Найти бы умника, планировавшего контур защитного периметра. Да пожать бы ему руку. А затем – кулаком в морду! От души. За седые волосы на голове и сжатые от напряжения булки.
Не одобряешь? За труса держишь?
А ты горел когда-нибудь в плазменном облаке? Причем, желательно, – внутри скафа, упорно сражающегося за твою жизнь? Он будет заливать тело изоляционной пеной и глушить нервные узлы обуглившихся конечностей. А в случае боя вне зоны приема душеуловителей – перерубит позвоночный столб и отстрелит залитый хладогелем шлем в сторону ближайшего союзника. Авось найдут по маяку и доставят запеченную голову в медбокс. Там, столетние ИскИны, привычно совершат чудо, подарив неудачнику новое тело. Главное – не растерять по дороге разум…
Проходим мимо турели. Идущий в авангарде Ржавый – спокоен и флегматичен. А вот прикрывающий тылы Мятый – еще долго оборачивается, щупая сенсорами белоснежную корму роботизированной скорострелки.
Зависть или любовь? Не знаю. Не силен я в эволюции ИИ – запретная это профессия – и за меньшее оцифровывают. Мало кому охота триста лет махать виртуальным кайлом…
Пара минут хода по пустым коридорам, и на пути начинают попадаться бойцы 49-го авиакрыла. Народ суетится, все при деле. Прежние аскеты заметно ожили. Дышат бодрей и глубже, двигаются резче, звенят смехом и сверкают улыбками. Общий эмоциональный фон настолько светел, что мягким бальзамом укутывает разум, снимая накопившееся напряжение и пробуждая веру. Веру в себя, в друзей, в отряд. Наше дело правое, победа будет за нами…
Атмосфера напоминает старые советские фильмы – тот же невероятный блеск в глазах, та же сила, ощутимо веющая от людей.
Другие образы, другое восприятие.
Скажи в сороковые годы: «Тракторист»! И люди нарисуют образ широкоплечего парня, с веселой улыбкой и комсомольским значком на груди. Повтори то же слово лет через тридцать, и перед глазами возникнет спившийся мужичок предпенсионного возраста, готовый на трудовой подвиг исключительно за банку самогона. Самое грустное – что мужичок и комсомолец – это один и тот же человек. Ребята, не хороните свою мечту…
С удивлением замечаю новые лица. Пополнение? Откуда?! Новички меня вроде знают – дисциплинированно тянутся в струнку, козыряют. Одна миловидная девчонка, деловито копавшаяся в потрохах битого дрона, при виде меня позабыла о мародерке и проводила столь восхищенным взглядом, что даже стало неловко. «Герой вернулся с войны»? Что за хрень?!
Замечаю спешащую навстречу группу. Фигуру лидера опознаю сразу.
– Кил! Твою мать! Что тут происходит?!
Командир штурмовиков скалится во все тридцать два. Откровенно радостно и немного смущенно. Так же улыбался один мой знакомый, сообщая о свадьбе с моей же девушкой. Не, ну а че? На хрена инвалиду первая красавица района? Кстати – развелись они уже. И года не прошло. Встречный ветер им в хари…
– Павел, я тоже рад тебя видеть! Отличные у тебя дроны! Одолжишь на часок? У нас в паре точек замедление экспансии – не хватает плотности огневых средств…
– Кил, не крути мне бейцы! Давай все вдумчиво, с момента зачатия! Откуда левый народ? Что за преданные взгляды на мой героический профиль?!
Из свиты сконфузившегося Кила уверенно выдвинулся занятный персонаж. Реально – самый старый человек, которого я видел на крейсере. Колоритный широкоплечий дед, с мускулистыми руками гнома-молотобойца. Одет в нечто странное, самопально-кевларовое, украшенное узорами кропотливой ручной вышивки. Золотистый планетарный(!) загар, вязь татуировок на предплечьях, хитрая серьга-трансформер в левом ухе и полутораметровый меч-фламберг за спиной.
Охренительный перс!
Невольно улыбаюсь:
– Уважаемый, вы квесты за так даете или для начала нужно репу прокачать?
Дед многообещающе оскалился, демонстрируя вполне приличные зубы:
– Даю, юноша, все даю. И в репу, и в дыню. А могу и по помидорам. Но вы таки определитесь – мы будем говорить на языке моей Одессы или расчешем тему за древние игрушки, будь они неладны?!
Я задумчиво приподнял бровь. Пока дед втирал за жизнь, имплант поставил его зубам диагноз: в челюстях пенсионера девять электронно-механических узлов. Ки-мод… Такому палец в рот не клади! Выдвинет дюймовые клыки, прокусит перчатку БКС, прыснет кислотным ядом…
Лютый дед. Но харизматичный – до изумления.
Я слегка прищуриваюсь – инфа идет в три потока. Продолжаю качать ситуацию.
Так… Оружие – не подходит для боя в узких коридорах корабля. Лицо – полыхает здоровьем и свежестью. Система «свой-чужой» распознает деда как «свободного гражданина, мобилизованного масс-призывом». Экипировка – я хз, что это на нем надето и что распихано по десяткам карманчиков. Вассерман, блин, мутировавший…
Несмотря на непонятки, легко поддерживаю диалог в предложенном стиле. Был у меня в свое время занятный кореш, обожавший женский пол и ловко косивший под Гоцмана. Девчонки изумленно распахивали глаза, впадали в легкий транс и практически без боя сдавали первую линию обороны.
– Я таки имею шо вам сказать. У меня ж до вас разговоров – языка не хватит! Одесса – мне как первая любовь! Я держал ее за талию – вот этими самыми руками, а она держала меня за дурака. Я болтал с ней о любви, а она болтала ногами!..
Лютый дед демонстративно схватился за грудь и закатил глаза:
– Ох, вы делаете больно моему старому сердцу!
Имплант недоверчиво просканировал тело могучего старца и вынес вердикт: сердце у него мало того что предусмотрительно сдвинуто вправо, так еще и прикрыто композитной бронепластиной в два пальца толщиной.
Дед заметил сканирование и незаметно подмигнул мне веселым и хитрым глазом. Не будь, мол, скучным, не ломай игру! Дай получить кайф от беседы с понимающим человеком!
Однако лицедействовать мне некогда. Демонстративно хлопаю себя по отсутствующим часам:
– Цигель, цигель, товарищ, ай лю лю! Время – деньги. А ни того ни другого у меня нет!
Дед откинулся в экстазе:
– О-о! Вы тоже ценитель тысячесерийника о бриллиантовых буднях галактических контрабандистов?! Ах, как прекрасно там сыграл ИИ-Никулин! Вы помните его бессмертное: «Я не трус, но без БКС – я боюсь!» Ха-ха!
Тут я уже нахмурился. Посмеялись – и хватит. Со временем – реальные полушария.
– Лейтенант Кил, доклад!
Командир штурмовиков мгновенно вытянулся по стойке «смирно» и бегло отрапортовал:
– Статус подразделения: зеленый! Ведем перманентный бой, осваиваем лизинговую и трофейную экипировку. Факторы, сдерживающие экспансию, – увеличение внешних границ и рост времени респауна бойцов. Сейчас верхняя планка потерь установлена на двадцати процентах. Обнаружено и присоединено к отряду одиннадцать курсанток из 3-го пехотного училища мобрезерва…
Дедуган, задумчиво осматривающий потолок, пробурчал себе под нос:
