствую к Руслану… — пробормотала я растерянно. — Это уж точно не иллюзия и не влияние талисмана… Что же это, если не любовь?
— Это элаивиеллокнариель, Карин. Знаешь, что такое?
Я с трудом сфокусировалась на его словах.
— Вроде как очень редкая составляющая огненной стихии, которую Кариан в свое время не поместила в талисман.
— То есть, по сути, ты не знаешь, что это такое, — может, мне и показалось, но в голосе Олега просквозило явное облегчение.
— Ну так объясни.
— Это и вправду крайне редкое проявление огня. Настолько редкое, что даже Создательница не смогла его найти. По иронии судьбы элаивиеллокнариель затаилась в тебе. И именно она и порождает те эмоции, которые ты так скоропалительно приняла за любовь. Так что, извини, Карин, но Руслана ты не любишь, — Олег развел руками.
Я затравленно молчала.
— Что ж, с тобой, надеюсь, разобрались, — продолжал он. — Теперь Руслан. Опять же, Карин, перечислю только неоспоримые факты. Ему нужен целый талисман. Но даже если соединить половины, стихия все равно будет собрана не полностью. Чего не хватает? Правильно. Элаивиеллокнариель. А она-то как раз притянется к скоплению других составляющих и тоже окажется в талисмане. Но только после того, как ты умрешь.
Не выдержав, я перебила:
— Если тебя послушать, то Руслан намерен меня убить, чтобы эта самая элаивиеллокнариель оказалась в талисмане!
— Карин, я о намерении убить тебя даже не обмолвился, — мягко возразил Олег. — Заметь, ты сама пришла к такому выводу. Но ведь Руслан может и не знать о недостающей составляющей.
— Он знает, — пробормотала я, отведя глаза, — я сама ему сказала.
Хотя, может, он и не воспринял тогда в Хранилище артефактов мои слова всерьез. Но что, если воспринял? Что, если он и вправду… Я даже головой замотала, чтобы отогнать эти мысли.
— Нет, Олег, — твердо произнесла я. — Если бы Руслан хотел меня убить, то убил бы. Поверь, возможность у него была.
— Карин, я ни в чем его не обвиняю. Просто рассуждаю. Всего лишь невинные предположения, на истину в последней инстанции не претендующие, — вкрадчиво продолжал Олег, не сводя с меня глаз. — Давай просто порассуждаем логически. Допустим, Руслану необходим целый талисман и он на все ради этого пойдет. Допустим, он не знал, что твоя половина опустошена, потому рассчитывал по-прежнему их соединить, сама знаешь каким путем. Допустим, он узнал про элаивиеллокнариель и понял, что даже соединив половины, всю стихию ему не получить. Вот как бы логичнее всего Руслан должен был поступить при таком раскладе? Правильно, попытаться найти способ добыть недостающую составляющую. Ну и, вполне вероятно, перед этим совместив приятное с полезным, навешав тебе лапши на уши и воспользовавшись твоей уверенностью в любви к нему…
— Олег, — тихо перебила я, — уходи. Вот просто уходи и все. Честно, я тебя уже чуть ли не ненавижу. Я не буду тебя слушать, не буду. Вот хоть как ты тут распинайся.
Он встал и направился к двери, но на пороге кухни обернулся.
— Ты же знаешь, Карин, что у моего братца уникальный талант влипать в неприятности. Сколько раз Юрка попадал во всевозможные передряги, уму непостижимо. Поверь, если я когда-то и поседею раньше времени, то именно мой брат будет этому причиной, а не Совет или еще какие вселенские напасти. Порою я сам готов Юрца прибить, ведь этот балбес собственной дуростью большинство своих проблем и провоцирует. Но несмотря на все это, я люблю его. Пусть злюсь, пусть частенько хочу придушить, но люблю и сделаю все, чтобы защитить его от всех бед. В частности и от него самого.
Олег немного помолчал и добавил:
— С тобой то же самое, Карин. Ты росла на моих глазах, я привязан к тебе и люблю точно так же, как своего непутевого братца. И точно так же пойду на все, чтобы тебя уберечь. Даже если и ты сама будешь причиной своих бед. Пусть ты пока этого не понимаешь, но я и не прошу меня понять. Просто задумайся, Карин. Наивность и доверчивость — это хорошо. Но в твоем случае могут обойтись слишком дорого.
Я ничего не ответила. Стало настолько тошно, что даже дышать трудно, не то что говорить.
— Ладно, — Олег вздохнул, — Женя сейчас уже проснется, я ее домой провожу. Поговорю с ней, может, повлиять как-то получится.
Он вышел, а я уткнулась лбом в столешницу и беззвучно заплакала. То одни, то другие слова Олега мелькали в голове на фоне собственного отчаянного: «Не верю! И ни за что не поверю!» Вот только голос этот становился все тише и затравленней.
Олег с Женей быстро ушли, но и я не смогла усидеть дома. В надежде, что прогулка хоть немного уймет царящий в голове хаос, я отправилась бродить по улицам. Как-то само собой добрела до того злосчастного пешеходного моста.
