Впереди запахло магией. Лисгард легонько постучал по плечу, я вздрогнула и открыла глаза.
В середине опушки два огромных камня, трава закрывает монолиты почти до половины. В узком проходе между глыбами торчат плотные заросли падуба и толстоствольных берез. Ветки переплелись так плотно, что создали непроходимую стену. Гиганты густо опутаны плющом, кое-где поросли пятнами мха, делая камни похожими на сгорбившихся зеленых великанов. Суровое местечко, сразу видно – люди тут не бывали, а если бывали, то недолго.
Лисгард спрыгнул с единорога.
– Мы у Незримых врат, – сказал он важно.
Белокожий подошел к левому камню, по-хозяйски приложил руку к небольшому углублению. Нарочно и не заметишь. Затем произнес что-то. Слова показались знакомыми, но какими-то исковерканными. Что-то про солнечный источник, проход и почтение.
Послышался равномерный гул, камни покрылись голубоватым свечением, в воздух поднялись тысячи светящихся капель. Лисгард подбежал к Аруму и в один прыжок очутился верхом.
– Вперед! – скомандовал он.
Единорог колыхнул гривой и гордой рысью вбежал в проход.
Мягкий свет, как молочный туман, окутал со всех сторон и на секунду закрыл видимость. Некоторое время двигались, как показалось, наугад, хотя единорог шагал уверенно.
Когда туман рассеялся, я ахнула:
– Ничего себе!
Лисгард трепыхнул ушами и зашуршал доспехами, расправляя плечи.
– Эолум. Величественный город солнечных эльфов, – гордо проговорил он.
Перед нами раскинулась широкая, заросшая зеленью долина. Воздух наполнен головокружительными запахами растительности. Неведомые птицы радостно щебечут в тисовых зарослях, порхают с ветки на ветку небольшими стайками. В центре цирка в сияющей дымке возвышается город. Серебристые шпили, неестественно длинные, пытаются проткнуть небесную твердь. Многоярусные башни и переходы оплетены гигантским плющом и лианами. Слева от города ревет водопад, такой же огромный, как и все здесь. Сверкающие потоки срываются со скалы и с грохотом обрушиваются вниз, в воздухе остается бесконечная радуга.
Я честно призналась:
– Нет слов!
Лисгард удовлетворенно хмыкнул, вытаскивая из гривы Арума репей размером с орех.
– Вы совершенно правы, миледи, – довольно сказал он. – Этот город – центр мира, средоточие знаний и цитадель гармонии. Каждый эльф мечтает поселиться здесь. К сожалению, Эолум не в состоянии вместить всех желающих.
Я удивленно подняла бровь и обернулась:
– Значит, меня могут развернуть у ворот?
Высокородный отшатнулся и проговорил, швыряя репей в кусты:
– Вы же со мной!
Двинулись по хорошо утоптанной тропе мимо ароматных кустов жасмина. Солнечные лучи теряются где-то в плотной листве, приятная тень лежит на дороге до самой стены. Если так дальше будет продолжаться, я точно поверю в богов.
Одежда успела подсохнуть и расправиться, даже задранная юбка перестала раздражать. Прохладный ветерок ласково касается кожи, я вздрогнула и снова прижалась спиной к холодным доспехам солнечного. Он подался назад.
Единорог мерно стучит копытами, серебристая грива изредка колышется, то и дело цепляясь за кусты падуба. Из-под копыт вылетают цветные искры и, рассыпаясь, тают в пыли.
Я провела рукой по гладкой спине Арума, мысленно улыбнулась – красивое животное. Под лоснящейся шкурой перекатываются тугие валики мышц, длинная грива мерно покачивается в такт шагам, на лбу сверкает остроконечный рог. Не хотела бы я встретиться в бою с таким зверем. Боковой линией чую – его красота и одухотворенность обманчивы.
Через некоторое время дорога пошла вниз, Арум замедлил шаг и стал чаще оглядываться на хозяина. Лисгард хлопает по широкой шее и что-то мягко клацает на только им понятном языке.
Я отклонилась в сторону и спросила через плечо:
– Что не так?
Из-за спины донеслось недовольное сопение.
– Арум не любит городские ворота, – нехотя проговорил Лисгард.
Я не поняла:
– Почему?
– Скоро увидите, – ответил он и потянул гриву.
Глава 6
Единорог остановился, высокородный с кошачьей ловкостью спрыгнул на землю. Сразу стало неуютно и одиноко на широкой спине скакуна. Я недовольно поежилась.
Белокожий прислонил ладонь к морде Арума, шепнул на ухо неразборчиво, единорог снова зашагал.
Не спешит что-то ничего объяснять. Хотя единорог, который боится ворот, уже настораживает. Да и город слишком уж пышный, вон как стены сияют. За красивым фасадом всегда есть легкая гнильца. А может, и не легкая.
Я прочистила горло и спросила, как бы между прочим:
– Что это был за язык?
Высокородный настороженно поднял уши, показалось, что плечи расправились сильнее, а шея вытянулась.
– Вы о чем? – сказал он, не оборачиваясь.
Хотела огрызнуться, чтоб не прикидывался, но вместо этого сделала невинные глазки и захлопала ресницами. Не важно, что не видит, все равно надо хлопать.
Ладонь легла на блестящую спину единорога, я сказала спокойно:
– Возле Незримых врат ты говорил о солнечном источнике. Это что?
Белокожий буквально подпрыгнул на ходу и опасливо покрутил головой.
– Говорите тише! – проговорил он громким шепотом.
Я наклонилась к широкой шее Арума и шепнула в ответ:
– Почему?
Лисгард быстро посмотрел на меня. Взгляд удивленный, рот приоткрылся, уши настороженно торчат вверх.
Он снова глянул по сторонам и сказал неуверенно:
– Крайне неосмотрительно упоминать об источнике за пределами Эолума. – Он сделал небольшую паузу и поправил клинки на поясе. – Откуда вам известен высший язык?
Я покосилась на белокожего – может, снова проверяет? Но тот выглядит действительно озадаченным и встревоженным. Пришлось пожать плечами, уверенность – самое лучшее средство убеждения.
– Понятия не имею, – призналась я. – Услышала, как ты говорил с камнем на каком-то ломаном наречии, правда, поняла только общий смысл. По-моему, ты неправильно произносишь слова «открыться» и «свет».
Лисгард растерянно выдохнул, громко прокашлялся. Широкая ладонь скользнула по лбу и сдвинула металлический обруч. Он быстро поправил и опустил пальцы на рукоять. Думала, сейчас заорет проклятья и рассечет пополам прямо на единороге. Но высокородный лишь хмыкнул и многозначительно промолчал.
Впереди показалась белая стена из крупных блоков, каменное полотно сплошным потоком растянулось в обе стороны. Кое-где густой плющ поднялся в половину высоты, но дальше не лезет, будто что-то мешает. У невидимой границы растение расползлось параллельно земле и образовало длинную зеленую полосу.
