Воздух затрещал, запахло грозой и одновременно горелым деревом. Лиловая масса булавой пронеслась над землей и с треском врезалась в искривленную яростью физиономию.
Магическая волна прожгла мага насквозь и оставила выгоревшую дыру в центре ализаринового облака. Дымка моментально уменьшилась, багровые цвета побледнели. Всполохи превратились в мерцающие огоньки, затем в точки, и через несколько мгновений растворились.
Облако сжалось до размеров кошки и с оглушительным хлопком исчезло. О землю стукнулась палка. Присмотрелась – посох Безумного мага.
Жезл одиноко лежит на опаленной земле и загадочно поблескивает янтарным наконечником.
Над головой раздалось знакомое карканье, не громкое, но достаточное, чтобы заметить. Ворон сделал несколько показательных кругов, разгоняя мощными взмахами багровые тучи. Он таинственно сверкнул белым глазом и умчался вдаль.
Я проводила его печальным взглядом и вздохнула, в голове роятся мысли, но они такие мутные и быстрые, что ни одну не удается поймать.
Рваные облака вокруг горы растаяли, как весенний снег, и исполинский монумент предстал во всей красе. Вершины не видно, но белоснежные склоны ослепительно сверкают в лучах полуденного солнца. Темные скалы вокруг, наоборот, смотрят с холодной серьезностью.
Я опустила руки и потерла занемевшие кисти. Ноги стали ватными, тело гудит, словно улей. Голоса затихли, образы испарились, в голове медленно всплыла мысль – я уничтожила Безумного мага. Я, простая серая эльфийка без рода и племени.
Крупная дрожь сотрясла тело, по мышцам прокатилась судорога. Когда ноги подкосились, я рухнула лицом в красный песок. Кожу обожгло горячим, сигнализируя, что действие вороньей магии закончилось. Я простонала уже своим, эльфийским, голосом и попыталась вдохнуть, но воздух застрял где-то на полпути к легким.
Сиреневый поток истощил силы, словно из меня вылили всю кровь. Язык пересох и прилип к нёбу, как в пустыне, когда очнулась под палящим солнцем.
В корсете отвратительно жжется. С тяжелым хрипом перевернулась на спину и сунула пальцы в складку на груди. Угловатый предмет плотно врезался в кожу, словно желает проесть и оказаться в глубине тела.
Нервно пошерудив ослабшими пальцами под выемкой, я вытащила белый гаюин. Камень светится, как взбешенный адуляр, пульсирует, обжигая кожу. Я аккуратно положила его рядом и сжала кулаки, сквозь пальцы посыпался песок.
– Варда, откат, – прохрипела я.
Рыжий быстро отпустил обессилевшего белокожего. Тот качнулся, но удержал равновесие. Сквозь надвигающуюся пелену увидела скорбный взгляд высокородного. Он трясущимися руками вытащил из-за пояса бурдюк и протянул Варде.
– Ледяное молоко, – проговорил он слабо.
Странник выхватил емкость и в три прыжка оказался рядом. Меня скрутила очередная конвульсия, уши прилипли к голове.
– Проклятье гоблинов, – простонала я. – Этот гаюин – настоящая пытка.
Боль поползла по телу, как живая. Варда запрокинул мне голову и насильно влил в глотку хорошую порцию ледяного молока.
Внутренности моментально сковало, странник не пожалел жидкости – даже пальцы на ногах онемели. Ледяные цепи сдавили тело, я застыла в смиренном ожидании, считая мерцающие точки перед глазами.
Через несколько секунд холод отступил, на смену пришла бодрость тела и ясность ума. Конечности потеплели и наполнились живительным теплом. Я покрутила головой и села.
Варда поддерживает меня под спину, боится, что повалюсь обратно, стукнусь головой и еще что-нибудь забуду.
Хотела отмахнуться и сказать, что больше не о чем беспокоиться, с Безумным магом ведь покончено. Но посох полоумного поднялся в воздух и вертикально замер.
Уши у всех встали торчком.
– В нем остались силы? – прохрипела я.
Варда секунду наблюдал за ожившим посохом, затем лицо вытянулось, уши прижались.
– Беги за Талисманом! – прокричал он и вскочил.
– Что еще? – выдохнула я, но рефлексы сработали еще быстрей.
Я взлетела на ноги, горячий ветер ударил в спину, аж чуть не рухнула обратно. Волосы вздыбились, упали на лицо, полезли в рот, пришлось отплевываться. Потом откинула копну назад и пригладила.
Меня качнуло, голова еще кружится, зрение скачет с дневного на ночное. Я часто и глубоко задышала, приводя себя в норму.
Варда бросился к посоху, на лету кидая Лисгарду бурдюк с ледяным молоком.
– Быстро пей! Ты нужен! – крикнул рыжий и бросил быстрый взгляд в мою сторону. – Что стоишь! Беги к горе!
Я растерянно выпалила:
– Да что происходит?
Лисгард поймал бурдюк дрожащей рукой, ослабшие пальцы откупорили горлышко. Он с жадностью сделал несколько больших глотков.
В глазах полыхнуло синим, кожа высокородного моментально приобрела привычный сияющий цвет. Наверное, на них ледяное молоко действует мягче – не замерз ни на секунду. Он буквально подпрыгнул и кинулся на помощь к Варде.
Тот добежал до посоха и вцепился обеими руками. На вид жезл спокоен и послушен – висит себе в воздухе, светится янтарным набалдашником, но странник держит так, словно тот может вырваться.
Подбежал Лисгард с бешеными глазами.
– Что делать? – спросил он торопливо.
Варда зло крикнул:
– Что-что, держать изо всех сил. Посох после смерти мага уничтожит себя. И нас с собой прихватит.
– Темная магия? – переспросил высокородный.
Варда покачал головой.
– Любому посоху нужен хозяин, – сказал он быстро. – Пока будем держать, не взорвется.
– А потом?
– Надо направить его энергию в действие. Иначе все.
Лисгард страшно выпучил глаза, схватил деревянную рукоять, аж костяшки побелели. Странник вывернул шею и крикнул так яростно, что я вздрогнула:
– Проклятье гоблинов! Что стоишь? Беги!
Я очнулась, словно на голову вылили ушат ледяной воды, по телу прокатилась горячая волна. Ноги стремительно понесли меня к склону.
Ветер пустыни обжигает лицо, в ушах свист, словно не бегу, а лечу на огромном вороне. Сапоги шелестят по растрескавшейся земле, под подошвами рассыпаются сухие чешуйки, но так тихо, что кажется, бегу на носочках. Безжизненная пустыня молча проносится со всех сторон.
В голове пульсируют две мысли – Талисман и эльфы. Хотела на бегу оглянуться, но побоялась увидеть две кучки красного пепла, которые могут остаться от Варды и Лисгарда
Плащ распахнулся и колышется, как два огромных крыла. Спереди надвигается стена, но настолько медленно, будто стою на месте.
Когда я перелетала груду камней, облака вокруг горы озарились сиянием, небо в просветах полыхнуло золотистой вспышкой.
