Пять лет в академии свели меня еще со многими хорошими людьми. О некоторых из них я просто не могу умолчать, ибо они тоже оставили во мне добрый след. Это, во-первых, начальник нашего курса, подполковник, фронтовик, вскоре ставший полковником, Танасиенко Николай Мартынович, молодой, по-особому подтянутый не только внешне, но и внутренне. Обладая феноменальной памятью и способностью объективно оценивать все наши поступки, он сумел быстро сплотить курс и держал его все пять лет в атмосфере искренности и правдивости. Помню, после первого курса, готовя на нас аттестации, он указал мне на «недостаточное физическое развитие», имея в виду неумение плавать. Через год, увидев мои успехи в лыжных гонках, в том числе и на 18 километров, которые проводились в Кавголово, да и в беге, кроссах, прыжках, он в представлении к воинскому званию отметил прогресс в «физическом развитии».
Аналогичный случай произошел и с моим однокурсником капитаном Поршневым, который не смог выполнять нормативов на гимнастических снарядах. Но, когда Поршнев стал показывать рекордное время на всех лыжных гонках, выполнял даже нормативы мастера в этом виде спорта на соревнованиях среди других академий Ленинграда, «недостаток» в физическом развитии Николай Мартынович счел устраненным.
Курс наш состоял из почти сотни очень дружных, хотя и разновозрастных человек, более 80 % из них — фронтовики, несколько человек — порядком послуживших в армии, и всего 2 человека из молодежи, недавних выпускников военных училищ. Однако это не мешало нам оказывать друг другу поддержку и просто дружить. Первые три года обучения в академии наш курс привлекался ежегодно к парадам в честь 7 Ноября и 1 Мая. По парадным традициям, всем нам выдавались шашки, которыми мы натренировались виртуозно и в такт марша могли почти жонглировать, и шпоры, придающие нашему чеканному шагу особую звучность.
Майоры (со 2-го курса подполковники) — я и Дима Шалапин — возглавляли парадные роты. Много времени отнимали тренировки и репетиции, но гордость за участие в таких парадах на Дворцовой площади города-героя Ленинграда покрывала помехи в учебе.
Параллельно нашему факультету в академии был сформирован такой же инженерно-автомобильный 5-й факультет, также участник парадов. Контактов между курсами одного года набора наших факультетов было не так уж много, но все-таки какими-то путями завязывались знакомства. Я, например, хорошо помню серьезного, на полгода с небольшим старше меня слушателя 5-го факультета Оганеса Вартанова. Судьба сводила нас и после учебы в академии. Когда я уже полковником проходил службу в автомобильном училище на Дальнем Востоке, начальником автослужбы округа прибыл тот самый полковник Оганес Вартанов, служебные встречи с которым случались не раз и потом. Вскоре он стал генералом, переведен в Центральное управление нашей службы и руководил всеми армейскими ремонтными заводами, наши встречи случались и тогда. Перешагнул он теперь уже и 93-й жизненный рубеж, живет в Москве, преодолевая нелегкие возрастные недуги.
Фронтовиками на нашем курсе были Анатолий Бабаин, Александр Булин, Владимир Буданов, Сергей Булавкин, Федор Волошин, Василий Исаев, Борис Магнитский, Александр Ольшанский, Василий Раков, Петр Рулев, Владимир Сванидзе, Дмитрий Шалапин и много еще…
Самый героический фронтовик на курсе был гвардии подполковник Василий Васильевич Исаев (орден Красного Знамени, 2 ордена Отечественной войны, орден Александра Невского и куча медалей). И боевые заслуги, и звание, и возраст послужили хорошим поводом назначить его старостой всего курса. Видимо, мое фронтовое прошлое тоже повлияло на решение руководства факультета назначить меня с первого дня командиром учебного отделения (20 слушателей), а вскоре заменил провинившегося подполковника Василия Исаева и стал старостой курса (90 слушателей).
С орденами Славы были капитан П. Гаврилов и старший лейтенант Д. Спиридонов, по 3 ордена Красной Звезды у подполковников Дмитрия Шалапина и Петра Рулева, да всех и не перечислить. Дружили мы и с коллегами младших курсов. Случалось, что эти знакомства помогали и после академической службы. Например, майора Обозного Владимира, окончившего академию с золотой медалью в 1958 году, я попросил направить в 105-ю воздушно-десантную, где я был заместителем командира дивизии по техчасти, там как раз освободилась должность зам. командира полка. Через 2 года я по состоянию здоровья уходил из ВДВ и выдвинул Владимира Даниловича на свое место. В дальнейшем он был переведен в Центральное управление, получил звание генерала. Из нашего выпуска мне удалось перевести в свое подчинение подполковника Булавкина, а из более поздних выпусков — Александра Собанина, ставших у нас полковниками.
Самыми близкими друзьями по курсу стали для меня подполковник Шалапин Дмитрий Иванович, бывший постоянно секретарем партбюро курса, майор Булавкин Сергей Александрович, командир одного из пяти учебных отделений, и капитан Взятышев Николай Александрович, все пять лет избиравшийся секретарем парторганизации нашего с ним общего учебного отделения.
Относительно фамилии Булавкин у нас на курсе была такая шутка. Когда по высшей математике мы дошли до дифференциального и интегрального счислений, то термин «производная функция» применили к трем слушателям. Ими были Булин, Булавкин и Хабибуллин, как соответственно первая, вторая и третья производные.
С Шалапиным дружили все годы учебы в академии, знакомы были семьями, его жена, Клавдия Васильевна, фронтовичка Великой Отечественной, прошедшая в составе 3-й Воздушной армии от Москвы до Калининграда. Это красивая, представительная и весьма остроумная женщина, происходившая, по слухам, из потомков графа Толстого Льва Николаевича. Со своей сестрой Нелли они тщательно скрывали свою родословную, обе гостеприимные и очень общительные.
Дружили мы все годы после академии, а вскоре Дмитрий Иванович возглавил Научно-технический комитет ЦАВТУ МО (Центрального автотракторного управления), курировал и военную приемку. Когда я уже служил в Харькове, однажды генерал Шалапин, будучи с очередным визитом к военпредам Харьковского тракторного завода (ХТЗ), снова побывал у нас дома и попросил проводить его к московскому поезду, где и познакомил с сыном легендарного маршала Ворошиловым Петром Климентьевичем, с которым они вместе приезжали в Харьков. Эта кратковременная встреча с ним оставила впечатление общительного, веселого и остроумного человека. И только потом я узнал, что все дети маршала были приемными. Сироту Петю Ворошиловы усыновили во время Гражданской войны, взяв его из царицынского детдома, потом взяли на воспитание племянника Ворошилова, потерявшего во время войны своих родителей. А в 1925 году Климент Ефремович усыновил детей погибшего командарма Фрунзе — Таню и Тимура. Петр Климентьевич к нашей встрече был генерал-лейтенантом, представителем Автобронетанкового управления РККА. Всю свою взрослую жизнь Петр Ворошилов связан с производством бронетанковой техники, в годы войны участвовал в разработке и испытаниях тяжелых танков «Kлим Bорошилов» (КВ) и «Иосиф Сталин» (ИС).
Всем нам казалось, что жизнь моего однокурсника и большого друга не только по Ленинградской военной академии, генерал-майора Шалапина Дмитрия Ивановича, внушительного роста оптимиста, запрограммирована на многие десятки лет вперед. Но, будучи начальником Научно-технического комитета ЦАВТУ МО, уезжая в очередную командировку в войска в канун Октябрьских праздников 1976 года, погиб в автомобильной катастрофе, не доехав до аэропорта. Ныне Клавдия Васильевна тоже заметно перешагнула 90-летний рубеж, но полна оптимизма. С ней мы не теряем связи и теперь.
