Девушка благодарно улыбнулась. Уголок ее рта предательски дрогнул, пересохшие губы оказались искусанными до черноты.
– Да если б ромашки… Волновалась, ногти на ногах грызла. Увлеклась малехо…
Подхожу ближе, стараюсь смотреть только в глаза. Осторожно обнимаю Нику, шепчу едва слышно: «Спасибо… И… ты держись! Не отпущу я тебя к Мурому!»
Отстраняюсь, доигрываю сцену до конца. Меньше всего девушка хотела бы увидеть в наших глазах жалость. Поэтому разжимаем сведенные ненавистью зубы и улыбаемся.
– Бронированные ботинки ты тоже сгрызла?
Ника печально вздыхает:
– Туфли, Пашка, туфли. Брендовые, натуральной кожи… Я когда-то три часа убила, пока их от плесени отчистила. Будешь должен! И я не шучу!
Согласно киваю – истинная трагедия. Нике, с ее пурпурными «лабутенами», – завидовала половина экипажа. Его женская половина, если кто-то не понял. Красоте есть место даже на войне. Это так же верно, как и то, что под артиллерийским обстрелом не бывает атеистов.
Обмен плоскими шутками принес свои терапевтические результаты – разжались побелевшие кулаки, улыбки бойцов перестали быть похожими на хищный оскал. Вот и ладушки…
Жажда мести сменилась на спокойное ожидание неотвратимого возмездия. Аз воздам! И тогда – даже демоны Инферно вздрогнут от неожиданности и завистливо поцокают раздвоенными языками…
Махнул окружающим меня бойцам в сторону мшистых кочек.
– Присядем. Нужно передохнуть и обмозговать планы. Балтика, не строй мне бровки домиком! Все под контролем. Никакой демократии – ваш голос – совещательный.
Народ не возражал. Полтора месяца кровавых боев выбили из бывших менеджеров-продавцов-бюрократов всю гражданско-либеральную дурь. Хочешь жить – вписывайся в систему. Сказали тебе: «Ап!» – прыгай! Единственный вопрос, который ты можешь задать: «Как высоко?» Да и тот – произноси в полете.
И это не самодурство. Помимо многих комет на шевронах и стандартного: «Я начальник – ты дурак», есть и более очевидные моменты. Чаще всего у командира активны соответствующие профнавыки, установлены более чувствительные сенсоры и имеется приоритетный канал связи с ИИ-тактиком. В довесок – лучшее понимание тактической и стратегической обстановки. Так что – прыгай, боец! Ап!
Те, кто считал важным обдумать приказ, высказать по нему свои соображения или устроить дискуссию, – умирали. Часто и мучительно. А иногда – тащили за собой товарищей. И тут уже включались нормы социального общежития. Коллектив, особенно изолированный и замкнутый на себя – будь то армейский или тюремный – отлично умеет воспитывать одиночек. Воспитывать, обламывать, опускать и доводить до самоубийства. Такая вот невеселая лестница в ад…
Устраиваюсь на мху, предварительно проверив его на скрытые подлости. В радиационной атмосфере крейсера биосфера пугала разнообразием и обилием ядовитых мутаций. Для наработки правильного рефлекса мне хватило укуса одной реакторной блохи.
Раздаю бойцам крохотные упаковки пищевого концентрата. Народ опытным взглядом оценивает маркировку и довольно улыбается – пурпурная и желтая полоски! «ИРП-7Б» – офицерский рацион выходного дня. Это, конечно, не блюдо дня в «Метрополе», но и не силосные брикеты колониальной пехоты.
Сорванная обертка полетела под ноги. В принципе – она также съедобна и даже более того – при питании в полевых условиях настоятельно рекомендована к употреблению. Адская смесь из антигистаминов, противогельминтных и общеукрепляющих химикалиев. Массовая и дешевая, отсюда – недолговечная и давно прогоркшая.
Выбираю из своей пачки бордовую печеньку.
«Мясо – идентичное натуральному. Гарантированный вкус свиного шашлыка классического маринада. ГОСТ-45237611/551».
Окунаю псевдошашлык в ледяную воду под ногами.
– Ловитесь, микробы, большие и маленькие… Лишнего мяса в блюде не бывает!
Подождал десяток секунд, позволяя дегидрированному продукту восстановить первоначальный объем. Задумчиво взвесил на ладони напитавшийся влагой квадратный кусок мяса – сойдет для сельской местности! Чуть отжал и с удовольствием впился зубами в искусственный белок.
Реально вкусно! Ароматная и нажористая химия! А чему удивляться? Даже в наше время шампуни в ванной пахли вкусней, чем продукты в холодильнике.
Вновь обращаюсь к бойцам:
– Задача первая – в течение двенадцати часов отыскать медкапсулу.
На обращенных ко мне лицах – толика надежды и океан скепсиса. Недоверие понятно. Даже обычная капсула воскрешения – рарик несусветный. На резервном складе соединения их всего одиннадцать штук. Естественно – речь идет о новых, не залоченных на конкретного пользователя. Битых же «кюветок» или привязанных к конечному юзеру – у нас хватает. Хоть забор из них строй…
А вот медицинских капсул, включая полевые, неполного цикла – у нас всего три. Причем одна из них багнутая – работает в ограниченном режиме. Мало того, что лечит исключительно косметические повреждения, так еще и ставит на предплечье неубираемый тату-штамп.
– «Терапия произведена в демонстрационном режиме. Для окончательной сертификации и приобретения полной версии обратитесь в ближайший офис корпорации АйВрач. Напоминаем о незаконности использования оборудования в целях, отличных от рекламных».
Несмотря на эти хреновые вводные – надежда у меня есть. Я ведь помню свой полет через астрал! Сенсорные способности тогда подскочили на два порядка – я ощущал пространство на километр вокруг и четко фиксировал сияния многочисленных душ.
Дальше – дело техники. Напрячь по возвращении память, локализовать и привязать к местности увиденное. Час работы – и на руках у меня оказалась бесценная карта «Марата». Объемная модель, на которой тлели шестьсот девятнадцать зеленых точек.
Ну а где люди – там и ништяки. Дело за малым – добраться, убедиться в наличии и договориться. Начать и кончить, м-да…
Окунаю в воду очередную печеньку – зеленую, с многочисленными вкраплениями красного.
«Овощи – идентичные натуральным. Гарантированный вкус овощного салата с майонезной заправкой. ГОСТ-45238121/431»
Продолжаю импровизированное совещание:
– Есть у меня по поводу капсулы пара идей… Но об этом – чуть позже. Так, далее! Для решения вопроса с Муромом у нас есть сутки. Через двадцать четыре часа он вернется к террору, ломая оппозицию и выстраивая жесткую вертикаль власти.
Балтика согласно хмыкнул:
– Муром он такой, он может…
Я на секунду сменил фокусировку зрения, переключаясь на интерфейс импланта. Быстро перетасовал колоду окошек личных сообщений, вычленяя основное из многочисленных: «вы там держитесь» и нервных: «нам тут…опа».
Параллельная обработка больших массивов информации жадно пожирает ресурсы. Задумчиво тяну, чуть подвисая при построении фраз:
