Во сне я оказалась в Храме Огня. Но на этот раз не потому, что Кариан захотела меня видеть. Скорее, я сама стала инициатором. И хотя мысль, что хорошо бы поговорить с Создательницей, мелькнула у меня за ушедший день однажды, да и будто бы незаметно, пожелание все-таки сбылось.
— Ты хотела поговорить со мной? — Кариан смотрела на меня чуть устало.
— Да, — я кивнула. — Есть вопросы, на которые знаешь ответы только ты. Это правда, что я не способна никого любить?
— Правда, — она отвела глаза. — Мне пришлось пожертвовать этим, ради создания талисмана. Я не могла взять любовь где-либо, кроме как у меня самой.
— Ну все. — Я окончательно приуныла. — Какую-то дурацкую элаивиеллокнариель ты не нашла, зато любви меня лишила. Вот как мне теперь жить, Кариан? Как мне жить, зная, что я никогда и никого не полюблю?
— Не стоит драматизировать, Карина, — Кариан покачала головой. — Ничего страшного в этом нет. Ты всегда можешь прибегнуть к любовному заклятию. И, кстати, зря ты с этим медлишь.
— О, и ты туда же, — я чуть не взвыла. — Да не нужны мне сто лет эти заклятия! Я по-настоящему хочу, понимаешь?
— Понимаю. Но ничего уже не исправить, смирись с этим. Такова была цена создания талисмана.
Вздохнув, я пробормотала:
— Ну а хотя бы с талисманом ты мне поможешь? Наверняка ведь ты в силах возродить его.
— Нет, Карина, теперь талисман целиком и полностью в твоей власти. Ты захотела от него избавиться — он выполнил твое желание.
— Но теперь я хочу, чтобы стихия вернулась!
— Я не буду тебе лгать, чтобы зря утешить, — Создательница помрачнела еще больше. — Пусть я создала талисман и знаю стихию так, как ее не знает никто, но даже я не представляю, возможно ли восстановить твою половину. И если все-таки возможно, ума не приложу, что такого ты должна сделать. Может, чем-то заслужить. А, может, стихия сама откликнется в тот момент, когда будет тебе нужнее всего. Я не знаю, Карин.
— Ну а хотя бы почему Руслан хочет убить меня, скажешь? — уныло спросила я.
Кариан в первое мгновение даже растерялась и почему-то стала еще бледнее.
— Ты сама знаешь ответ на этот вопрос, Карина.
Ну да, как же, раскатала я губу в ожидании подробных объяснений.
— И толку я надеялась на твои советы, — проворчала я разочарованно. — Ни с чем ты мне не помогла в этой безвыходной ситуации.
— Выход есть всегда, — Кариан уже удалялась в глубину храма. — Но пока ты бежишь в паническом страхе, ты бежишь в другую сторону. Остановись, Карина, остановись пока не поздно…
Последние слова Создательницы прозвучали уже в полной темноте. Но вдалеке тут же забрезжил свет, устремился ко мне и окутал со всех сторон.
Я открыла глаза. И не поняла, где нахожусь.
Комната была небольшая, но очень уютная. Пушистый бежевый ковер на полу гармонировал со шторами на единственном окне, сквозь которое я не увидела ничего, мир скрылся за пеленою снегопада. Кроме кровати, на которой я сейчас лежала, в комнате еще располагался небольшой диван и стол с двумя стульями. Две двери. Одна, по всей видимости, выход. А за второй, скорее всего, ванная комната.
Стояла странная убаюкивающая тишина, нарушаемая лишь ровным дыханием обнимающего меня Андрея. Почему-то его я осознала в последнюю очередь, слишком уж сонная сейчас была, и чуть не завопила от неожиданности. Отряхивая остатки сна, мое сознание начало лихорадочно вспоминать события накануне. Вот только на бокале глинтвейна вчерашний вечер резко обрывался.
А в следующее мгновение я запоздало поняла, что вдобавок лежу под одеялом голышом. У меня чуть сердце не остановилось от мгновенно накатившего ужаса.
— Андрей! — завопила я так, что в соседнем номере за стенкой кто-то свалился с кровати.
— Что случилось? — перепугался спросонья Андрей, мгновенно сев. Явно тоже был ни разу не одет.
— А-а-андрей, — заикаясь от переполняющих эмоций, пролепетала я, смотря на него с крайним ужасом, — что было вчера после глинтвейна?
— Фу, напугала, — Андрей откинулся на подушку, — ты не кричи так больше, ладно?
— Андрей! Что вчера было?
— Да здорово все было. — Он потянулся и зевнул. — И вообще, давно уже пора. Мы с тобой столько времени уже вместе, а ты все меня к себе не подпускала и…
Он не договорил, потому что побагровевшая я спихнула его с кровати на пол, куда он слетел вместе с одеялом. Благо, одеял было два.
— Вчера ты была поласковей, — наградив меня укоряющим взглядом, Андрей снова сел на кровать. — И вообще, малыш, время еще раннее, я спать хочу…
— Что было вчера?! — перебила я, внутренне холодея. — И не делай вид, что не понимаешь, о чем я.
— Учитывая, что ты смотришь на меня как на вселенское зло, то совсем не трудно догадаться, о чем ты, — хмыкнул Андрей и встал с кровати.
Я тут же закрыла глаза. И не потому, что меня не привлекала перспектива смотреть на него голого. Мне просто-напросто стало плохо, едва ли не до тошноты. От одной мысли о возможных событиях прошедшей ночи к горлу подкатывал ком. С громадным трудом я отвлеклась от зашкаливающего отчаяния и попыталась мыслить логически. Вывод был очевиден: ну никак, ни при каких обстоятельствах я бы не пошла на такое! Да и Андрей при всей своей настырности силу бы применять не стал. Итог получался хоть и гадкий, но все же утешительный: Андрей лжет. Так же, как солгал мне однажды Эридан. И что тогда, что сейчас, двойники плевать хотели на мои чувства. Даже хорошо, что огненная стихия мне теперь не подчинялась, иначе я бы точно устроила здесь пожар. Сейчас я Андрея фактически ненавидела.
— Я тебе не верю, — у меня даже голос дрожал от зашкаливающих эмоций.
Открыла глаза. Андрей как раз застегнул джинсы и натягивал футболку. Мои слова его явно даже не покоробили.
— Твое право, — ответил даже с некоторым равнодушием. — Извини, на камеру не снимал, — хмыкнул.
Я тут же запустила в него подушкой. Но Андрей поймал ее еще в полете.
— Карин, давай уж пропустим твои бесполезные попытки меня убить, все равно ты уже ничего не изменишь. Что было, то было. Запоздала ты со своими протестами. Я раскаиваться не собираюсь. Так что просто терпеливо пережду, пока ты пропсихуешься. День, два, ну неделя от силы — и все равно ведь смиришься. Ладно, я пойду насчет завтрака распоряжусь, — Андрей направился к двери. — Тебе что заказать?
Его непринужденный тон меня добивал. В то время как я едва сдерживала слезы отчаяния, Андрей говорил обо всем этом так просто, словно речь шла, к примеру, о погоде. Ну да, конечно, это для меня трагедия, а для него как раз таки наоборот — долгожданное событие.
Я ничего ему не ответила. Он демонстративно закатил глаза, мол, так и знал, что будешь дуться, и вышел. Едва за ним закрылась дверь, я соскочила с кровати и взяла с кресла свою одежду. Спешно оделась и снова попыталась толком обо всем поразмыслить. Вот только паника вперемешку с отчаянием не особо этому способствовали. Очень хотелось верить, что Андрей лжет. Ну не могла я на такое пойти! Как бы я ни была разочарована в Руслане, чувства к нему все равно никуда не делись. Пусть не любовь, но все равно я и мысли не могла допустить, чтобы меня мог заинтересовать кто-то другой. Да это казалось мне даже противоестественным! Несмотря на те факты, что Руслан — распоследний негодяй, жаждущий меня убить, и сама я к нему теперь и близко не подойду, для меня он оставался единственным.
